Это было неизбежно. Майдан как форма "украинской демократуры"

Однако, несмотря на то, что результатом этих событий стало начало гражданской войны, найти отличия ситуации до и после Майдана мудрено.

Начнём, пожалуй, с самого по себе факта переворота.

Если присмотреться даже к новейшей истории Украины, то ничего необычного в Майдане нет. Началась эта история со своеобразного Майдана на минималках – "Революции на граните" в октябре 1990 года. Затем были:

- досрочные президентские выборы 1994 года (мало кто помнит, что Леонид Кравчук не досидел свой единственный срок);

- Майдан 2004 года, когда Виктору Януковичу не дали занять президентское кресло;

- государственный переворот 2007 года, когда упомянутого Януковича сместили с поста премьера.

Это не считая локальных кризисов, вроде попытки Юлии Тимошенко отстранить от власти киевского мэра Леонида Черновецкого в 2008 году.

Три полноценных переворота за первые 16 лет незалежного существования. Округлённо – по одному в пять лет. Ну, ладно, следующий Майдан произошёл через семь, но вообще в разброс это укладывается.

Правда, этот переворот – первый, не закончившийся соглашением, которое худо-бедно было выполнено сторонами, но невыполненное-то соглашение было… До сих пор нет уверенности, что произошедшее не было случайностью – "лидеры Майдана" просто не имели власти над Майданом.

В общем, логично предположить, что периодические майданы (языком XVII века – "чёрные рады") являются естественным атрибутом "украинской демократии".

Второй момент связан с дальнейшей политической практикой – после каждого очередного переворота Украина возвращается к привычной модели электорально-представительской демократии. Перевороты, собственно, только подправляют результаты выборов, не заменяя их.

Достаточно вспомнить, что в выборах 2014 года приняли участие остатки бывшей Партии регионов, а в 2019 году к власти вообще пришёл оппозиционный кандидат на пост президента.

Несмотря на то, что от года к году объем реальных политических возможностей президента растёт, диктатура, которую Украине обещают не первое десятилетие, так и не наступает – носить авторитаризм в этом сезоне не модно.

Правда, чем эта "демократия" отличается от диктатуры, мы не знаем, но у нас есть с чем сравнить: в Великобритании избиратели, в соответствии с демократической процедурой, сняли два правительства, которые любят Украину больше Британии, но нет никаких сомнений, что следующее правительство тоже к своей стране будет относиться как к чему-то несущественному.

Сейчас легко представляются "правые троцкисты" – это американские демократы и британские консерваторы, которые рассматривают свои страны как базу для мирового господства транснационального капитала. Какие претензии к "украинским националистам"?

Кстати, по поводу идеологии. Независимо от того, происходит ли смена власти на Украине выборным или майданным путём, новая власть придерживается одной и той же идеологии. Кучма и Янукович опирались на электорат юго-востока страны и во имя него выдвигали темы федерализации и государственного статуса русского языка. Эти идеи оказывались отброшены сразу же после избрания.

Все без исключения президенты Украины занимали русофобскую позицию во внутренней и внешней политике. Разнился только градус русофобии. Кстати, после 2004 года выигрывали кандидаты более русофобские. Как ни странно, в 2010 году Тимошенко была более "пророссийская", чем Янукович…

Есть, конечно, соблазн счесть, что это злокозненный Запад постоянно подталкивал русофобов во власть, но там был объективный идеологический фактор – независимая Украина, судя по всему, действительно возможна только как "антиРоссия", поскольку в случае, если украинское государство не "сдерживает имперские амбиции Кремля", то совершенно непонятно, зачем оно вообще нужно.

Какую-никакую идеологию украинской элите смогла предложить только Галичина. Восточная Украина подталкивала её к сдаче своих позиций и к интеграции в элиту имперскую, как и произошло в XVIII веке.

Точно так же не поменялось и классовое содержание государства.

Украина была сформирована при Леониде Кучме как государство кланово-олигархическое. Майдан 2004 года по своему содержанию был "бунтом миллионеров против миллиардеров", но предпринятая Юлией Тимошенко кавалерийская атака на сверхкрупный капитал провалилась. На Майдане 2014 года антиолигархическая составляющая была сведена к минимуму.

Действительно революционный поворот в сторону содержательной антиолигархической политики произошёл не после Майдана, а после вполне штатных демократических выборов 2019 года, причём не сразу, а постепенно – изначально Зеленский опирался на поддержку Коломойского*, а позже – Ахметова.

Но даже и в случае окончательного завершения деолигархизации не надо считать, что классовая суть режима поменяется – просто место крупного национального капитала займёт капитал транснациональный. Сейчас он потихоньку скупает украинские земли, вписывается в программы "восстановления Украины" и декларирует строительство военных заводов.

Ну, и, наконец: после Майдана 2014 года началась гражданская война, но ведь и раньше Украина бывала в полушаге от неё… Одной из причин "русской весны" были опасения "поездов дружбы" с боевиками Майдана.

Но сам термин "поезд дружбы" родился в 1992 году, когда экстремисты из УНСО* проехались по городам южной Украины, демонстрируя готовность научить местных несознательных граждан "родину любить". И именно в ходе этой поездки они первый раз встретили организованный отпор – высадиться в Севастополе им так и не удалось…

Отказ Януковича от сопротивления в 2004, 2007 и 2014 годах объяснялся как раз нежеланием спровоцировать гражданскую войну, хотя он, пожалуй, просто больше боялся своих сторонников, чем противников.

Ну, и война с Россией носилась в воздухе с первых дней украинской независимости.

При формировании ВСУ офицерам Советской Армии задавали вопросы: готовы ли они воевать против России?

В начале 90-х систематически возникали конфликты из-за принадлежности кораблей Черноморского Флота, в ходе любого из которых могло быть применено оружие – ведь на перехват вылетали самолёты...

В 2004 году был конфликт вокруг острова Тузла, когда украинским пограничникам был отдан приказ стрелять по российской гражданской технике.

Если бы в 2008 году Россия не вступилась за Осетию, Ющенко почти наверняка попытался бы прекратить базирование Черноморского флота в Крыму политическими, а если не получится – военными методами.

Так что вмешательство России во внутриукраинский конфликт в 2014 году было предсказуемо – Россию всё равно втянули бы в конфликт, но на невыгодных для неё стартовых условиях.

Резюме: события 2014 года никак не противоречили общим тенденциям развития украинского общества и государства с 1991 года. Не произошло даже определённого "перехода количества в качество" – ведь участие во власти "героев майдана и АТО" довольно быстро было сведено к минимуму.