Непрошенные гости Донбасса. Бесславный боевой путь «8-й Итальянской армии в России»

CSIR действовала на Восточном фронте с 11 августа 1941 года в составе 1-й танковой группы Эвальда фон Клейста. В боях на юге Украины она добилась немалых успехов, сумела овладеть несколькими населёнными пунктами в Николаевской, Днепропетровской и Запорожской областях. Видя такие успехи союзников, и учитывая планы на летне-осеннюю кампанию 1942 года, фюрер обратился к Бенито Муссолини с просьбой расширить состав итальянского экспедиционного корпуса, что и было сделано. Но 8-ю армию ждала далеко не такая славная история.

Изначально CSIR состоял из трёх дивизий: 3-й кавалерийской «Принсипе Амедео Дука д`Аоста», 9-й пехотной «Пасубио» и 52-й пехотной «Торино» общей численностью порядка 3000 офицеров, 59000 солдат, 5500 автомобилей, 220 артиллерийских орудий, 83 самолёта и 4600 лошадей и мулов. Позже, при формировании 8-й армии все три дивизии вошли в состав XXXV-го армейского корпуса ARMIR.

При создании ARMIR в Россию были направлены ещё 7 дивизий, из них четыре пехотные: 2-я «Сфорцеска», 3-я «Равенна», 5-я «Коссерия» и 156-я «Виченца». В дополнение к ним на восток, учитывая планы немцев по захвату Кавказа, отправились три альпийские дивизии (горных стрелков в Италии называют «альпини»): 2-я «Тридентина», 3-я «Джулия» и 4-я «Куненсе». Армию образовали три корпуса: II-й армейский включал в себя дивизии «Сфорцеска», «Равенна» и «Коссерия»; XХXV-й армейский — «Торино», «Пасубио» и «Амедео Дука д`Аоста»; корпус альпини — «Тридентина», «Джулия» и «Куненсе».

При этом резервная дивизия «Виченца» подчинялась непосредственно командованию 8-й армии и использовалась в качестве тыловой. В её функции входило обеспечение безопасности и борьба с партизанами.

В дополнение к итальянским дивизиям в состав армии были включены 298-я и 62-я немецкие дивизии (последняя позже отправилась в Сталинград), хорватский добровольческий легион и три легиона «чернорубашечников» — добровольцев (итал. Camicie Nere или CC. NN.). Таким образом, общая численность армии достигла 235.000 человек.

Из-за того, что итальянская промышленность работала, в первую очередь, на обеспечение частей воюющих на Западном фронте и Африке обеспечение 8-й армии оставляло желать лучшего.

Так, например, автопарк армии составляли порядка 17.000 транспортных средств, но по указанным выше причинам, чтобы обеспечить такое количество, транспорт пришлось реквизировать у частных лиц и компаний. Поэтому на фронте не являлись редкостью машины с логотипом какой-нибудь фирмы. Это был крайне разношёрстный автопарк: встречались автомобили 47 разных производителей как итальянских, так и импортных.

Не лучше обстояло дело и со стрелковым вооружением: основным оружием пехоты являлась винтовка Carcano образца 1938 года. Из-за чувствительности к загрязнениям она была на редкость капризной, и требовала постоянного ухода.

Ручной пулемёт Breda 30 вообще боялся отрицательных температур. Чтобы он начал работать, его требовалось отогревать на печи, что в условиях боя являлось затруднительным. Две модели станковых пулемётов: Breda M37 и Fiat 14 обладали большей надёжностью, но крайне устарели — первый имел излишний вес, а второй питался из бункера, в который укладывалось 10 обойм по 25 патронов, и встречался крайне редко.

Высококачественный пистолет-пулемёт Beretta МАВ 38A являлся на фронте чрезвычайно дефицитным оружием и выдавался только танкистам, военной полиции и спецподразделениям «чернорубашечников». Даже известны случаи, когда перед отправкой на фронт люди сами приобретали его за 1000 лир.

Артиллерия ARMIR составляла 988 орудий. Основную долю этого количества составляли устаревшие 47-мм противотанковые пушки Cannone da 47/32 M35, которые совсем не пробивали броню советских средних и тяжёлых танков. Артиллерии же более крупных калибров было крайне мало. 

Стоявшие на вооружении 8-й итальянской армии 420 миномётов стреляли 45-мм миной, имевшей малый заряд взрывчатого вещества и дававшей малое количество осколков. Гранаты вообще были непредсказуемы: при падении на мягкий грунт они могли вообще не сработать или же могли сработать сразу в руках бойца.

Танков также имелось крайне мало: самыми лучшими из них были поставленные немцами 12 средних Pz.IV и несколько захваченных в боях советских Т-34. Танки же итальянского производства, на самом деле, являлись танкетками с противопульной бронёй. В распоряжении авиационного командования имелись 64 устаревших самолета: истребители, лёгкие разведывательные бомбардировщики и двухмоторные бомбардировщики.

Все эти недочёты сыграли в дальнейшем с итальянцами злую шутку и стали причиной практически полного уничтожения 8-й армии на Сталинградском фронте.

Злой рок начал преследовать итальянцев ещё в пути. Едва попав на территорию СССР, их составы оказались под атаками белорусских партизан. Одним из первых 4 июля под Гомелем попал в засаду поезд с фашистской милицией. Первые вагоны были уничтожены взрывом трёх мин. В результате 13 человек получили ранения, из них 4 тяжёлые, семь вагонов сошли с рельсов. И это далеко не единичный случай.

По донесению коменданта чернорубашечников центуриона Полвени: «Подобный инцидент повторился позднее. Примерно в 22.00 на участке, где железная дорога проходит через густой лес из лиственниц и берёз, взорвались подряд три мины: первая — по тендеру, вторая — у вагона-ресторана управления нашего поезда, третья под вагоном, в котором ехали мы с офицерами».

Атаки проводились на всём пути следования: под Минском, Гомелем, на отрезке Варшава — Харьков. Их частота доходила до 15-ти в две недели. Не чувствовали себя итальянцы в безопасности и в местах дислокации — они и здесь подвергались постоянным нападениям: то им обстреляют одиночную машину, то заберёт чью-то жизнь выстрел из окна какой-то хаты, а то и просто пропадёт человек, и всё. Но это было только начало.

Далеко не все итальянские соединения доехали куда надо. Так части II-го армейского корпуса умудрились доставить в два разных места, достаточно удалённых от точки назначения: одну часть солдат высадили под Харьковом, и им пришлось добираться до фронта 1200 км, а вторую доставили под Сталино (так в те годы именовался Донецк) — этим пришлось «топать» поменьше — 500 км.

С первого дня пребывания на Восточном фронте итальянцы стали испытывать проблемы с автотранспортом.

Дело в том, что по заключённому между итальянскими и немецкими властями договору, вторые должны были обеспечить итальянцев как средствами передвижения, так и горючим. Но немцы не спешили выполнять свои обязательства. В результате летом 1942 года в условиях быстрого наступления немецких механизированных частей итальянцы потеряли манёвренность, и все время находились в роли догоняющих.

По состоянию на 11 июля в битве за Красный Луч 17-й немецкой армии против 18-й армии Южного фронта из итальянцев принимал участие только XXXV-й корпус, усиленный частями дивизии «Сфорцеска». Основные же силы 8-й армии вышли к фронту только 23 июля, и сразу же Гарибольди получил приказ выдвигаться на Средний Дон, на рубеж Миллерово — Маньково — Калитвенская.

Итальянским дивизиям ставилась задача подменить немецкие и занять рубеж на левом фланге войск Паулюса. Позиции 8-й Итальянской армии расположились по Среднему Дону между 2-й Венгерской армией на севере и 3-й румынской армией на юге. Так итальянцы попали на Сталинградский фронт.

В это же время вышла директива Германского Верховного главнокомандования №45, согласно которой наступление развивалось не только на Сталинград, но и на Кавказ. В рамках Кавказкой операции вермахту планировалось передать итальянские альпийские дивизии. Их уже ввели в состав 14-й немецкой армии и даже направили в сторону Кавказа для участия в операции «Эдельвейс»…

Но немцы по-прежнему не оказывали итальянцам никакой помощи в передвижении войск. Альпини отправились в Армавир пешком. Двигались они следующим порядком: два дня переход по 40 км, один день 20 км и день отдыха.

Тем временем немцы взяли Ессентуки, Пятигорск и Кисловодск, 17 августа горные стрелки 1-й и 4-й немецких дивизий поднялись на Эльбрус. 19 августа Паулюс издал приказ о начале окончательного наступления на Сталинград. Генерал Наши́ — командир альпийского корпуса, получил приказ повернуть части альпини на Средний Дон.

Считается, что причиной такого решения послужило нежелание немцев заниматься перевозкой итальянцев от реки Миу́с к месту боевых действий. В какой-то степени приказ повернуть на Дон стал для итальянских альпини смертным приговором.

И вот почему: да, их части отличались в 8-й армии наибольшей боеспособностью, но они были приспособлены для войны в горах. Мало того, что альпини тащили с собой кучу горного снаряжения, так и их вооружение предназначалось исключительно для ведения боевых действий в горных условиях. У них имелись только лёгкие маломощные горные орудия, перевозившиеся в тюках вьючных животных. Даже гранаты у них были специальные — SRCM Mod. 35. Их делали в алюминиевом корпусе, рассчитывая на поражение противника осколками окружающей скальной породы, которой в горах по определению много, да и боеприпасы горных орудий действовали по тому же принципу. В условиях Донских степей эти вооружения являлись малоэффективными.

Тем временем немцев все сильнее раздражала медлительность итальянцев, хотя свои обязательства по транспортировке и ГСМ они успешно продолжали игнорировать. Плюс их злило и низкое качество итальянских вооружений, и низкая боеспособность соединений.

В конце концов немецкое командование приняло решение использовать итальянцев в качестве оккупационных войск. Зона итальянской ответственности располагалась как в районах УССР так и РСФСР: Сталино, Дебальцево, Ново-Горловка, Рыково, Луганск, Лихая, Каменск-Шахтинский, Пантелеймоновка, Миллерово, Днепропетровск, Кантемировка, Чертково. За порядок в этих населённых пунктах отвечали части 156-й пехотной дивизии «Виченца».

При этом к итальянскому командованию приставили немецкого генерала Типпельскирха, в обязанности которого де-юре входило контролировать действия итальянцев на оккупированной территории, а де-факто он взял над генералом Гарибольди шефство, и без стеснения вмешивался во все дела 8-й армии. Гарибольди писал по этому поводу в Рим гневные письма, но они не имели никакого воздействия.

Немцы же очень строго следили за поведением итальянцев.

Так, например, действовала система двойных стандартов — что позволялось делать немцам, итальянцам строго воспрещалось. За воровство и мародёрство, которое на оккупированной немцами территории процветало, итальянцев судил военный трибунал, и наказание, в случае рецидива, назначалось вплоть до расстрела. Правда, несмотря ни на что, итальянцы воровали всё равно.

Так как снабжение частей 8-й армии провиантом оставляло желать лучшего, также широкое распространение получили торговля и бартер с местным населением. Известны случаи, когда итальянцы меняли на еду свою форму и различные предметы быта.

В общем, они и тут умудрились разочаровать немцев — такой строгости, как тем хотелось, в итальянской оккупационной зоне добиться не удалось.

С момента прибытия на Восточный фронт всех военнопленных итальянцы после допроса обязаны были передавать немцам, но позже, когда поток пленников увеличился, лагеря для их содержания стали создавать и в итальянской оккупационной зоне. На Украине они возникли в Сталино, Дебальцево, Пантелеймоновке, Рыкове, Купянске, Днепропетровске, Ворошиловграде. В России — в Чертково, Малычевской, Каменск-Шахтинском, Миллерово, Каржинской, Кантемировке, Острогожске, Россоши.

До ноября 1942 года в итальянских лагерях было зарегистрировано более 15.000 человек. Они делились на три типа: пересыльные — здесь военнопленные содержались сразу после попадания в плен, и отсюда направлялись в лагеря постоянного содержания; летние — они зачастую представляли собой просто обнесенную колючей проволокой территорию; и зимние — здесь уже предполагались бараки или палатки. Итальянцы в отличие от немцев, брали в плен мягко, без издевательств, и содержание в их лагерях отличалось человечностью.

Так, по воспоминаниям самих пленных, приняв от немцев лагерь в Россоши, «макаронники» уже на следующий день спилили и сожгли виселицу, прекратили побои, пленных стали кормить, рабочий график сделался с 7.30 до 11.00 и с 14.00 до 17.00, а не с рассвета и до темна. Пригодными для работ теперь признавались только совершенно здоровые заключённые.

В каждом лагере силами пленных возводились баня, лазарет и полевой туалет. Так, бывший военнопленный Тигран Драмбян вспоминает:

«В начале 1942 года под Ростовом попал в окружение. При попытке пробиться к своим был тяжелоранен и контужен. Очнулся уже в плену в госпитале для офицеров. Охраняли нас итальянцы. Надо сказать, что они обращались с нами более-менее сносно. Может потому, что они люди верующие — у каждого военного на пилотке было по 5-6 медальонов разных святых. Каждое утро приходил военный священник….Примерно месяц нас лечили, а затем передали немцам. И вот тогда мы узнали, что такое настоящий плен».

13 января 1943 года началось наступление Красной Армии на Верхнем Дону. Результатом операции «Малый Сатурн» и Острогожско — Россошанской операции стал полный разгром 8-й армии. У попавших в окружение дивизий альпини «Тридентина», «Юлия» и «Куненсе» уцелели только 35% личного состава. За время отступления пропали без вести, погибли и попали в плен 1.290 офицеров, 39.720 унтер-офицеров и рядовых; 156-я пехотная дивизия «Виченца» потеряла 7.760 человек. Альпини утратили всё своё имущество и транспорт.

С 11 декабря 1942 года по 31 января 1943 года 8-я армия потеряла убитыми, пропавшими без вести и пленными 84.830 человек, ранеными и обмороженными — 1.290 офицеров и 2.840 унтер-офицеров и рядовых, т. е. всего около 60% офицерского и 49% рядового состава. 80% лошадей и мулов, 80% автотранспорта, 85% мотоциклов, 90% тракторов и тяжёлых вооружений оказались безвозвратно потерянными.

29 января итальянское командование поставило вопрос о выводе 8-й армии для реорганизации под Киев.

Но и здесь немцы не собирались помогать итальянцам. Они не дали им ни топлива, ни транспорта. В результате при отступлении 8-й армии итальянцам пришлось оставить находившиеся в Сталино, Изюме и Харькове склады и матчасть. Отход вёлся пешим порядком. Те немногие машины, которые ещё оставались на ходу, нередко отбирались немцами.

Итальянцы отступали по маршруту Горловка — Гришино — Петропавловка — Павлоград — Новомосковск — Днепропетровск, и потом ещё 800 км до Гомеля, где собирались все остатки ARMIR.

10-20 февраля 1943 года состоялся последний бой частей 8-й армии на советской земле — группа Карлони совместно с частями немецкого гарнизона пыталась удержать Павлоград… но безуспешно. Советская 25-я танковая армия при поддержке Павлоградского подполья, порядка 500 человек, выбила захватчиков из города. Итальянцы с большими потерями отошли к Днепропетровску и далее отправились в Белоруссию.

6 марта 1943 года остатки II-го и XXXV-го армейских корпусов собрались в Гомеле. 15 марта, когда прибыли остатки альпини, началась эвакуация войск в Италию.

В результате общие потери 8-й армии всего за 8 месяцев боёв составили половину её численности — 114.520 человек из 235 тысяч.

Но и это ещё было не все. После вывода из СССР основных сил на территории страны в составе немецких подразделений ещё оставались небольшие итальянские части. Когда в 1943 году Муссолини свергли, и Италия объявила Германии войну, немецкие гарнизоны поднялись по тревоге и взяли своих бывших союзников в плен. Затем в течение всего нескольких дней только во Львове в Цитадели и Яновском лагере были расстреляны порядка 2000 итальянцев. В результате в плену у немцев итальянцев оказалось вдвое больше, чем у СССР и союзников.

Таковой оказалась суровая плата итальянцев за нереализованные амбиции их Дуче на Востоке.