Женщина в доме напротив, чтобы выйти к себе во двор, осторожно шагает по огромным осколкам обшивки и покрытия крыши.
«Наши донецкие, как вошли, сразу два ящика еды принесли детям и нам, — говорит она, балансируя на куске кровли. — Хотя и среди украинских военных хорошие люди были и есть, тоже едой делились. Мы даже подружились с одним, он у них вроде старшины был, не знаю, как это называется. Предупредил нас, что все начнется». «Мы его спросили: почему ты остаешься, почему вы не отходите и не сдаетесь, вас же окружили. Вы же людьми как живым щитом прикрываетесь. Он сказал: "Меня просто убьют свои же, всем сказали оставаться здесь". Так жалко его, трое детей у мужика, сам тут все детям отдавал, всю еду, сам сидит, яблочко только ест. А мы в подвале сидели, так грохало, казалось, плиты приподнимаются, мы думали, нас там похоронит. Девушка была беременная там, а врачи все выехали, мертвого ребенка родила… Военные ДНР, как зашли, так удивились, что мы там сидим, они не думали, что там мирные люди… Мне кажется, что я проснусь… », — женщина смотрит поверх ворот на здание поликлиники, как будто ждет, что в нем что-то еще будет происходить.
Ее муж колет дрова, останавливается, чтобы обухом показать на соседнюю улицу: «Вон там танк ихний (украинский. — Ред.) катался и стрелял, постоянно. А прилетало по нам. Мы сначала у себя в подвале сидели, а потом пошли в поликлинику… Знаешь, одно хорошо, если бы не такое, то никогда не подумал бы, что в Волновахе столько хороших людей».
Он сам отдал прятавшимся в подвале больницы людям свой электрогенератор.
Дорога рядом со зданием больницы запружена разбитой техникой — и «Жигулями» с оторванным багажником и надписью «53», как обозначение принадлежности подразделению 53-й бригады ВСУ, которое здесь стояло, и «шишигой» с разорванной кабиной, и боевой машиной пехоты (БМП) — обгоревшей внутри до черноты с оторванной верхней крышкой и отлетевшей башней, и автозаком-КрАЗом, и раздавленной гусеницами легковушкой, в которой, видимо, несли боеприпасы — внутри гнутого металла лежат целые цинки с патронами.
Прорвавшиеся в центр города военные ДНР перебили пытавшихся уйти украинских силовиков. Не повезло и тем, кто попытался сбежать по перпендикулярной улице — над сгоревшей «Газелью» с обугленными трупами на проводах висит труп в камуфляже.
Разведчик народной милиции, рассказывая о бое, — как подбивали БМП, стреляли по разбегавшимся бойцам ВСУ и нацбатов, — небольшого роста, нервный, говорит, что хочет немного отдохнуть.
«Помыться бы хотя бы… А вообще, я с 2013-го в строю, как призвали на срочную в Збройни Силы, я тогда в 2014-м ушел на эту сторону, а кто-то остался на той», — переминается он с ноги на ногу, показывает трофейный автомат, делится «цукерками Рошен» — тоже трофейными.
Улыбается, говорит, что скоро встретит бывших сослуживцев, спросит с них за угрозы.
В многоэтажных домах люди кучкуются во дворах — смысла нет сидеть в подвалах, на поверхности можно увидеть хоть что-то. Все говорят о том, что украинские военные стреляли из жилого сектора.
«Всушники не ели три дня… У них «Шмели» (гранатометы. — Ред.) были, они с них стрелять не умели, просто на плече носили… А они смеялись, видя, как мы вздрагиваем… Они у нас в подъезде были, в квартирах сидели, танк ехал вдоль лавочки, они начали стрелять с центра, стреляют, а потом отъезжают… А у меня в квартире прятался снайпер», — подают жильцы домов пример за примером и тревожатся — что же происходит в городах где идет бои: «Дай бог, чтобы Мариуполь выжил».
С просьбой позвонить родственникам, сообщить, что живы люди подходят почти ко всем, кто прибыл с «большой земли». Огромная проблема — отсутствие связи: украинские операторы уже не работают, донецкий берет пока с трудом, и у многих нет сим-карт.
«Передайте, пожалуйста, что Бондаренко живы. Я — Наталья Бондаренко, я уже и телефон с собой не брала, он тут бесполезен был несколько дней… Мы живы, хотя такое пережили», — женщина на улице Волновахи всхлипывает.
Она с сыном тоже хочет успеть до наступления комендантского часа домой, но решается остановиться, чтобы узнать новости — где и кто воюет.
«Нам стреляли в спину, даже когда мы за водой ходили. Кто-кто — ***** (жаргонное обозначение украинских националистов. — Ред.)», — обозначает сын, что же они пережили.
«Не говори так! — обрывает его мать и поправляет. — Украинские военные. Ну мы побежали домой, а то они тут еще прячутся на окраинах. Кто-кто — ***** (жаргонное обозначение украинских националистов. — Ред.), ой, то есть захисники наши».
«Что вы так смотрите? Детей я чем кормить буду? Я только продукты беру, ничего ценного не краду», — женщина в разбитом магазине сгребает в сумку яблоки и какие-то кульки.
По улицам уже бегут в подвалы люди с буханками подмышкой — военные Донецкой народной республики (ДНР) раздают еду. Свежий хлеб — деликатес в городе, где только кончились бои — надо успеть донести своим до начала комендантского часа в 18:00.
Министерство по чрезвычайным ситуациям ДНР сообщило редакции Украина.ру, что в ближайшие дни окажет помощь жителям Волновахи.
