«Я пытаюсь выяснить, не попался ли я вчера вечером на украинскую пропаганду, опубликовав пост о нападении русских на родильный дом», — пишет Дреер.
По его словам, нет сомнений в том, что родильный дом действительно был обстрелян и разрушен российской армией.
А вот данные о количестве жертв заставляют сомневаться. Всё, что у нас есть — официальные данные украинской стороны.
Но родильный дом в Мариуполе был большим зданием, и если бы на момент обстрела в нём было значительное количество матерей с новорожденными или медицинского персонала, то в репортажах с места обстрела должно было бы быть большое количество их тел, замечает автор.
«Разве украинцы не захотели бы показать эти тела СМИ? Может быть, все тела похоронены — но если так, то украинцам наверняка захотелось бы поторопиться и вытащить их хотя бы для того, чтобы показать мировой прессе, что сделали русские», — предполагает Дреер.
Украинская версия событий вызывает большие сомнения, отмечает автор.
«Русские говорят, что медицинское учреждение было эвакуировано [на момент обстрела], и что украинские солдаты использовали его как место, откуда они стреляли по русским и вызывали их [ответный] огонь. Почему они это сделали? Чтобы получить такие заголовки на первой полосе самой важной газеты мира сегодня», — утверждает автор, и помещает в статье первую полосу «Нью-Йорк Таймс».
Нет сомнений, что роддом в Мариуполе действительно был обстрелян, повторяет автор, но вопросы о том, были ли в этот момент там пациентки и не вызвали ли украинские войска огонь на него намеренно с целью добиться пропагандистской победы, остаются открытыми, продолжает он.
Далее он замечает, что украинский лидер Владимир Зеленский «отчаянно» пытается спровоцировать прямое военное столкновение войск РФ и НАТО, которое может произойти, если западный военный блок объявит бесполётную зону над Украиной, введения которой требует Зеленский. С другой стороны, мир впервые узнал об обстреле мариупольского роддома из сообщения украинского президента в Twitter.
«Зеленский всё время занимается пропагандой, как, конечно, и россияне. Такова война. Но эта история с родильным домом может изменить правила игры. История о том, как армия нападает на убежище для женщин и младенцев вызывает сильные чувства на уровне инстинктивного — настолько сильные, что, когда я вчера вечером посмотрел видео, я помню, как на мгновение подумал: "Где тела?", но затем подавил [в себе] этот [вопрос], а затем запостил своё возмущение», — пишет далее Дреер.
Однако ранее российский представитель в ООН уже заявлял, что украинские националисты выгнали медицинский персонал из этого родильного дома и оборудовали там боевую позицию, продолжает автор.
«Правда ли это? Нельзя верить российскому послу на слово… но отсутствие видимых жертв, в том числе трупов, говорит о том, что русские в этом случае могут говорить правду. Опять же, как я уже сказал, если где-то под обломками лежат десятки тел (хотя все здания, кажется, всё ещё стоят), то, очевидно, там были люди. Впрочем, верить Зеленскому на слово тоже нельзя. Он и его правительство всё время распространяли ложные или искажённые истории», — пишет Дреер.
Воюющие стороны всегда этим занимаются, указывает обозреватель.
Можно вспомнить о том, как правительства США и Кувейта представили кувейтскую медсестру, которая свидетельствовала перед Конгрессом о том, как иракские солдаты убивали младенцев в родильном отделении городской больницы Кувейта.
Эта история о злодеяниях помогла американскому правительству заручиться поддержкой своего населения первой войны в Персидском заливе.
А позже выяснилось, что «медсестра» на самом деле была несовершеннолетней дочерью посла Кувейта в США, а перед выступлением её тренировала американская пиар-компания, продолжает автор.
Причина, по которой следует гораздо осторожнее относиться к украинской пропаганде, заключается в том, что Зеленский делает всё возможное, чтобы втянуть НАТО в эту войну, настаивает Дреер.
И эта пропаганда работает — автор далее сообщает о письме одного из своих читателей, который говорит, что один из его коллег уже готов к тому, чтобы Америка воевала с русскими из-за Украины.
«Это совершенное безумие. Да, вторжение России неправильно, несправедливо, преступно, называйте это как хотите, но если НАТО вступит в военное столкновение с русскими, мы получим Третью мировую войну с ядерной сверхдержавой», — говорит далее Дреер.
Доверяя всему, что говорят Зеленский и его правительство, мы рискуем очень многим, вплоть до уничтожения жизни на Земле, утверждает автор.
В освещении нынешних военных действий все стороны лгут или скрывают правду. К сожалению, слишком много людей не могут понять, что тот факт, что они поддерживают Украину или Россию, не означает, что всё, что утверждает «их сторона», должно быть правдой, а всё, что утверждает другая сторона, должно быть ложью, продолжает Дреер.
«Такова обстановка в мире. Но сейчас мы находимся в ситуации, когда украинское правительство отчаянно пытается втянуть НАТО в войну на своей стороне, что является единственным для него реальным шансом на победу над Россией. Соблазн Зеленского и его людей преувеличивать российские зверства или откровенно лгать о них огромен», — указывает автор.
Далее автор спрашивает у своих читателей, не смущает ли их, что Twitter решает за них, что им можно и что нельзя читать о войне.
В качестве примера он рассказывает о подвергшихся цензуре в этой социальной сети публикациях российского посольства в Лондоне, в которых утверждается, что беременная женщина, якобы пострадавшая от российского удара по роддому в Мариуполе — это украинская бьюти-блоггер Марианнна Подгурская.
«Российское посольство вполне может лгать. Но давайте мы сами решим! Цензорам Твиттера я доверяю не больше, чем российскому посольству. Твиттер, как обычно, управляет повествованием», — пишет Дреер.
В заключение он рассказывает, что в настоящее время находится в Будапеште. Во время событий 1956 года, когда «революция» в Венгрии была подавлена советскими войсками, президент Дуайт Эйзенхауэр не послал американские войска на помощь венгерским «патриотам». Он рассудил, что их поддержка не стоит риска ядерной войны с русскими, которые взорвали свою первую атомную бомбу в 1949 году, напоминает Дреер.
«Прав он был в этом или нет? Я очень люблю Венгрию и венгров, и моё сердце говорит мне, что он был неправ… но мой разум говорит, что он почти наверняка был прав», — заключает автор.
