Алиев отметил, что между странами «существует очень широкая договорно-правовая база: 245 документов подписано». «Декларация, которая подписана сегодня, имеет среди них особое значение. Эта декларация выводит наши отношения на союзнический уровень. Это и большая привилегия, и большая ответственность», — уточнил азербайджанский лидер.
Естественно, много внимания было уделено Закавказью. Как подчеркнул Путин, стороны «условились и далее содействовать скорейшему разблокированию всех экономических, транспортных связей в регионе». «Речь идет о том, чтобы восстановить в полном объеме пассажирское и грузовое сообщение между Азербайджаном и Арменией и другими странами региона», — поставил цель российский президент.
То, что стороны будут обсуждать именно регион было заявлено заранее, одна из тем встречи была обозначена как «реализация договоренностей по Нагорному Карабаху». С тех пор, как основным документом по урегулированию конфликта стало Трехстороннее заявление, подписанное лидерами России, Азербайджана и Армении в 2020-м и прекратившее войну в регионе, вопрос, как будет жить Закавказье, стал решаться в треугольнике Москва — Баку — Ереван. До того больше двух десятилетий дипломаты обсуждали проблемы в формате так называемой Минской группы Организации по безопасности и сотрудничеству в Европе (ОБСЕ). Процесс не шел дальше заседаний, что раздражало Азербайджан, где такие дипломатические усилия воспринимали как попытки заболтать решение.
После окончания боевых действий развитие событий, уже фактически без Минской группы, пошло быстрее. Но Ереван лихорадило от бурных политических процессов — соглашение там считалось фактической капитуляцией и не воспринималось, как возможность включиться в развитие торговых путей, армянским лидерам приходилось отвлекаться на внутреннюю политику. Зато в переговоры пыталась вклиниться Турция на правах партнера Азербайджана. В итоге выстраиванием новых связей занимались преимущественно Москва и Баку.
Глава азербайджанского государства перед встречей со своим российским коллегой подчеркивал ведущую роль Москвы в нормализации отношений между Баку и Ереваном.
«Рад, что наши контакты носят регулярный характер, наши отношения развиваются динамично», — добавил Алиев уже во время разговора с Путиным.
Но политический фон встречи дал почву для многочисленных комментариев — за день до визита Алиева Кремль признал Донецкую и Луганскую народные республики. И Путин ознакомил гостя с резонами российской стороны. А перед Москвой, в январе 2022-го, Алиев посетил Киев с рабочим визитом по приглашению президента страны Владимира Зеленского. Это был первый приезд азербайджанского лидера в постмайданную Украину, которая считает закавказскую республику своим стратегическим партнером. Так прямо и написано в Стратегии национальной безопасности, где помимо Азербайджана такой статус был и у Турции.
Визит же вполне соответствовал своему названию — по крайней мере, так, как это преподносилось официально. У Баку в украинских степях были и есть четко сформулированные экономические интересы — бывшая УССР важный рынок для азербайджанской продукции. Так, посол Азербайджана в Киеве Эльмира Ахундова отмечала, что торговый оборот между двумя странами превысил миллиард долларов, из них на экспорт из солнечной кавказской страны пришлось 680 миллионов — профицит в пользу Баку.
«Государственная нефтяная компания Азербайджана, SOCAR, является крупнейшим инвестором и владеет огромной сетью из 57 автозаправочных станций, двух бункеровщиков и четырех нефтебаз в Украине. Группа компаний NEQSOL Холдинг в недавнем времени вложила более 800 миллионов долларов в сферу телекоммуникации Украины и стала владельцем компании мобильной связи VODAFON», — перечисляла дипломат успешно реализованные проекты.
О том, какое значение Киев придает сотрудничеству с Баку говорит то, что едва избранный в 2019-м президентом Зеленский ел донер-кебаб (который еще называют шаурмой) на заправке SOCAR. С этой фирмой на Украине связан уроженец Гянджи и ныне зам генерального прокурора страны Гюндуз Мамедов, его отец руководил компанией «Лукойл — Украина», а младший брат возглавил украинский филиал SOCAR. В 2021-м репрессии против депутата Верховной Рады Виктора Медведчука привели к тому, что его фирме начали вытеснять с рынка. Украинские «Вести» тогда сообщили, что место компании преследуемого политика займет Coral Energy с азербайджанским менеджментом. Топливо, впрочем, должно было остаться российским.
Впрочем, Баку намерен расширять спектр сотрудничества. Азербайджан обеспокоен и своей продовольственной безопасностью — по словам Ахундовой, фокус внимания в торговле двух стран смещается с топливно-энергетического сектора на производство продуктов и сельское хозяйство.
Но в азербайджанских СМИ перед встречей Путина и Алиева подчеркнули, что закавказская республика не дружит против кого-то. И если искать следы «многовекторности» во внешней политике Баку, то таковых будет достаточно. Прямо перед приездом в Москву азербайджанский лидер тепло поздравил британского премьера Бориса Джонсона с 30-летием установления дипломатических отношений между странами. «Хочу особо отметить наши выдержавшие испытания многолетние отношения стратегического партнерства в энергетической сфере. Успешное продолжение сегодня нашего сотрудничества в энергетическом секторе, основа которого была заложена в 1994 году "Контрактом века", — это проявление плодотворных деловых связей и взаимного доверия», —послал привет в Лондон Алиев., и поблагодарил Соединенное Королевство за поддержку Южного газового коридору в обход России. Так что Баку можно считать последователем прагматического курса во внешней политике, каковой курс приписывают и Москве.
Российский кавказовед Нурлан Гасымов в комментарии Украине.ру замечает, что нынешнее событие подытоживает все те этапы развития отношений, которые стороны прошли с момента окончания боевых действий в Нагорном Карабахе. «Будет больше определенности, связи стали действительно стратегическими. Но до такого уровня отношений, как у Москвы с Ереваном вряд ли дойдет — Армения все же входит в ОДКБ и является официальным военным союзником России. Но при этом взаимодействие Баку и Москвы не носит такого характера, как у Москвы и Анкары, где наряду с сотрудничеством, есть и соперничество. Если между Россией и Азербайджаном и есть какие-то трения, то они сглаживаются, противоречия, если и есть, не значительны», — уточняет он.
В частности, Кремль спокойно относится к тесным связям Баку с Анкарой и к сотрудничеству Азербайджана с Украиной. «Путин подчеркивал, что для него украинский трек — это про безопасность, и если кто-то хочет работать на Украине, то никаких претензий в Москве ни к кому нет», — дополняет собеседник издания.
Вместе с тем азербайджанского лидера волнуют проблемы Нагорного Карабаха, о чем он открыто говорил — в частности, статус российских миротворцев. Видимо, эти вопросы и обсуждались за закрытыми дверями, предполагает Гасымов.
Кандидат политических наук Артур Атаев в комментарии Украине.ру указывает на то, что фон событий все же задает и тон встречи. «С 1990-х военный и политический истеблишмент начал срастаться с Турцией, но и с Москвой у Баку вполне деловые отношения, интеграция Азербайджана в российскую экономику тоже есть. Партнерские отношения и у Путина с Алиевым, президент Азербайджана воспринимает своего российского коллегу как эффективного политического менеджера, сотрудничество с которым полезно общаться. Тем более, когда на постсоветском пространстве приходится определяться — ты либо жестко против Москвы, либо нейтрален и соблюдаешь свои интересы. Выбор Баку очевиден — Алиев позволял себе и жесткую антизападную риторику и прессовал западные фонды и исламистов», — отмечает Атаев. В этом смысле Россия и Азербайджан, после трех десятилетий самостоятельного выстраивания отношений с внешним миром, оказались союзниками.
