Подразделениям, предназначенным для выполнения «грязной» работы, нацисты любили давать различные мирные названия.
К примеру, полк спецназначения Бранденбург-800, в состав которого входили печально известные легионы украинских националистов «Нахтигаль» и «Роланд», официально именовался «800-й строительно-учебный». А созданную в сентябре 1941-го в Луцке учебку для подготовки украинских полицаев немецкие оккупационные власти назвали «Сельскохозяйственной школой».
Однако к селу она имела лишь одно отношение: её выпускники были призваны выполнять поручения нацистов в сельской местности, в частности, обеспечивать бесперебойную работу сохранённой оккупантами системы колхозов и совхозов.
Командовал школой майор Кайзер, его заместителями были зондерфюрер Зайдель и обер-лейтенант Баснер, позже к ним присоединился майор Гоге — бывший литовский военный, хорошо владевший русским языком. С украинской стороны командование личным составом осуществляли сначала Матвей Мелешко, позже Александр Косаревич, однако реальным руководителем был начальник штаба школы Степан Коваль, работавший по заданию бандеровского крыла Организации украинских националистов (ОУН)*.
Одним из взводов этой школы командовал уроженец Волыни Иван Климчак.
О том, каким «сельским хозяйством» готовились заниматься курсанты, свидетельствует следующий факт: когда весной 1942 года немцы начали создание в Мацееве (ныне село Луков Волынской области) 103-го батальона шуцманшафта (охранной полиции), для усиления его личного состава из Луцка прислали именно взвод Климчука. После нескольких месяцев подготовки, 10 сентября 1942 года, батальон, в том числе и сам Иван Климчак, принял участие в расстреле 1512 евреев из Турийского гетто.
В марте 1943 года руководство ОУН*(б) на Волыни разыграло привычное представление: Мацеев был атакован немногочисленными отрядами Украинской повстанческой армии (УПА*), после чего103-й батальон шуцманшафта в полном составе дезертировал и присоединился к УПА*. Этот переход был запланирован заранее, и готовил его именно Иван Климчак.
После этого Климчак под псевдонимом «Лысый» возглавил сначала сотню, а потом и курень УПА* под названием «Буг», сформированные из его бывших сослуживцев.
Ныне украинские пропагандисты с пеной у рта доказывают, что УПА* будто бы «боролась с оккупантами», однако первыми жертвами этого формирования стали мирные поляки, жившие на Волыни. Первое массовое убийство мирных поляков произошло в селе Паросля Первая Сарненского уезда Подольского воеводства ещё 9 февраля 1943 года, именно эту акцию считают прелюдией «Волынской резни».
Апофеозом же резни польского населения Волыни стало «кровавое воскресенье» 11 июля 1943-го, когда отряды УПА* и науськиваемые бандеровцами украинские крестьяне убили жителей более 100 польских сёл региона.
Однако на западе Волыни, в Любомльском уезде, до конца августа 1943 года ситуация была спокойной.
Существовавшее здесь подполье польской Армии Крайовой (АК) пыталось создать в польских сёлах уезда подразделения самообороны, однако удалось добиться лишь выставления отдельных постов в ночное время. Инспекция, проведённая командиром Любомльского района АК в августе 1943-го, показала, что эти посты не слишком дисциплинированы и не соблюдают правила несения караульной службы.
В двадцатых числах августа до сёл Островки и Воля Островецкая Любомльского уезда дошли слухи, что в соседних украинских сёлах происходит мобилизация в УПА* и науськивание их жителей против поляков. Однако многие поляки стали жертвой украинской пропаганды, считая, что УПА* готовит акцию против немцев.
Более того, под утро 30 августа посты в Островках и Воле Островецкой были сняты, поскольку атаку со стороны украинцев посчитали маловероятной. Правда, вряд ли вооружённые косами и вилами люди без военной подготовки смогли бы противостоять нескольким сотням бывших полицейских с винтовками и пулемётами.
Утром 30 августа сёла Островки и Воля Островецкая были окружены боевиками УПА* из куреня «Буг».
Людей, которые пытались вырваться, возвращали назад. Всех жителей Островков собрали на площади возле школы, после этого мужчин заперли в школе, а женщин, детей и стариков — в деревянном костёле. После этого захватчики выкопали три рва для тел жертв, начали небольшими группами выводить к ним связанных мужчин и убивать их топорами и дубинами. Судя по всему, в дальнейшие планы бандеровцев входило сожжение костёла вместе с людьми, однако они получили информацию о том, что неподалёку появился немецкий патруль.
Тогда собранных в костёле людей вывели, и под охраной заставили идти в направлении украинского села Сокол. Нескольких пытавшихся убежать по дороге застрелили. В конце концов, у леса Кокоравец поляков начал выводить группами по 10 человек, класть лицом на стерню и убивать выстрелами в затылок. Трупы так и лежали там несколько дней, после чего бандиты заставили жителей села Сокол их похоронить прямо на поле, которое после этого стали называть «трупным».
Историки считают, что всего в Островках были убиты 521 поляк и два еврея, в том числе 246 детей в возрасте до 14 лет. В резне спаслись всего несколько человек, которым удалось убежать, хорошо спрятаться или прикинуться мёртвыми. Среди убитых было и несколько жителей Воли Островецкой, за несколько дней до трагедии перебравшихся в Островки, считая их более безопасным местом.
В самой же Воле Островецкой сценарий нападения несколько отличался.
Поначалу захватчики вели себя спокойно. Поляков собрали перед школой под предлогом обсуждения совместной борьбы с немцами. Правда, тех, кто не хотел идти на это собрание, вели силой или убивали. Школьное здание и площадь перед ним были заполнены жителями Воли Островецкой.
Около 10 утра один из командиров куреня УПА* произнес пламенную речь перед собравшимися, и объявил, что будет проведено медицинское обследование жителей села, после чего из отобранных поляков будет создан партизанский отряд.
После этой речи по 5-10 мужчин стали отделять от толпы и вести в сарай Антония Стражица вроде как для обследования, на самом же деле — для казни с применением топоров, дубин и молотков для убийства животных. Мертвых бросали в яму, вырытую прямо в сарае. После того, как все мужчины были казнены, по тому же сценарию начали убивать женщин, детей и стариков.
Однако это занимало слишком много времени, и тогда около 200 людей были заперты в школе, а около 30 — в сарае, оба здания обложили соломой и подожгли. При этом в окна школы бросали гранаты, а тех, кому удалось выбраться, расстреливали.
Всего в Воле Островецкой, по данным исследователей, бандеровцы убили 628 поляков и 7 евреев, в том числе 220 детей до 14 лет. Как и в Островках, нескольким людям удалось спастись.
В то время, как боевики УПА* убивали поляков, жители соседних украинских сёл опустошали дома и хозяйственные строения в Островках и Воле Островецкой, вывозя награбленное на телегах. Обнаруживая в различных укрытиях спрятавшихся поляков, украинцы выдавали их убийцам.
Поэтому неудивительно, что 5 октября 1943 года подразделения АК под командованием Казимира Филиповича «Корда» и Владислава Черминьского «Ястреба» совершили акцию возмездия, уничтожив украинские сёла Сокол и Полапы.
Карьера же Ивана Климчака «Лысого» после резни в Островках и Воле Островецкой пошла в гору. В августе 1944 года он стал командиром бригады «Пилявцы» округа УПА* «Завихост».
Но уже в октябре 1944-го Климчак был убит в столкновении с отрядом НКВД неподалёку от Шацка, где его тело позже было выставлено на всеобщее обозрение.
Случившееся в Островках и Воле Островецкой на протяжении десятилетий было табу — и в СССР, и в Польской народной республике.
Но в конце 1970-х Леон Попек, сын выжившей в резне жительницы Островков Гелены Попек, решил прервать заговор молчания. Он начал искать в Польше и по всему миру жителей двух этих сёл, и 30 августа 1983 года, в 40-ю годовщину преступления, собрал их в селе Руда Гута — в Люблинском воеводстве, практически на границе с Украиной.
А через год на кладбище этого села был воздвигнут первый в Польше обелиск памяти убитых на Волыни поляков. На его открытие съехались несколько тысяч выживших в «Волынской резне» поляков и их потомков.
С 1990 года бывшие жители Островков и Воли Островецкой, их дети и внуки 30 августа приезжают на место, где когда-то были эти сёла, о которых напоминает лишь Островецкое приходское кладбище. Благодаря стараниям Леона Попека, в 1992-м, 2011-м и 2015-м годах была произведена эксгумация ряда братских могил, в том числе н «трупном поле», найдены останки 680 жертв, которые перезахоронены на упомянутом выше кладбище.
В 2011 году президент Польши Бронислав Коморовский предлагал своему украинскому коллеге Виктору Януковичу 30 августа синхронно открыть памятники жертвам УПА в Островках и АК — в польской Сагрыни, однако этого так и не произошло.
В октябре 2011 года на Островецком кладбище был установлен памятник, изготовленный за деньги Польского совета охраны памяти борьбы и мученичества, но представителей украинских властей — ни центральных, ни местных, — на церемонии открытия не было.
Доктор Леон Попек, который ныне занимает должность начальника отдела Института национальной памяти Польши, три года назад заявил в комментарии Польскому агентству прессы, что в районе Островков и Воли Островецкой остаются не обследованными более 30 массовых захоронений.
Однако, как известно, в последние годы эксгумация могил жертв «Волынской резни» остановлена. Несмотря на постоянные обещания — сначала Петра Порошенко, а потом и Владимира Зеленского, — поляки так и не получили возможности с надлежащими почестями перезахоронить своих соплеменников. Очевидно, всё дело в том, что их убийцы в нынешней Украине являются национальными героями.
* Организация, запрещенная в Российской Федерации
