Многие уже привыкли, что убийства польского гражданского населения в ходе Второй мировой войны и в первые годы после её окончания связаны с бандеровским крылом Организации украинских националистов (ОУН*(б) и его «Украинской повстанческой армией» (УПА*).
Однако и конкурирующие за право быть «любимыми коллаборантами фюрера» мельниковцы также оставили свой кровавый след в истории польского народа. При этом полицейские части дивизии СС «Галичина», куда поначалу записывались в основном мельниковцы, в деле уничтожения поляков тесно сотрудничали с подразделениями УПА*.
Но если инициатива создания вышеупомянутой дивизии формально исходила от структур немецкой оккупационной администрации в Генерал-губернаторстве, то «Украинский легион самообороны» был сформирован, что называется, по инициативе снизу. Его основой стал последний боеспособный отряд мельниковцев на Волыни, который сохранился к середине 1943 года.
Дело в том, что к тому времени вследствие террора Службы безопасности (СБ) ОУН*(б) на Волыни были почти полностью истреблены мельниковские руководящие кадры и вооруженные отряды, а бандеровцы вели настоящую охоту на мельниковских курьеров. Часть мельниковцев влилась в УПА* под вооружённым давлением, часть была уничтожена физически. Остались единичные подразделения мельниковцев, которые не желали ни подчиниться, не быть уничтоженными.
Один из таких отрядов, численностью до сотни, действовал в районе Луцка под общим командованием Черкаса (Михаила Солтиса).
Новая история у отряда началась после задержания подразделением польской вспомогательной полиции связного ОУН*(м) под псевдонимом Окунь. Учитывая значительное количество агитационных и пропагандистских материалов, выявленных у задержанного, поляки передали Окуня в Луцкое гестапо. Об этом случае достаточно быстро узнал Черкас, люди которого подбросили в гестапо письмо с угрозами террора против представителей немецкой власти и вооружённых подразделений.
В ответ на этот своеобразный ультиматум немцы отпустили Окуня, сообщив через него, что Луцкий отдел СД (службы безопасности рейхсфюрера СС) предлагает мельниковцам переговоры и плодотворное сотрудничество.
В сентябре 1943 года на одном из пригородных кладбищ Луцка состоялась встреча мельниковцев во главе с Михаилом Солтисом и нацистов, которых представляли гауптштурмфюрер СС Асмус и шарфюрер СС Раулинг. В результате были достигнуты договорённости о создании подразделения, которое мельниковцы пафосно назвали «Украинский легион самообороны» (УЛС), хотя по немецкой классификации это был 31-й охранный батальон СД.
Потому смешно читать в мемуарах мельниковцев о том, что они, мол, потребовали от нацистов «полностью обеспечить все потребности отряда в амуниции, обмундировании и оружии» или что «командование должны осуществлять исключительно украинцы».
Правда, хотя командиром батальона был назначен упомянутый гауптштурмфюрер СС Асмус, этнические украинцы в его командовании были. Речь о бывших полковниках армии Украинской народной республики (УНР) Владимире Герасименко и Петре Дьяченко.
Последний известен больше, он сотрудничал с нацистами с конца 1939 года — хотя, по данным польских источников, был завербован немецкой военной разведкой (абвером) ещё до начала Второй мировой войны, которую встретил в чине майора Войска польского. В абвере Дьяченко снова получил погоны полковника, и в 1940-1941 годах занимался подготовкой разведывательно-диверсионной сети на границе нацистской Германии и СССР.
В июне 1941 года его перевели в Краков, где Дьяченко сотрудничал с бывшим генералом УНР Михаилом Омеляновичем-Павленко. Однако созданная 29 июня 1941-го под генерала «Украинская генеральная рада комбатантов» поддержки от Берлина не получила, и в августе немцы отправили Дьяченко на Волынь — командовать штабом «Полесской сечи» Бульбы-Боровца. Но в ноябре 1941 года немецкая администрация начала проводить курс на ликвидацию национальных военных формирований, и «Полесская сечь» была официально распущена, хотя сам Бульба-Боровец оружия не сложил.
В 1942-1943 годах Пётр Дьяченко был главным резидентом зондерштаба R абвера в Рейхскомиссариате Украина, где под прикрытием различных хозяйственных организаций, военно-строительной конторы и т.п. создавал агентурные сети, вёл разведку в отношении советских партизанских отрядов, проводил контрразведывательную работу против соединений Ковпака и Фёдорова.
Летом 1943 года ему с группой лжепартизан даже удалось влиться в один из советских партизанских отрядов Репкинского района Черниговской области и совершить террористический акт против командира партизанского отряда и его заместителя.
Потому неудивительно, что именно Дьяченко был выбран нацистами в качестве одного из старших офицеров мельниковского легиона.
Основную массу бойцов подразделения составляли члены ОУН*(м), а также сторонники Бульбы-Боровца. В УЛС влилось немало бывших политических заключенных, выпущенных из немецких тюрем согласно договоренности между мельниковцами и шефом полиции Волыни и Подолья доктором Пютцом.
Легион состоял из четырёх рот — трёх боевых и одной хозяйственной, по разным данным, его личный состав насчитывал от 500 до 1000 бойцов. Кроме упомянутых гауптштурмфюрера СС Асмуса и полковников Герасименко и Дьяченко, в командование УЛС входил Михаил Солтис, которому присвоили звание поручика и доверили должность начальника штаба.
С самого начала легион рассматривался нацистами как своеобразный противовес УПА*, которая проявляла излишнюю самостоятельность. Правда, боевых столкновений УЛС и подразделений УПА* зафиксировано немного. К примеру, одно из них произошло в начале апреля 1944 года в селе Лудино Владимирского уезда на Волыни. В результате боя двое бандеровцев погибли, ещё один был тяжело ранен, а среди мельниковцев потерь не было.
А вот с мирным населением УЛС стал воевать намного раньше.
Так, 3 декабря 1943 года легионеры убили 21 жителя украинского села Подгайцы под Луцком, среди которых было 9 детей, и сожгли их дома. Поводом была месть за двух убитых неподалёку от села немецких солдат. Уже после окончания войны убитые были перезахоронены в братской могиле на сельском кладбище. Ныне же на сайте общины Подгайцы указано, что эти люди стали жертвами «фашистов и польских полицаев».
При этом мельниковский легион «прославился» именно убийствами поляков — сначала мирных, а потом и участников Варшавского восстания.
С наступлением советских войск летом 1944 года УЛС был переброшен на территорию нынешней Польши. Немцы пытались использовать личный состав легиона в борьбе с коммунистическими партизанами на Люблинщине — как с советскими, так и с польскими. В последнем случае речь шла о «Батальонах хлопских» под командованием Станислава Рыся, а также об Армии Людовой (АЛ), которой руководили польские коммунисты из Москвы.
Один из уездных штабов АЛ и её госпиталь находились в селе Хланюв Красноставского уезда. Именно это польское село 22 июля 1944-го оказалось на пути следования второй сотни (роты) УЛС, вместе с которой ехали командир легиона гауптштурмфюрер СС Асмус и полковник Герасименко.
По свидетельствам очевидцев, легковой автомобиль, в котором сидели Асмус, Герасименко и сотник Михаил Каркоць, безо всякой предварительной разведки въехал в Хланюв. Там он столкнулся с несколькими повозками, на которых перевозили раненых партизан. Завязалась перестрелка, в ходе которой Асмус был убит, а шофёр-немец ранен. Однако и ему, и остальным пассажирам удалось убежать в направлении основных сил УЛС, которые остановились перед селом.
После этого все партизаны спешно покинули Хланюв, но Герасименко всё равно отдал приказ готовить карательную акцию в отместку за убийство Асмуса. В 6 часов утра 23 июля 1944 года в окружённый Хланюв вошли легионеры под командованием Михаила Каркоця. Они начали стрелять во всех, кого встречали на пути, поджигать дома и хозяйственные постройки. Каратели лютовали больше часа, в результате погибли 44 мирных жителя, в том числе 5 детей.
Большинство поляков было застрелено, но ряд из них погибли от колото-резаных ран. При этом Катаржину Круль, мать местного командира Армии Людовой, перед смертью изнасиловали и подвергли пыткам, ломая ей руки. Как отмечает польский историк Марцин Маевский на основании показаний свидетелей, УЛС в целом специализировался на поимке мирных поляков и изощрённых пытках.
Сложно сказать, повлияла ли карательная акция в Хланюве на тот факт, что командование СД отправило свой 31-й охранный батальон на подавление Варшавского восстания. Правда, это был уже его завершающий этап, 15-23 сентября 1944-го, но украинцы под командованием Петра Дьяченко запомнились зверствами в отношении повстанцев. Упомянутый Михаил Каркоць также был среди 400 легионеров, отметившихся при подавлении восстания. Примечательно, что новый командир батальона, штурмбаннфюрер Эвальд Бигельмайер, в Варшаву не поехал.
После этого немцы отправили легион на борьбу с партизанами Армии Крайовой (АК) — сначала в Пущу Кампиносскую в центральной Польше, а позже на юг, в район Быкова (Силезия) и Кракова.
В феврале 1945 года УЛС передислоцировали железнодорожным транспортом на станцию Прагерско у Марибора (ныне Словения). Немецкое командование планировало использовать легионеров в борьбе с югославскими партизанами Иосипа Броз Тито, организационно включив их в состав дивизии СС «Галичина».
15 марта 1945-го, после создания командованием вермахта на основе дивизии СС «Галичина» так называемой «Украинской национальной армии» (УНА), УЛС стал её частью. При этом полковник Пётр Дьяченко был назначен командиром 2-й дивизии этой «армии», получив звание генерал-хорунжего. Вместе с остатками УНА легионеры сдались американцам и получили возможность уехать на Запад.
Пособники нацистов смогли избежать выдачи властям СССР, потому что генерал Владислав Андерс подтвердил их польское гражданство.
Одним из «беженцев от советского режима» был и Михаил Каркоць, который прибыл в США в 1949 году. Он дал иммиграционной службе ложные сведения, утаив своё нацистское прошлое, и сообщил, что во время войны работал подмастерьем у отца, а затем был в трудовом лагере. Через 10 лет уже Майкл Каркоць получил американское гражданство, поселился в Миннеаполисе, где был активным деятелем местной украинской общины и долгое время работал простым плотником.
Но его подвела жажда славы.
Впечатлённый разворачивающейся на Украине реабилитацией и героизацией нацистов, Каркоць в 1995 году издал мемуары о своём «боевом пути» под названием «От Воронежа до Украинского легиона самообороны».
В 2004-м он лично представил их «патриотической» общественности на презентации в Ровно. На встрече присутствовали журналисты, студенты и преподаватели учебных заведений города. Украинские СМИ тогда сообщили, что эти воспоминания имеют «историческую ценность» и рассказывают об истории «украинского освободительного движения».
Интересно, что Каркоць в своих мемуарах вскользь упомянул о произошедшем в польском Хланюве, вспомнив смерть Асмуса как утрату «незаменимого нашего приятеля»…
В 2013 году эта книга попалась на глаза одному американскому историку-любителю, который проинформировал журналистов «Ассошиэйтед Пресс» о том, что в стране скрывается бывший эсэсовец. После этого история Каркоця попала во все западные СМИ. Личность Каркоця подтвердила польская прокуратура, которая нашла свидетелей его преступлений и в 2017 году потребовала от США его выдачи.
Двумя годами ранее Центр Симона Визенталя выступил с критикой американских властей за то, что те не лишили Каркоця гражданства и не депортировали его.
Однако палач польского села Хланюв спокойно дожил свои дни в кругу семьи и умер в своей постели в декабре 2019 года.
А к командирам «Украинского легиона самообороны» Петру Дьяченко и Владимиру Герасименко, которые умерли и были с почестями похоронены в США соответственно в 1965 и 1975 годах, вообще никто не предъявлял никаких претензий по поводу их действий во время Второй мировой войны.
*Деятельность организации запрещена на территории РФ.
