— Сравнивать двух президентов не всегда необходимо. Во-первых, Токаев изначально набрал на выборах 70,96% голосов, что было меньше, чем у Назарбаева на всех его предыдущих выборах, когда он побеждал с результатом в 90%. Во-вторых, Токаев в своей инаугурационной речи сразу заявил, что он будет преемником курса первого президента. Поэтому сравнивать их в этом плане достаточно тяжело, потому что в преемственности как раз и состоит смысл передачи власти, который случился в Казахстане.
Это был первый раз, когда президент центральноазиатской страны добровольно сложил свои полномочия. Да, он сохранил определенный контроль над властными структурами (прежде всего над Советом безопасности), и его вес и возможности как политического лидера остаются весьма серьезными. К тому же он является сторонником интеграции и почетным президентом Высшего Евразийского экономического совета. Для Казахстана это историческая фигура, и она останется ею, как бы ее ни критиковали и с кем бы ни сравнивали.
Президент Токаев, в принципе, проявил себя как достаточно эффективный продолжатель политики Назарбаева. Тем более что он видный государственный деятель. Его на международной арене знали не только как министра иностранных дел, но и как замруководителя ООН. Он оказывался в разных трудных ситуациях и на посту премьера. Его выбрали как оптимальную фигуру продолжателя дела президента, и, грубо говоря, он этим и занимается.
- Как вы в целом оцениваете эти два года?
— За два года его президентства было достаточно много инициатив в плане повышения доверия к власти и в плане повышения эффективности государственного управления. Понятное дело, что за два года все идеально не сделаешь. Тем более что было много вызовов для Казахстана и для других государств в связи с пандемией и экономическим кризисом. Также в 2019 году в Казахстане было много природных и технологических происшествий, взрывы в Арыси в Туркестанской области, засуха, наводнения, а перед самой пандемией были беспорядки в Кордайском районе.
Президент, в принципе, проявлял себя как эффективный менеджер в том смысле, что он реагировал достаточно оперативно на все эти сложные ситуации. И сама по себе концепция слышащего государства, которую продвигает первый президент, демонстрирует свою эффективность.
Да, есть критика, что где-то не так среагировали, где-то не те решения были приняты. Но, как активный пользователь соцсетей, я вижу, что власти откликаются на те или иные проблемы даже бытового характера, не говоря уже об общегородских или общегосударственных. И сам президент показывает пример, реагируя в своем Twitter на различные ситуации.
- Насколько Токаеву комфортно в нынешнем своем амплуа, когда все равно его будут сравнивать с Назарбаевым и когда фигура Назарбаева все равно будет привлекать к себе больше внимания?
— Второй президент в любом случае будет следовать за первым. Токаев знал, на что шел, когда первый президент предложил его кандидатуру. И самое главное, что народ-то Токаева поддержал, и его позиции тоже достаточно сильны. Тут нет никакого конфликта между президентами. Да, есть некое разграничение влияния авторитетов, но это не значит, что Токаев постоянно находится в тени и слушает, что ему скажет Назарбаев.
У него обширное поле для полномочий, в котором он двигается, работает и назначает людей, стараясь подобрать профессионалов на те или иные участки работы, где это необходимо, проявляет новые инициативы. Тем не менее он действительно следует идеям преемственности и политики первого президента. Никто не отказывается от стратегических целей или идеологических конструктов, например попасть в тридцатку самых развитых стран мира к 2050 году.
Есть хорошее качество, которое он проявляет как менеджер, — оперативность, прагматичный подход ко многим явлениям, которые происходят в стране, понимание, что необходимо поддерживать в условиях кризиса отдельные слои населения и отрасли экономики. Например, его инициатива о реформе пенсионного законодательства, когда люди, у которых накопилась определенная сумма, могли использовать ее для покупки жилья или на оздоровление. Есть определенные изменения в области здравоохранения, которые обострил коронавирус, когда увеличились траты на медицину.
Есть такая формула «сильный президент, влиятельный парламент, подотчетное правительство», и она потихоньку реализуется. Повторюсь, я бы вообще не стал рассматривать деятельность первого и второго президентов с точки зрения каких-то конфликтов. За два года обострения ситуации изнутри не видно. Возможно, есть какие-то договоренности, о которых мы не знаем. Но все на своих местах, и они работают на благо государства, как могут.
- На ваш взгляд, транзит власти в Казахстане полностью завершен или еще возможны некоторые варианты, скажем, с усилением парламента, когда Дарига Назарбаева возглавит Сенат?
— Наиболее опасная его часть завершилась. Мы перепрыгнули через этот ров, который мог быть наполнен конфликтами и нестабильностью, и достаточно успешно это сделали, проведя выборы. Понятное дело, что транзит окончательное не завершен, потому что и первый президент обладает определенной полнотой власти и авторитетом, а также есть ряд политических фигур, в которых еще до Токаева видели потенциальных руководителей. Ту же Даригу Назарбаеву, о которой вы упомянули.
Но до 2024 года я больших изменений не вижу. Если только никакого форс-мажора не случится.
- А какие факторы могут спровоцировать в Казахстане Майдан? Не в том смысле, что американцы подкупят националистов, а в том, что многочисленные элитные группировки не договорятся, начнется дележка власти, и это выльется в массовые беспорядки.
— Да, этот вариант возможен. За эти годы эти группировки поднакопили жирка, денег и людей. Может быть, что кто-то из них взбрыкнет и начнет самостоятельную игру вести. Пока баланс интересов соблюден. Но возможно, что к 2024 году какие-то группы будут самостоятельны и, может быть, даже будут выдвигать своих потенциальных кандидатов на очередных выборах президента.
Но, понимаете, страна все-таки маленькая, и все у всех на виду. Да, многое в прессу не попадает, но у всех у них есть слабые места и скелеты шкафу. В Казахстане многие надеются, что таких серьезных конфликтов не произойдет.
Тем более, кормовая база все-таки сохраняется для многих элитных групп.
Никто не хочет сильных конфликтов, в том числе между представителями элит. Когда паны дерутся, на холопах это тоже серьезно отражается. Даже если какие-то сложности возникают, это решается на верхних этажах. Часто внизу даже не понимают, что был тот или иной конфликт.
