Кого-то беспокоила социальная несправедливость, кого-то привлекала националистическая идея, у кого-то была личная травма, а кто-то вслед за всеми пошёл, повинуясь стадному чувству, указала эксперт.
«Первая волна искренно верующих была инициирована через прецедент со «зверским избиением» студентов, на который этически «повелись» многие, даже я. На радикальные русофобские возгласы, будь они заявлены массово и сразу, никто бы не вышел в таком количестве, а уже потом националистические призывы стали проявляться все жестче и жестче», — констатировала Бильченко.
Единых мотивов Майдана в то время точно не было, но организация всей этой многоцветности в некую интегральную платформу, как это принято при цветных революциях, была, заключили собеседница издания.
Полностью интервью можно прочитать здесь.
