Уже несколько лет средства массовой информации муссируют тему судьбы «Северного потока — 2». Его достройка воспринимается как современная «Санта-Барбара» — чуть ли не каждую неделю нам преподносят новую серию с закрученной интригой.
Некоторые серии заканчиваются хорошо (российские корабли продолжают прокладывать новые километры трубопровода), другие — не очень (некоторые европейские компании из страха перед американскими санкциями приняли решение выйти из проекта).
Впереди зрителей ждет интрига — какие именно санкции примут «злые» американцы из администрации Байдена и каким образом эти санкции повлияют на судьбу главного трубопроводного героя? Бросят ли его новые друзья-соратники из числа европейских компаний или же сожмут зубы и доведут ситуацию до «и жили они долго и счастливо»?
Смешно? Да. Но и грустно одновременно. Ведь такое восприятие «Северного потока — 2» нивелирует его значение.
Напомним, речь идет не о каком-то деле хуторянского масштаба, а о важнейшем экономическом проекте. Причем важнейшем для всех его участников и вовлеченных лиц.
Для России, которая с его помощью получит возможность отправлять значительные объемы газа в Европу не через украинскую ГТС, то есть отправлять с меньшей себестоимостью и с большей степенью надежности.
Для Украины, которая лишится возможности не только зарабатывать на «газе агрессора», но и шантажировать Москву угрозами взорвать ГТС и/или не ремонтировать ее (что приведет к авариям на трубопроводе и неисполнению Москвой контрактных обязательств перед европейскими партнерами).
Для Европы, которая тоже перестанет зависеть от нестабильного украинского транзитера (да, сейчас Киев не готов шантажировать Брюссель, но что случится тогда, когда европейским элитам надоест подавать политическую и экономическую милостыню украинскому режиму?).
Для Германии, которая при помощи СП-2 превратится в важнейший газораспределительный хаб Евросоюза, что принесет Берлину транзитные деньги и еще большее политическое влияние в Старом Свете.
Наконец, для Соединенных Штатов, выступающих против возникновения и реализации любого российско-европейского партнерства, особенно в экономической сфере.
Однако из-за огромного интереса СМИ и политизации проекта СП-2 превратился из «чисто бизнеса» в важнейший символический проект. Причем иногда кажется, что для всех без исключения игроков (вовлеченных в российско-западную «прохладную войну) символизм сейчас куда важнее, чем экономическое наполнение.
Так, для России СП-2 стал символом суверенитета и мощи, мегапроектом уровня сверхдержавы.
Увы, других реализующихся проектов такого масштаба на сегодняшний день у нас нет — вакцины от КОВИДа и новейшие стратегические системы сдерживания мы уже создали, а до начала реализации чего-то другого глобального пока не дошли.
Кроме того, СП-2 демонстрирует готовность и, самое главное, способность Российской Федерации преодолевать санкционное давление. То есть не просто выживать под санкциями, доедая последних ежиков, а действовать поперек и вопреки. Именно поэтому для Кремля так важно максимально быстро и с минимальными затратами достроить трубопровод, чтобы с его помощью послать сигнал всем тем, кто призывает вводить новые санкции для того, чтобы «додавить Москву».
Показать им, что санкции не работают, что пора переходить к более цивилизованной форме диалога.
Для Украины же СП-2 — это прежде всего символ очередной российской агрессии. «Не сумев подчинить Незалежную», «разбив свои оккупационные войска о баррикады украинских патриотов» (ну или о спины драпающих из Мариуполя нацистов из нацбатов), Кремль якобы перешел к экономическому нападению и при помощи прокладки трубы в обход сейчас хочет лишить Киев возможности продолжать жить на деньги агрессора.
Кроме того, СП-2 разбивает черно-белую картину мира, которую украинские пропагандисты хотят скормить собственному населению. Людям же рассказывали, что Европа с ними, что она находится в одном окопе с антироссийской общественностью, плечом к плечу сдерживает российскую агрессию.
Однако получается, что одной рукой Европа хлопает по плечу украинских сдерживателей, а другой вместе с Россией строит СП-2. Нехорошо, у населения могут возникать вопросы.
Однако это еще полбеды — успешное завершение «Потока» может быть воспринято как шаг на пути российско-европейского примирения. Итогом которого (если, конечно, Россия и ЕС пройдут этот путь до конца) станет снятие с РФ санкций и изоляция майданутого режима в Киеве.
Для либеральных европейских элит СП-2 — это большая идеологическая проблема. Проблема потому, что они действительно выглядят как своего рода дезертиры из рядов коллективного Запада, сдерживающего Россию. А это страшно, ведь по итогам дезертирства солдат предоставлен сам себе и должен решать свою судьбу самостоятельно.
Современные же европейские элиты являются лишь, выражаясь языком Александра Дюма, «тенью великих людей», основателей и правителей великих империй — они не готовы не то что управлять миром, но и даже управлять собой. Куда проще для них, чтобы бразды правления Европой и всем западным миром оставались в США.
Но при этом для одного европейского государства — Германии — важно создавать имидж того, что управляет она. Управляет не только собой, но и Евросоюзом. И в вопросе с СП-2 Берлин оказался на важнейшем перепутье.
В чем будет больше лидерства? Довести до конца важнейший европейский проект и обеспечить Евросоюз дешевым и безопасным российским газом или сохранять единство антироссийских рядов ЕС и продолжать набирать политические очки за счет статуса начальника этих рядов? Пока канцлер Германии Ангела Меркель пытается усидеть на двух стульях — поддерживает антироссийские санкции за «отравление» Алексея Навального и в то же время выступает за продолжение строительства СП-2.
Весьма вероятно, что ее выбор во многом будет зависеть от того, какой выбор сделают старшие воспитатели, то есть американцы во главе с Джозефом Байденом. Там тоже позиция нелинейная.
С одной стороны, хочется задавить СП-2 санкциями в рамках общей линии по сдерживанию России на всех фронтах. С другой — Белый дом взял курс на «возвращение США в Европу» и не готов ссориться на ровном месте с той частью европейских элит и бизнесом, которые мыслят прагматично и рассматривают «Северный поток — 2» как важнейший европейский проект.
И если бы эта ситуация сложилась бы года три назад, когда строительство «Потока» еще можно было бы остановить малой кровью, то Штаты, вероятно, на мнение Европы наплевали бы. Однако сейчас, когда проект почти закончен, Вашингтон, возможно, смирится с неизбежным и в обмен на какую-то компенсацию со стороны ЕС даст достроить «Поток»?
А значит, как и почти в любом сериале, нас ожидает хеппи-энд.
