В пятницу, 23 октября 2020 года, любители истории древнего мира получили подарок: на экраны вышел немецкий исторический сериал «Варвары», снятый Gaumont для популярной платформы Netflix.
Сериал посвящён битве в Тевтобургском лесу — сражении между римской армией и силами объединённых германских племён в сентябре 9 года н.э., результатом которого стало освобождение части Германии от власти римлян.
«Результатом этого поражения было то, что империя, которую не задержало побережье океана, была остановлена на берегу реки Рена (Рейна. — Ред.)», — писал спустя десятилетия о поражении соотечественников римский историк Луций Анней Флор.
Одной из «фишек» «Варваров» стало их двуязычие. Игравшие древних римлян актёры говорили на латыни, в то время как игравшие варваров — на современном немецком языке. Последнее объяснялось тем, что мы достоверно не знаем, как именно звучала речь древних германцев.
И хотя профессиональные историки и лингвисты раскритиковали сериал (например, разгромную рецензию на «Варваров» выпустил историк Клим Жуков, а американский популяризатор латыни Люк Раньери указал на неточности в произношении, которые допускали актёры), зрителям «Варвары» пришлись по душе. На IMDB сериал получил 7,2 балла, а на YouTube мигом появились отрывки из сериала и даже самодельные клипы, в комментариях под которыми зрители сопереживали героям.
Одной из причин такой популярности сериала стало мастерство актёров. Роли ключевых древнеримских персонажей исполнили их «потомки» — итальянцы. Немцам и австрийцам достались роли древних германцев.
Однако одну из важных ролей в «Варварах» сыграл и украинец. Ему доверили воплотить, пожалуй, самого мерзкого персонажа. И с этим актёр блестяще справился.
От бандита до вождя
Главные антагонисты сериала имеют реальных прототипов. Римский командующий Квинтилий Вар и знатный херуск Сегест существовали в действительности. Но в отличие от реального Вара, о котором его современник — историк Веллей Патеркул — писал как о мздоимце, а живший позже историк — Иосиф Флавий — как о жёстком военачальнике, распявшем 2 тыс. человек после восстания в Иудее, сериальный Вар если и применяет жёсткость, то лишь в крайних случаях. И то для того, чтобы цивилизовать германцев. Он отдаёт племенам самое ценное, что у него есть, — своего приёмного сына, которого искренне любит.
Сериальному Сегесту подчас тоже сопереживаешь: единственный из германской знати, кто после десятилетий контакта его племени — херусков — с римлянами удосужился выучить латынь, он страдает от манипуляторши-жены и взбалмошной дочери, не думающей о последствиях своих действий. Сегест предпочитает решать проблемы не кровопролитием, а дипломатией и является примером романизированного германца.
Впрочем, есть в сериале и тот персонаж, который никаких положительных чувств точно не вызывает. Вождь хаттов Хадган — негодяй, подлец, убийца, скупец и неудачливый насильник. У него был реальный прототип — вождь хаттов Адганстерий.
«У историков и сенаторов того времени я нахожу сообщение о письме предводителя хаттов Адгандестрия, которое было оглашено в сенате и в котором он предлагал умертвить Арминия, если ему пришлют яду, чтобы он мог осуществить это убийство; Адгандестрию было отвечено, что римский народ отмщает врагам, не прибегая к обману, и не тайными средствами, но открыто и силой оружия. Благородством ответа Тиберий сравнялся с древними полководцами, запретившими отравить царя Пирра и открывшими ему этот замысел», — писал о вожде хаттов в своих «Анналах» римский историк Корнелий Тацит.
Каждое появление сериального Хадгана вызывает ненависть у зрителя, что свидетельствует о высоком мастерстве актёра, сыгравшего главного хатта. Этот актёр не немец и не австриец, а украинец. 35-летнего уроженца Харькова Сергея Онопко больше знают за рубежом, чем на его Родине.
Первую, хоть и эпизодическую, но довольно заметную, роль он сыграл в 2013 году в голливудском блокбастере «Крепкий орешек: Хороший день, чтобы умереть». В фильме, действие которого происходит в Москве и на Чернобыльской АЭС, Онопко сыграл одного из подручных бандита Алика. Его можно заметить в сцене в гостинице «Украина». Онопко стоит сзади справа от Алика и хорошо запоминается благодаря своей причёске.
Потом были фильмы в немецких, венгерских и американских кинофильмах и сериалах. Одна из них — в знаковом фильме «Красный воробей», где Онопко сыграл роль одного убийцы Семёнова. Кстати, играли в фильме не только американские, но и российские актёры. В России «Красный воробей» высмеяли за обильную «клюкву».
Но в истории одного человека он сыграл трагическую роль.
«На мою студенческую жизнь этот фильм оказал эффект разорвавшейся бомбы — многие сочли меня живым воплощением Вероники, главной героини картины. Сыграло свою роль мое внешнее сходство с актрисой, но больше всего сказалась искренняя вера американцев в то, что именно так и работают российские спецслужбы», — писала о фильме в своём «Тюремном дневнике» Мария Бутина, пережившая заключение в американской тюрьме по надуманному обвинению.
Однако Онопко доставались роли не только стереотипных русских. Так, посвящённом вторжению викингов на англосаксконские земли сериале «Последнее королевство» он сыграл роль воина-дана. И вот, осенью 2020 года украинский актёр предстал перед зрителями в образе Хадгана — одного из ярчайших противников главного героя «Варваров» — римского военачальника, а позже молодого вождя херусков Арминия.
«Любимец» Гитлера
Арминию было суждено стать одним из первых объединителей немцев. В своих «Анналах» живший в Ι-ΙΙ веках римский историк Корнелий Тацит сокрушался: масштаб личности Арминия оказался не понят, а сам вождь херусков не был оценён по достоинству.
«Это был, бесспорно, освободитель Германии, который выступил против римского народа не в пору его младенчества, как другие цари и вожди, но в пору высшего расцвета его могущества, и хотя терпел иногда поражения, но не был побеждён в войне. Тридцать семь лет он прожил, двенадцать держал в своих руках власть; у варварских племён его воспевают и посейчас; греческие анналы его не знают, так как их восхищает только своё, римские — уделяют ему меньше внимания, чем он заслуживает, ибо, превознося старину, мы недостаточно любопытны к недавнему прошлому», — писал Тацит.
Спустя семнадцать столетий после написания этих строк — в эпоху романтического национализма в Германии — фигура Арминия снова стала очень популярной. Немцами ΧΙΧ века вождь херусков воспринимался как приведший германцев к победе над романским — западным — врагом. Место римлян заняли французы.
В 1875 году в Детмольде завершили «долгострой» — монумент в честь Арминия и его победы в Тевтобургском лесу. Его начали строить ещё в 1838 году, средства собирались в различных немецких землях. После революции 1848 года строительство заморозили. Однако после войны с Францией в 1870-1871 годах интерес к фигуре Арминия снова возрос. В итоге при поддержке кайзера Вильгельма монумент достроили.
Арминий предстал в виде воина, попирающего орла, — символ и римских легионов, и Франции времён Наполеона ΙΙΙ. В руке у воина был меч со словами «В единстве Германии моя сила. В моей силе мощь Германии».
На постаменте разместили цитату из Тацита и прославляющие кайзера и победу над Францией надписи.
Этот монумент был ответом французам, которые за десять лет до этого установили статую вождя галлов Вергингеторинга на месте его поражения в Алезии.
На постаменте статуи была надпись: «Объединённая Галлия с единым народом может бросить вызов Вселенной».
Французы не остались перед немцами в долгу. В разгар Первой мировой войны — в 1916 году — французский историк Жюль Тутен опубликовал брошюру «Герой и бандит: Верцингеториг и Арминий». В ней он противопоставлял жестоких и вероломных германцев благородным галлам.
Вряд ли Тутен догадывался, что, когда его работа готовилась к печати, в рядах немецкой армии сражался почитатель таланта Арминия, человек, который Франции да и всему остальному миру принесёт много горя. Этого солдата звали Адольф Гитлер.
Став политиком, он не раз вспоминал об Арминии. Так, изображение Гитлера на переднем плане, а монумента в Детмольде на заднем использовалось для предвыборного плаката 1933 года. При этом поза будущего фюрера повторяла позу статуи вождя херусков. Сам же Арминий назывался Гитлером «архитектором немецкой свободы». Однако, придя к власти, культ Арминия создавать не стали — у Германии уже был новый вождь. Да и это могло осложнить отношения с союзниками-итальянцами. В 1936 году из программы государственного визита Бенито Муссолини в Германию посещение мемориала в Детмольде было исключено.
Впрочем, спустя несколько лет немецкому художнику Вернеру Пайнеру заказали гобелены для новой рейхсканцелярии. На них должны были быть изображены судьбоносные для Германии битвы. И битва в Тевтобургском лесу была первой. В разных источниках заказчиками называют или непосредственно самого Гитлера, или его любимого архитектора Альберта Шпеера.
Вспоминал о битве в Тевтобургском лесу Гитлер и во время боёв за Сталинград.
«Когда сдают нервы, ничего не остается, кроме как сказать себе: «Я не в состоянии продолжать» — и застрелиться. На самом деле вы могли сказать, что такой человек обязан застрелиться. Как в старые времена, полководцы, которые видели, что все потеряно, обычно бросались на свои мечи. Это само собой разумеется. Даже Вар приказал своему рабу: «Теперь убей меня!», — негодовал Гитлер 1 февраля 1943 года на совещании по поводу взятия в плен генерал-фельдмаршала Фридриха Паулюуса.
С падением нацистской Германии память Арминия не перестали чтить. Продолжали издаваться книги, посвящённые «Арминию-освободителю» — как пример можно привести одноименный труд Германа Кестинга.
Не позабыли немцы и о союзниках племени Арминия.
Фольк-хистори, или «Опасные тёзки»
Пробудить любовь к истории и интерес к занятиям археологией могут разные факторы. Для кого-то — это древние легенды и сказки, услышанные в детстве, для кого-то — страсть к кладоискательству, а для кого-то — прочитанные книги. Одной из таких книг можно назвать «Библейские холмы», посвящённую археологии. Она была написана в Западном Берлине в 1961 году и через пять лет переведена и выпущена в СССР — настолько талантливым оказался автор книги — не историк, но журналист и пылкий любитель археологии Эрих Церен.
В 1988 году русский перевод переиздали. «Шахматную» обложку этой книги до сих пор можно встретить во многих домашних библиотеках на постсоветском пространстве.
Среди прочего в посвящённой раскопкам книге рассказывается о хеттах — народе, жившем в Малой Азии, — и удивительной находке столицы их царства — Хаттусы.
Что интересно — язык хеттов был индоевропейским.
«Хетты были большеголовыми, с крупными, длинными носами; выглядели они, по выражению Шпейзера, примерно так, как жители Вестфалии. Однако не только эти вестфальские лица хеттов, но и их древнее имя «хатти», или «хета», побуждают к некоторым спекулятивным предположениям. Потому что то же самое имя «хатти» встречается у германских племен, которые в последние века до нашей эры появились между Рейном и Везером, как об этом сообщает Тацит», — писал в своей книге Церен.
По его словам, «не исключено, что эти племена уже имели двухтысячелетнюю историю пребывания в Малой Азии, Сирии и Ханаане, прежде чем появились восточнее Рейна».
Церен утверждал, что со во времён Тацита хатты отличались от других германских племён. Они были не только более крепкими физически, но и более находчивыми и дисциплинированными.
«И всё-таки — и это надо здесь подчеркнуть — ни сходство формы головы и лица, ни близость этнических наименований не позволяют сделать заключение о происхождении европейских хаттеев, или каттеев, от малоазийских хеттов. Между прочим, была высказана мысль, что германские племена в 700 году н. э. получили имя «хасси», откуда, вероятно, пошло наименование «гессенцы». Но этому уже не хочется верить: получается, что гессенцы родственники малоазийских хеттов! Чистейшая фантазия! К подобным сопоставлениям надо подходить очень осторожно», — настаивал Церен.
Вряд ли он мог подумать, что всего лишь через сорок лет после выхода его книги в Западном Берлине и через три года после выхода второго издания «Библейских холмов» на русском языке СССР распадётся и славное своей исторической и археологической школой государство перестанет существовать.
А вот в обществах стран, образовавшихся после распада Советского Союза, со страшной силой расцветёт фольк-хистори — «народная история», как раз базирующаяся на тех смелых сопоставлениях, к которым Церен призывал относиться очень осторожно.
И окажется, что Будда, да и Иисус Христос — украинцы. Первый — уроженец Полесья, где распространены топонимы «Буды» и «Будище», второй — и вовсе галичанин. Этруски — тоже украинцы (впрочем, некоторые адепты «фольк-хистори» утверждают, что этруски — это русские — тут название народа «говорит само за себя»).
Возвращаясь к хеттам и хаттам, нужно упомянуть о ещё одном интересном обстоятельстве. Дело в том, что хетты, которые, как утверждает часть учёных, пришли в Малую Азию в конце III тыс. до н.э. из своей прародины — Балкан — и говорили на индоевропейском языке, пришли на земли другого народа — хаттов, говоривших на изолированном хаттском языке. Последний одни учёные относят к абхазо-адыгской семье, другие — к сино-кавказской макросемье, а третьи — указывают на схожесть языка хаттов с этрусским языком.
В любом случае это точно не те хатты, которыми руководил Адганстерий, образ которого на экране воплотил рождённый в Харькове актёр Сергей Онопко.
