Угроза превращения страны из мусульманско-хорватско-сербской федерации в унитарное государство мусульман сохраняется.
Соглашение о прекращении войны в Боснии и Герцеговине на военной базе в Дейтоне было только согласовано, подписано же 15 декабря в Париже на специальной конференции. Тем не менее, документ принято называть не «Парижскими», а именно «Дейтонскими» соглашениями, и в этом факте содержится показательный политический символизм, раскрывающий решающую роль американской дипломатии в разработке и принятии документа. Как ни крути, «Дейтонские соглашения» являются «Дейтонскими» не потому, что первые подписи под ними появились в Америке, или, во всяком случае, не только потому, а потому что они — продукт американской дипломатической мысли и американского влияния.
Из всех субъектов югославской федерации, один за одним выходивших из ее состава и провозглашавших государственную независимость, Босния и Герцеговина столкнулась с самыми большими и острыми проблемами. Она оказалась единственной, где переход в новый статус сопровождался войной, затянувшейся на долгие три с половиной года: с весны 1992 г. до осени 1995.
В гражданской войне в Боснии, кроме непосредственных участников, были в той или иной степени задействованы многие страны Европы и мира: Германия, Франция, Россия, Турция, Иран и др. США играли особую роль, как в ходе конфликта, так и на этапе его завершения на основе «Дейтонских соглашений». Американцы последовательно поддерживали боснийских мусульман в течение гражданской войны в БиГ. Не будет преувеличением сказать, что именно они в дополнение к двум протагонистам югославского кризиса — сербам и хорватам — создали третью силу в лице мусульман, оказав широкомасштабную помощь режиму Алии Изетбеговича в Сараево.
Начиная со второй половины 1993 г. и до лета 1995-го участие Вашингтона в коллективных попытках мирового сообщества найти сколько-нибудь приемлемый вариант прекращения боснийской войны было заметным и активным. Впрочем, в полной мере свои возможности сверхдержавы и глобального лидера США за это время продемонстрировали, пожалуй, только однажды. Это случилось, когда, выйдя за рамки общих усилий Контактной группы по урегулированию в БиГ, Совета Безопасности ООН и мирового сообщества в целом, Америка добилась прекращения противостояния мусульман и хорватов в БиГ («войны в войне», как назвал его немец Матиас Рюб), длившегося с весны 1993 г. до февраля 1994-го.
Характер американского участия в урегулировании в Боснии сильно меняется в середине лета 1996 г. в связи с приближением президентской кампании в США и необходимостью до ее начала отвлечь внимание от сексуального скандала с Моникой Левински. Администрация Билла Клинтона, признав, что центрально-мусульманское уступает боснийским сербам в военной силе, те же, имея перевес на полях сражений, не идут ни на какие уступки, которых требуют от них западные посредники, и что этот дисбаланс не дает двигать вперед процесс урегулирования, берется за выравнивание положения путем ослабления военного потенциала сербов.
США осуществляют широкомасштабную операцию, наносят силами авиации НАТО ракетно-бомбовые удары по позициям боснийских сербов. Эти действия производят колоссальный военно-стратегический, а также морально-психологический эффект. Итогом акции устрашения становится изменение соотношения сил в Боснии в пользу мусульманско-хорватского альянса. Сербы же окончательно переходят в разряд проигравшей стороны, и, таким образом, путь к завершению переговорного процесса по сценарию Вашингтона оказывается открытым. Остается уточнить детали, однако, в условиях, сложившихся к тому моменту в Боснии, и эта, вроде бы, рутинная работа оказывается крайне непростой. Тем не менее, спецпредставителю президента США по Боснии Ричард Холбруку и его помощникам удается в сжатые сроки разработать план мирного урегулирования и положить его на бумагу. Так появляются «Дейтонские соглашения», представляющие собой пакет документов, состоящий из общей части и одиннадцати приложений. США собирают представителей сторон на военной базе под Дейтоном и, потратив три недели на уговоры мусульман и выкручивание рук сербам, додавливают и тех, и других на парафирование своего плана.
«О соглашениях по урегулированию в Боснии, заключенных в Дейтоне, — сказал по горячим следам первый заместитель министра иностранных дел России Игорь Иванов, — следует говорить без громких слов. То, что удалось добиться в Дейтоне, это — искусство возможного». Трудно не согласиться. Не вижу оснований отрицать справедливость и слов бывшего госсекретаря США Уоррена Кристофера из выступления на 50-й сессии Генассамблеи ООН: «боснийский прецедент открывает эру дипломатии, подкрепленной силой». Уточнив, что речь идет о силе исключительно американской. Никому, кроме самих себя, Соединенные Штаты в ту пору брать в руки военную дубину для разрешения конфликтных ситуаций не позволяли. Сегодня, впрочем, ситуация коренным образом изменилась, подкреплять свою дипломатию силой в духе формулы У.Кристофера взялись и другие. Что же касается более свежих оценок Дейтона, то наиболее высокие из них даются в США. К 250-летию документа на одном весьма влиятельном чикагском портале появился материал, автор которого предлагает считать «Дейтонские соглашения» одним из десяти наиболее успешных мирных договоров в новейшей истории.
За четверть века, минувшие с момента парафирования «Дейтонских соглашений», большинство их положений, касающихся прекращения боевых действий и установления мира, раздела территорий между мусульманами, хорватами и сербами, государственного строительства в БиГ как федерации, экономических вопросов, реализовались на практике. Утверждать, что все, что сделано, сделано правильно, не приходится. Босния и Герцеговина и сегодня остается внутренне разделенной, плохо управляемой страной, живущей от кризиса к кризису и, ко всему прочему, существующей под прямым внешним управлением, закрепленным в Конституции.
Из государственно-политических деятелей, ставивших свои подписи под документом в Дейтоне, а затем в Париже (от сербской стороны это делал президент Сербии Слободан Милошевич, от хорватов — президент Хорватии Франьо Туджман, от мусульман — президент Боснии и Герцеговины Алия Изетбегович), никого уже нет в живых.
Те, кто участвовал в переговорах и подписании, воспоминаниями делятся крайне неохотно и скупо. Особенно это касается сербской стороны, что можно понять, так как именно сербы потеряли в соответствии с американским мирным планом больше других. А то, что они, вопреки упорному сопротивлению мусульман все-таки получили — статус одного из государственно образующих народов и самостоятельного субъекта боснийской федерации, — у них перманентно пытаются отнять. Идея ревизии Дейтона путем превращения Боснии из мусульманско-хорватско-сербской федерации в унитарное мусульманское государство не сдается в архив. Боснийские сербы по понятным причинам выступают категорически против такого развития событий, но для сохранения статус-кво только их собственных сил может при определенных обстоятельствах не хватить.
