Итак, что важного сказал Зеленский?
1. «Наши дипломаты постоянно работают для подготовки следующего Нормандского саммита в Берлине».
Естественно, Зеленский не упомянул о том, почему эта встреча не состоится в этом году. Опять же, мы не ожидали, что он честно признает, что тупик был связан с невыполнением Украиной Минских соглашений, но ведь в Офисе президента были подготовлены вполне приемлемые «домашние заготовки», например, саммит не состоялся из-за эпидемии. Но он просто обошёл этот вопрос.
2. «Сверхважно, какую Украину видят наши граждане, пересекая временную границу. Мы делаем всё, чтобы они видели её освещённой, асфальтированной и комфортной».
Было бы очень неплохо, чтобы такое же впечатление было при пересечении постоянных границ (знаем мы, как выглядит дорога от границы к Глухову), да и на всей остальной территории страны.
Впрочем, тут надо отдать президенту должное — ремонтные работы на украинских дорогах и улицах действительно ведутся масштабные, и асфальт, бывает, появляется в местах, где его отродясь не бывало.
Только вот возвращение Донбасса и Крыма в состав Украины нереально вовсе не из-за того, что на Украине дороги плохие.
3. «Мы очень хотим, чтобы люди там знали правду об Украине от Украины, а не от Киселёва. Мы запустили канал "Дом", который вещает на Крым и Донбасс. (…) Шквал постоянной критики канала "Дом" со стороны российских СМИ свидетельствует, что дело движется в правильном направлении».
Зеленскому, вероятно, не докладывали, но мы возьмём на себя смелость сообщить.
Во-первых, канал «Дом» практически нигде на «оккупированных территориях» не принимается, а там, где он есть в доступе, его не смотрят. В основном потому, что смотреть нечего.
Во-вторых, если кого-то критикуют за то, что он бьёт себя молотком по пальцам, это никак не свидетельствует о том, что «дело движется в правильном направлении» (если, конечно, целью процесса не является попадание в больницу). Как ни странно, но в России критикуют «Дом» за то, за что должны были бы критиковать на Украине, — за непрофессионализм и тупую пропаганду, которая только отталкивает немногочисленных зрителей.
4. «К сожалению, в повестке дня нормандского формата никогда не было вопроса Крыма. (…) Мы создаем формат "Крымская платформа"».
Вопроса Крыма там никогда не было по той простой причине, что если бы его туда попытались имплементировать, никакого нормандского формата просто не было бы.
Кстати, «Крымская платформа» тоже мертворождённая — обсуждать проблему Крыма с «представителями Европейского Союза, Великобритании, Канады, Турции и другими партнёрами» можно сколько угодно. Приглашение же в эту платформу России (уже осуществлённое), даже по мнению первого замглавы МИД Эмине Джапаровой, смысла не имеет — Россия настолько не цивилизованна, что не собирается обсуждать с Канадой свои границы. В отличие от Украины.
5. «Страшное слово "амнистия" не обо всех и не об избежании ответственности».
Надо думать, что слово «страшное» — в данном контексте ирония. Но это не точно.
Напоминать о том, что амнистия, по Минским соглашениям, должна коснуться всех, смысла не имеет, поскольку выполнять их никто не собирается.
Что касается переживания за тех граждан, которые «фактически сами находятся в заложниках у оккупанта», то стоило бы сказать пару ласковых слов вице-премьеру Резникову, который обещает этим «заложникам» нещадную фильтрацию, статус коллаборационистов и поражение в гражданских правах.
6. «Нам нужна Стратегия развития экономики Донецкой и Луганской областей, включающая налоговые и таможенные преференции, страхование военно-политических рисков для инвесторов, арбитраж по международным стандартам».
Чтобы всё это имело смысл, необходимо достижение мира на Донбассе. В противном случае «аграрная сверхдержава» разорится только на страховании военно-политических рисков.
Резюме: Владимир Александрович по-прежнему хочет сделать что-то хорошее. В частности, он явно хочет прекратить войну на Донбассе. Но ему начертили такие «красные линии» (кстати, почему «ему»? Он же сам и начертил…), действуя в рамках которых, ничего достичь нельзя.
То, что он обещает делать в послании, — просто изображать бурную деятельность по «деоккупации» без малейших шансов достичь хоть какого-то результата.
Впрочем, даже в этом направлении можно было бы представить какую-то программу взаимосвязанных шагов, но в предложенной «россыпи» разных мер увидеть её трудно. Нет там определённой «формулы».
Впрочем, Украина тут ориентируется на совершенно реальный опыт мирной реинтеграции Подунавья Хорватией. Она была осуществлена на хорватских условиях после того, как сорвалась реализация плана «Загреб-4» (во многом напоминавшего Минские соглашения).
Правда, Зеленский тактично обходит вопрос о том, что хорватский опыт мирной реинтеграции сравнительно небольшого региона стал возможен только после того, как значительная часть Сербской Краины была захвачена в результате военных операций «Молния» и «Буря», а четверть миллиона сербов была изгнана с этих территорий…
