Нужно заметить, что до начала военной кампании карта владений Российской империи в Восточной Европе отличалась от современных очертаний Украины и Белоруссии.
Галиция, Закарпатье и Буковина (современные Тернопольская, Ивано-Франковская, Львовская, Закарпатская и Черновицкая области) принадлежали Австро-Венгрии.
Зато помимо Волыни, Подолья, Прибалтики и Белоруссии русские цари контролировали Привислинский край — центральную часть современной Польши. Эти земли, полученные Россией в результате Наполеоновских войн, глубоко вдавались во владения теперь враждебных ей Германии и Австро-Венгрии, гранича с севера с Восточной Пруссией, а с юга — с Галицией.
На западе у союзников России с первых дней войны дела не заладились — уже 4 августа немецкие войска без объявления войны вторглись в Бельгию, а 5-го приступили к штурму современнейшей бельгийской крепости Льеж. Её форты не выдерживали обстрелов крупнокалиберной крупповской артиллерии и стремительно сдавались один за другим.
Русскому командованию было известно, что согласно плану Шлиффена после разгрома Франции немцы повернут свою первоклассно вооружённую армию на восток, против них, а потому требовалось как можно скорее, не дожидаясь полного окончания мобилизации, выбить из войны союзницу Германии — Австро-Венгрию, которая и вооружена была похуже, и войска у неё не отличались высоким уровнем дисциплины.
Порабощённые австрияками славянские народы относились к России с симпатией. В связи с этим можно было рассчитывать, что значительная часть австрийских солдат-славян не будет сильно гореть желанием сложить голову за своего австрийского «асударя-амператора».
Практически одновременно Русская армия начала две наступательные операции.
17 августа, стремясь выровнять фронт в Восточной Пруссии, в наступление перешли 1-я и 2-я армии генералов Реннекампфа и Самсонова (многие знакомы с их трагической судьбой по романам Валентина Пикуля, а некоторые и Александра Солженицына. — Ред.). На юге 18 августа, стремясь «срезать» австрийский «выступ», двинулись на противника сразу четыре русские армии, дав тем самым старт Галицийской операции.
До этого инициативу проявляли австрияки — 6 августа они, объявив войну, начали обстрел российской территории через реку Збруч в районе Сатанова и Волочиска. 9 августа в Польше их войска захватили Мехов и Водзислав. Русская армия ответила взятием Сокаля и Нароля, вела оборонительные бои за Владимир-Волынский.
17 августа в районе Сатанова через Збруч переправилась 1-я австро-венгерская кавалерийская дивизия. Она захватила Каменец-Подольский (именно он в то время был губернским городом, а не Проскуров (совр. Хмельницкий) и даже продвинулась восточнее, но была остановлена 1-й Кубанской льготной казачьей дивизией.
Наконец, 18 августа началось русское наступление.
Основной удар наносился в направлении на Львов силами 3-й армии генерала от инфантерии Николая Владимировича Рузского (человека, который менее чем через три года заставит Николая II отречься от престола) и на Галич силами 8-й армии генерала от кавалерии Алексея Алексеевича Брусилова («автора» будущего одноименного прорыва и большевистского военачальника). Их армии наступали с территории современных Волынской, Ровенской и Хмельницкой областей Украины. Вдоль Днестра, с намерением занять Черновцы, продвигался отдельный Днестровский отряд.
Из польского выступа в направлении на юг атаковали противника от Люблина на Перемышль 4-я армия генерал от инфантерии Антона Егоровича Зальца и из Холмщины в направлении на Львов — 5-я армия генерала от кавалерии Павла Адамовича Плеве.
По замыслу командования русского Юго-Западного фронта, 5-я и 3-я армии должны были взять в «клещи» сражавшиеся в районе Львова вражеские войска, но этим планам не суждено было сбыться.
Австрийцы также запланировали наступательную операцию: их 1-я и 4-я армии при поддержке армейской группы генерала Генриха Куммера и германского Силезского ландверного корпуса одновременно с русскими двинулись навстречу их 4-й и 5-й армиям на север в основание «польского выступа», намереваясь их разгромить.
Предпосылки для этого были более чем основательные — австрийская группировка почти в 1,5 раза превышала русскую. Её фланг в Галиции прикрыли 2-я и 3-я армии. В результате началась своеобразная гонка — что произойдёт раньше: или австрияки разгромят в районе Люблина и Холмщины русскую группировку, или же 3-я и 8-я армии Рузского и Брусилова взломают вражескую оборону в Галиции.
Численный перевес первоначально был не в пользу русских армий — 800 тысячам австро-венгерских солдат они пока могли противопоставить только 650 тысяч. Зато по артиллерии у них был перевес — 2099 пушек против 1728. Постепенно, по мере поступления из глубины России отмобилизованных кадров, соотношение в живой силе выправлялось.
С началом наступления генерал Брусилов знал, что на южном фланге его 8-й армии противник захватил Каменец-Подольский — об этом его лично телеграммой известил командующий Юго-Западным фронтом генерал от артиллерии Николай Иудович Иванов (в то время ещё встречались такие отчества). Он хотел, чтобы город немедленно освободили, но Брусилов не видел необходимости распылять свои силы. С развитием русского наступления захвативший Каменец-Подольский противник оказывался под всё возрастающей угрозой окружения, а значит, отступит сам.
Прогноз прославленного полководца полностью оправдался — австрийцы вскоре отошли обратно и даже не обложили город контрибуцией. Они прекрасно понимали, что сделай они это, и не поздоровится Тернополю, Черновцам, Станиславу (совр. Ивано-Франковску) и, возможно, Львову, к которым армии Брусилова и Рузского стремительно приближались.
В первый же день их подразделения форсировали пограничную реку Збруч. За восемь дней 8-я армия Брусилова, преодолев 150 километров, захватила Тернополь и Чортков. 3-я армия Рузского перешла в наступления на день позже — 19 августа, и за шесть дней продвинулась на 100 километров.
Впереди пехотных дивизий вели разведку боем дивизии кавалерийские. Одна из них — 10-я дивизия генерал-лейтенанта Фёдора Артуровича Келлера (прообраза половника Най-Турса в романе Михаила Булгакова «Белая гвардия») близ села Ярославицы сшиблась во встречном бою с 4-й кавалерийской австрийской дивизией Эдмунда фон Зарембы.
Это было единственное крупное кавалерийское сражение Первой мировой войны.
Келлер бросил свои полки на выручку соседней 9-й кавалерийской дивизии, хотя и знал о двукратном преимуществе противника — 10 русским эскадронам противостояли 20 австро-венгерских. Но во встречном кавалерийском бою всё решает не численность, а выучка и стремительный манёвр.
21 августа въехав на холм, располагавшийся в 500 метрах восточнее Ярославиц, Келлер и его штаб обнаружили на вершине соседней возвышенности австрийских кавалеристов, готовящихся к атаке в развёрнутом строю. Их основные силы скрывались за противоположным склоном, а первая линия занимала вершину. Атаковать её, означало двигаться вверх, то есть, лошади не смогут набрать максимальный разбег — всё было против того, чтобы русские полки продолжали наступление.
Но Келлер посчитал по-иному. Тут же во фронтальную атаку на вражеские порядки бросились уланский и драгунский полки. Гусарский и казацкий отправились в обходной манёвр слева от холма.
Преимущество над врагом русским уланам и драгунам дали пики. В виду вражеских пулемётов они врезались в кавалерийский строй австрияков, которые бросились им навстречу, когда до русской лавы оставалось всего 300 метров. Хоть противник и был свежее, но его первая линия вскоре оказалась смятой, началась сабельная рубка. Однако у австро-венгров в резерве была ещё вторая линия численностью в 6 эскадронов, и третья, состоявшая из 4 эскадронов. Одна за другой они «накатились» на русских кавалеристов, и те начали отступать.
В критический момент боя в тыл обходившему основные силы русских вражескому эскадрону ударил личный конвой Келлера, состоявший из взвода оренбургских казаков, а также офицеры его штаба, которых генерал с криком: «Штаб и конвой — в атаку!» — лично повёл в атаку.
Исход дела решили казаки и гусары, которые обошли противника и нанесли удар с фланга и тыла, когда все его резервы уже были введены бой. Разгром оказался полным. Австрияки потеряли 8 орудий, пулемёты и более 1,5 тысяч человек убитыми и пленными.
26 августа 3-я армия генерала Рузского втянулось в 3-дневное встречное сражение с 3-й австрийской армией на речке Золотая Липа.
Австрийское командование рассчитывало, что она сможет сдержать наступление превосходящих её русских сил, и приказало контратаковать. Вскоре выяснилось, что эти расчёты ошибочны. Уже в первый день сражения австрийские дивизии остановили своё наступление, на следующий перешли к обороне, а 28 августа покатились обратно на запад.
Южнее, на реке Гнилая Липа, 8-я армия Брусилова вступила в ожесточённое сражение 29 августа. Вражеский фронт был прорван, и 30 августа русские подразделения вошли в Рогатин. Остатки разбитых австро-венгерских войск спешно отступали к Львову, Галичу и Николаеву.
Тем временем на правом фланге Юго-Западного фронта дела обстояли не столь радужно.
Первоначально командование русских 4-й и 5-й армий не подозревало, что противник перед их фронтом имеет значительный перевес.
23 августа 4-я армия вела наступление из района Люблина, намереваясь разгромить 1-ю армию австрияков, которая на самом деле превосходила её вдвое. На помощь соседней 5-й армии рассчитывать не приходилось, так как её левофланговые части находились на 30-километровом удалении. Разрыв этот никем не прикрывался.
Сковав наступавший 14-й корпус русских по фронту, австрийцы нанесли ему фланговый удар своим 1-м корпусом. Русские дивизии дрогнули и стали отступать к Краснику. Попытки остальных русских корпусов стабилизировать ситуацию ни к чему не привели, и на следующий день 4-я армия начала общее отступление, которое продолжалось вплоть до 27 августа, пока ей не удалось закрепиться на линии Коваль — Бельжице — Верцишов —Ольшанка.
На выручку спешили подкрепления: 18-й корпус из Ивангорода и Гвардейский — из Варшавы. Значительные успехи стоили австро-венгерским войскам больших потерь, и они не решили свою главную задачу — не смогли разгромить 4-ю армию. Она сменила командующего, получила подкрепления, и уже к 31 августа численное преимущество на этом участке фронта было на стороне русских.
Приблизительно так же обстояли дела и у 5-й русской армии.
В силу того, что обстановка оказалось совсем не такой, как предполагало командование фронта, от первоначального плана её наступления на Львов отказались. Теперь она должна была нанести удар во фланг и тыл теснивших 4-ю армию австрийских корпусов. Однако стремясь выполнить эту новую директиву штаба фронта корпуса 5-й армии сами чуть не подверглись разгрому численно превосходившим их противником.
26 августа в районе Замостья и Комарова два правофланговых корпуса армии: 25-й и 19-й столкнулись сразу с тремя вражескими корпусами. Охваченный с трёх сторон 25-й корпус начал беспорядочный отход и к исходу 27 августа оторвался от соседнего 19-го на 25 километров. Тот тоже был остановлен фронтальным ударом вражеского 6-го корпуса и отошёл на север к Комарову, где дожидался подхода остальных сил 5-й армии.
28 августа австрийцы попытались его разгромить, направив обходным манёвром в тыл свою 15-ю дивизию. Но ей не повезло, она в свою очередь была окружена и разгромлена вовремя подошедшим 5-м корпусом 5-й армии. Противник потерял 22 орудия и 4000 солдат пленными. Дивизия была полностью разгромлена.
Австрийцы ответили разгромом 17-го русского корпуса, опрокинутого фланговым ударом 14-го австрийского корпуса и 2-й кавалерийской дивизии. Он был отброшен почти на переход к северу в район Старого Села, потерял 58 орудий и 5000 солдат только пленными.
Таким образом фланговые корпуса 5-й армии (25-й и 17-й) оказались сильно отброшенными назад на север, а центральным 5-му и 19-му грозило окружение. Полностью измотанные (к исходу августа в их ротах оставалось по 50-100 человек) они смогли избежать его, начав 1 сентября отступление, три дня проходя в среднем в день по 40-45 километров.
В результате за две недели боёв на Люблинско-Холмском участке войска Австро-Венгрии смогли продвинуться вперёд в среднем на 100 километров и 1 сентября захватили Комаров, но главной своей задачи они не решили — 4-я и 5-я русские армии оставались не разгромленными и быстро пополнялись.
А тем временем ситуация в Галиции для Австро-Венгрии приобретала угрожающий характер.
После двойного разгрома на Золотой Липе и Гнилой Липе деморализованные австро-венгерские войска 3 сентября практически без боя оставили Львов. Генерал Рузский долго не мог поверить в свою удачу, а потому двинул в наступление 3-ю армию не сразу, и потому не смог довершить разгром противника. Тем не менее удалось захватить около ста тысяч пленных, несколько сотен пушек, огромное количество провианта и боеприпасов.
Почти одновременно 8-я армия Брусилова освободила Галич. В Черновцы русские войска вошли ещё 30 августа. Сельское русинское население восторженно встречало русские войска. Горожане же, большую часть которых составляли поляки, евреи и немцы, относились к ним настороженно, долго не веря, что на них не будет наложена контрибуция.
Евреи вообще относились к русским крайне негативно, так как в Австро-Венгрии они пользовались всеми правами и свободами, чего в Российской империи с её зоной оседлости и ограничениями для людей иудейского вероисповедания не было. Русские солдаты не считали зазорным грабить евреев, что также не добавляло им лояльности.
С потерей Львова и Галича понёсшие большие потери 2-я и 3-я австро-венгерские армии отошли в район Гродека (современного Городка), где заранее были сооружены укреплённые позиции.
8-я армия Брусилова втянулась в кровопролитное Городокское сражение, в результате которого ей несколько раз приходилось переходить к обороне. Одновременно севернее 3-я армия генерала Рузского стремительно продвигалась к важному опорному пункту на границе современной Украины — городку Рава-Русская, стремясь выйти в тыл вражеским силам, с которыми сражалась на Холмщине 5-я русская армия.
4 сентября был отдан приказ всем армиям Юго-Западного фронта начать общее наступление.
К тому времени численность личного состава русских и австрийских армий практически сравнялась, но у первых было преимущество в артиллерии, а вторые оказались деморализованными после огромных потерь, особенно в Галиции, и утраты крупных городов. Развернувшееся масштабное сражение стало особенно ожесточённым 10-11 сентября.
Участник Первой мировой войны, русский офицер 5-й армии Андрей Васильевич Черныш вспоминал:
«Проехав второй небольшой лес, мы свернули влево, по проселку на Майдан-Гурко. Он пролегал как раз через высоту 336.
Въехав на нее, мы невольно остановились: нашим взорам предстала ужасная картина царства смерти — в неприятельских окопах валялась масса трупов, несколько поодаль, сзади лежало и полулежало в ужасных позах несколько артиллерийских запряжек, пораженных нашим огнем в тот момент, когда они, видимо, пытались взять в передки свои пушки.
Все это были результаты работы наших батарей…
С гребня высот у Майдан-Гурко нам открылся беспредельный обзор к югу и юго-западу. Виднелся Томашов. Но нигде никаких войск не было заметно. Не слышно было и выстрелов. Противник… был раздавлен…»
Потерпев тяжёлое поражение в Городокском и Рава-Русском сражениях, неся очень большие потери на всём протяжении Юго-Западного фронта, австрийское командование 11 сентября приказало своим войскам отходить на рубеж реки Сан.
Австро-Венгрия потеряла 45% личного состава своих армий — 326 тыс. человек, из которых 100 тыс. пленными, 600 орудий, огромное количество другого оружия, боеприпасов и продовольствия. От этого поражения она так и не смогла оправиться.
Русские потери составили 400 орудий и 230 тыс. человек, из которых 40 тыс. пленными.
К сожалению, правофланговые армии Юго-Западного фронта не проявили достаточной инициативы, чтобы превратить австрийское отступление в окружение и последующий разгром австро-венгерских войск. Внезапное отход вражеских армий 12 сентября оказался для русского командования полной неожиданностью.
Таким образом, выиграв Галицийскую битву, Русская императорская армия не решила основной поставленной перед ней задачи — быстрого вывода Австро-Венгрии из мировой бойни. Это привело к затягиванию боевых действий, превращению войны из маневренной в позиционную и последующим трагическим событиям: двум революциям, распаду империи и Гражданской войне.
