КПП «Ужгород» на границе со Словакией и «Тиса» на границе с Венгрией до сих являются одними из немногих открытых для въезда в страну. Тысячи украинцев и сейчас там стоят в очереди, пытаясь попасть на родину, так как в Европе начинаются пасхальные каникулы. От долгого стояния, по сообщениям местных СМИ, люди в очередях теряют сознание. Десятки из тех, кому стало плохо в очереди, сразу попадают в больницы города.
Сложно понять, чем продиктована логика частичного закрытия пунктов пропуска, так как на оставшихся возникает скученность людей, повышается риск заражения, а симптомы проявятся уже после прохождения контроля. По состоянию на 8 апреля в Закарпатье подтверждено 43 случая заболевания COVID-19, двое больных скончались. Более 5000 жителей области, вернувшихся недавно из-за границы, пребывают на 14-дневной самоизоляции, хотя многие ее и не соблюдают.
О том, как живет город на карантине, мы поговорили с парой молодых ужгородских художников-керамистов. Официально их зовут Юрий и Елена, но неофициально у них есть вторые — венгерские имена, Мартин и Илона, которые они используют в кругу родственников — этнических венгров или, как они называют себя, мадьяр. На венгерском же языке они говорят в кругу закарпатских венгров, а на русском или украинском с легким акцентом — со всеми остальными. Их сын Алексей, он же Матэ, сейчас тоже находится дома на карантине, но в обычное время посещает общеобразовательную школу, а по вечерам и воскресеньям еще и венгерскую школу. В обычное время пара художников регулярно ездит в Венгрию, оставляя сына на попечение бабушки. Карантин внес существенные изменения в их ритм и образ жизни.
- Насколько жесткий карантинный режим в вашем городе?
— Мы бы не сказали, что карантин жесткий, власти больше надеются на то, что определенный порядок граждане будут соблюдать сами. О каких-то задержаниях, арестах за нарушения карантина мы не слышали. Иногда полиция может погонять отдыхающих, но они через час возвращаются. Закарпатье всегда отличалось от остальной западной Украины своей расхлябанностью и необязательностью. Мы за перевалом. Приказы и инструкции из Киева, а до этого из Москвы, всегда считались как бы не обязательными для исполнения — главное отрапортовать, что меры приняты. За это нас, кстати, закарпатцев, не очень-то любят во Львове или Тернополе, считая нас «босотой», «голытьбой», «цыганами» и т.д.
Сами мы сейчас больше времени стали проводить дома, но и от поездок по городу не отказались. Мы и раньше в основном на велосипедах ездили по городу, слава богу, он небольшой, а сейчас — без общественного транспорта — только такой вариант. Многие мероприятия, выставки, в которых мы раньше участвовали, не проводятся, зато мы больше стали читать книг — оказалось, что много было отложено книг на потом, а времени не хватало. В апреле-мае в Венгрии традиционно были разные фестивали, мы туда каждый год ездили в это время — теперь вот не проводят их и там из-за карантина, а там у нас были самые большие продажи наших работ.
Кстати, про жесткий карантин, в это воскресенье пошли с друзьями вина домашнего попить на островок на речке Уж в черте города. Островок небольшой, метров пять в длину и два в ширину — галька и пара кустов. Но туда надо пройти вброд в холодной воде — там где-то по пояс. Сидим на островке, никого не трогаем. По набережной подъезжает полицейское авто, кричат нам — требуют подойти к ним. Мы делаем вид, что не понимаем, отвечаем по-венгерски. Я говорю ребятам: «Не бойтесь, не придут они сюда, а долго ждать на берегу не будут. Как вы это себе представляете, говорю, чтобы полицейский снял ботинки и штаны, полез в холодную воду, а затем с ботинками в руках и без штанов представился: «сержант Петренко»?
- Какая эмоциональная атмосфера? Чего люди больше боятся, чем недовольны?
— Ощущается всеобщая раздражительность. Многие приехали из Европы, с заработков, а другие считают, что они к нам заразу привезли, боятся их, требуют не подходить близко. В раздражении, бывает, переходят на личности, а там начинают вспоминать, кто тут венгр, кто украинец, кто румын, кто цыган, кто русский. Ни к чему хорошему это не приведет. Да, многие боятся этой заразы — мы как бы «ворота Украины», через Ужгород идет основной поток, а дальше рассасывается по областям. Заробитчане боятся, что не смогут скоро обратно на работу вернуться [в ЕС], а здесь никаких перспектив не видят. Заработанные деньги проедают. Пошел в обменник, поменял сотню евро, купил покушать, через неделю та же процедура. Смотря у кого какая заначка: у кого-то на неделю-другую, у кого-то и на год хватит.
- Как обстоят дела с работой и зарплатой?
— На Закарпатье всегда основная часть бизнеса была в тени или вообще нелегальной. Тут тебе и контрабанда — ее ж никто не запретит, на карантин не посадит. Ворота как бы закрыты, но не совсем. Легальный бизнес, конечно, терпит убытки, но базары у нас работают в отличие от многих городов Украины. Челноки, которые мотались с товаром через границу, сейчас терпят убытки, заробитчане сидят дома и ждут окончания карантина в Европе. Нам-то помогает Венгрия — культурные центры распределяют гуманитарную помощь этническим венграм, впрочем, это и до карантина было. Католические организации организуют волонтеров, которые помогают малообеспеченным семьям из числа прихожан.
- Заметен ли рост цен?
— Да, есть рост цен. Не так чтобы резкий, но заметно. Где-то надбавили гривну, где-то пять, а в целом получается, что за тот же набор продуктов, что раньше гривен 200 (540 руб.) стоил, теперь почти 300 (820 руб.) надо отдать. Если сравнивать с венгерскими ценами, то некоторые продукты питания здесь стоят дороже, некоторые там, поэтому раньше было выгоднее что-то прикупить здесь, а что-то привезти из Венгрии с запасом. Но если в целом, то на Украине пока продукты питания дешевле, чем в Венгрии, хотя уже дороже, чем в Румынии. Мы, как и многие наши знакомые, надеемся, что эта пошесть (зараза) ненадолго, а к лету все станет как раньше, хотя цены, конечно, никто не опустит. Мы не помним, чтобы цены когда-нибудь снижались.
