- Андрей, ощущается ли эпидемия коронавируса в Афганистане?
— Эпидемия коронавируса в Афганистане только набирает обороты и, судя по всему, она станет настоящим бедствием, потому что страна достаточно бедная.
Система здравоохранения несовершенна, есть серьезные проблемы с бюджетом, с финансированием медицинских учреждений.
Плюс практически открыты границы с Ираном, где сейчас полыхает просто настоящее стихийное бедствие, распространение коронавируса принимает катастрофические масштабы.
- Как ситуация в Иране влияет на Афганистан?
— Сегодня не без поддержки иранских властей происходит насильственное выдворение тех афганцев, которые в статусе беженцев несколько лет проживали на территории Ирана.
Именно из Ирана в Афганистан попадает наибольшее число зараженных этой опасной болезнью. Больше половины зараженных на сегодняшний день являются жителями западной афганской провинции Герат, которая граничит с Ираном и имеет очень тесные связи с этой страной.
И вот эту вот гадость, которая пришла из Ирана, в Афганистане уже называют «иранский грипп» или «иранский вирус».
- Сможет ли Кабул самостоятельно справиться с угрозой?
— Я считаю, что для Афганистана наступают сложные времена, государство будет нуждаться в поддержке стран региона, в том числе со стороны Российской Федерации.
Я думаю, что Россия сегодня могла бы оказать поддержку не только Италии и Китаю — странам, которые достаточно развиты и успешны в экономическом плане, но и такой стране, как Афганистан.
Потому что отношения наших стран имеют давнюю историю, отношения афганцев и россиян в значительной степени комплиментарны.
- Но зачем это нужно России?
— Я считаю, что Россия заинтересована в укреплении своего влияния в Афганистане, и сегодня как раз открывается эта возможность проявить российское великодушие, российскую готовность прийти на помощь афганским гражданам.
Я думаю, что Россия могла бы очень серьезно укрепить свои позиции в Афганистане, больше всего в общественном мнении, осуществив там гуманитарные проекты.
В Афганистане очень много людей занимаются войной, очень много людей начинают заниматься миром, однако мало кто думает о населении этой страны.
Россия могла бы в этом выгодно отличаться от тех, кто либо воюет, либо болтает, представ в статусе силы, которая спасает людей от тяжелых инфекционных заболеваний.
Думаю, такого рода гуманитарный проект был бы не только уместен в человеческом измерении, но это еще был бы очень сильный ход в продвижении российских интересов в Афганистане и повышение и укрепление позитивного имиджа России среди афганцев.
- Как, по-вашему, повлиял или повлияет коронавирус на экономику Афганистана, насколько это влияние серьезно и чего можно ожидать?
— Сейчас пока сложно сказать, потому что на текущий момент количество выявленных зараженных людей — всего около сорока человек на весь Афганистан. Но я думаю, что самый главный удар коронавируса только впереди.
Скорее всего, апрель и май станут как раз тем временем, когда в Афганистане возникнет угроза настоящей эпидемии и удар будет нанесен и по бизнес-сообществу, и по экономическим каким-то классам, в первую очередь по городскому населению.
В Афганистане есть крупные города – Кабул, Кандагар, Мазари-Шариф, Герат, в которых живет достаточно много населения, не всегда в хороших санитарных условиях.
Угроза быстрого распространения эпидемии в таких местах существует. Это не может не нанести удар по экономической и социальной сфере и станет серьезным испытанием для всей афганской государственности.
- Насколько серьезная эта угроза?
— Коронавирус может стать более серьезной угрозой, чем Талибан* или терроризм, и уж точно серьезнее, чем угроза со стороны ИГИЛ*.
Есть вероятность того, что в случае стремительного расширения эпидемии в Афганистане соседние страны могут закрыть границы, и это может стать настоящим крахом для афганской экономики, потому что она в значительной степени строится на экспорте сельхозпродукции, которая вывозится в другие регионы.
Понятно, что Афганистан не оставит в беде такая страна, как Индия, Афганистан не бросит Китай.
Но хотелось бы, чтобы самые разные страны, в том числе и Российская Федерация, поучаствовали в этом гуманитарном проекте.
Возможно, и в том, чтобы подумать, как поддержать афганский бизнес в виде допуска афганской сельхозпродукции, естественно, под серьезным эпидемиологическим контролем, на рынки Евразийского экономического союза и Таможенного союза.
Для афганцев экспорт продовольствия имеет принципиальное значение.
- Насколько долго коронавирус будет оказывать серьезное влияние на политику и экономику и каким будет мир после коронавируса?
— Коронавирус уже разделил мир на до и после, как ни банально это звучит, но это соответствует реальности. Думаю, что весь этот год будет опасен.
А в Афганистане есть два фактора, которые позволяют надеяться на то, что все-таки эпидемию коронавируса можно будет каким-то образом блокировать, несмотря на сложные санитарные условия, неразвитую медицинскую инфраструктуру и так далее.
Первое условие — это то, что в Афганистане скоро наступит лето. Как говорят медики, коронавирус умирает при температуре окружающей среды выше 30 градусов по Цельсию.
На большей части Афганистана такой температурный режим наступит уже примерно через месяц или полтора. И тогда можно надеяться, что под воздействием таких высоких температур распространение вируса может быть ограничено.
Второй очень важный момент – Афганистан очень молодая страна, где около 80% населения — люди в возрасте до 35 лет. Как известно, в основном жертвами коронавируса становятся пожилые люди. Так что можно надеяться, что организмы молодых афганцев выдержат подобного рода испытание.
Хотя с другой стороны нужно понимать, что афганская молодежь — это не то же самое, что российская или европейская. Афганцы — люди с иммунитетом послабее, с качеством здоровья послабее.
Испытание, которое несет коронавирус для Афганистана, не менее серьезно, чем то, с которым сейчас столкнулся Иран, чем то, что уже пережили китайцы.
Но я думаю, что Афганистану понадобится гораздо более серьезная поддержка со стороны международного сообщества, потому что в отличие от Китая и других более-менее развитых стран, в том числе в регионе, вряд ли Афганистан сможет справится с этой эпидемией без серьезных потерь самостоятельно.
Поэтому думаю, что здесь было бы неплохо какую-то координацию усилить со стороны России, стран региона и афганского правительства и подобного рода работу начать.
- А как повлияет коронавирус на политическое урегулирование в Афганистане?
— Если бы Российская Федерация и страны региона поддержали соответствующую инициативу, то можно было бы рассчитывать на более ускоренное развитие межафганского диалога на фоне эпидемии коронавируса. Ничто так не сближает, как общая беда.
Поэтому сегодня, когда афганское правительство с одной стороны и Талибан с другой никак не могут найти компромиссов по каким-то политическим вопросам, я думаю, они могли бы найти такой компромисс благодаря общей борьбе с этой инфекцией.
Известно, что не только афганские власти, президент Гани, очень серьезно относятся к этой угрозе, но и те же самые талибы выпустили специальное заявление, в котором отреагировали на важность эпидемии коронавируса и даже пообещали свою поддержку международным гуманитарным организациям, прежде всего в сфере здравоохранения, которые могли бы предоставлять помощь афганцам.
Здесь эти неуместные политические заскоки, которые иногда демонстрируют афганские политики, в том числе и талибы, во многом их необходимо компенсировать таким сильным внешним дружеским воздействием для того, чтобы убедить все стороны объединить соответствующие усилия перед угрозой этой катастрофы, потому что если эпидемия разгуляется, то там ни талибам, ни сторонникам правительства мало не покажется.
Вместо того, чтобы искать какие-то платформы для политических компромиссов по сложным вопросам между афганским правительством и Талибаном, надо сейчас объединять усилия, создать объединенный национальный штаб по противодействию коронавирусной инфекции, в котором могли бы работать и представители афганского правительства, и представители талибов.
Соответственно, работы по обеспечению карантинного режима можно было бы осуществлять совместно. Коронавирус помог бы создать архитектуру для такого неожиданного партнерства – что называется, не было бы счастья, да несчастье помогло.
Я только думаю, что для такого объединения необходим внешний толчок, тем более, что талибы не готовы сейчас к такому партнерству, если на них не повоздействуют страны региона, в первую очередь пакистанские талибы, Россия и США.
- Допустим, это произойдет. Что тогда?
— Если будет такая солидарная позиция, будет оказано давление на Талибан и отдельным лидерам талибов очень настойчиво будет рекомендовано согласиться на создание коалиционного штаба по противодействию инфекции вместе с афганским правительством и начать совместную работу в этом направлении, я думаю, что талибы от такого предложения не откажутся.
И тогда возможно получить неожиданно новую политическую архитектуру для совместных действий талибов и афганского правительства. Она будет основана не на каких-то политических, экономических или политтехнологических конструкциях, а на совместной работе комиссии по здравоохранению, созданной из [представителей] Талибана и Минздрава Афганистана.
Это интересная новая площадка, которая может объединить враждующие стороны вокруг реальной проблемы, на благо всех афганцев.
Однако, повторюсь, добровольно Талибан на такой компромисс не пойдет, и здесь важны воздействия различных стран региона, в том числе России.
* Деятельность организаций запрещена на территории РФ
