11 марта глава Офиса президента Андрей Ермак и заместитель руководителя Администрации президента России Дмитрий Козак встретились в Минске на заседании Трехсторонней контактной группы.
Все участники переговоров — Россия, Украина, ДНР и ЛНР — заявили, что переговоры прошли продуктивно. Однако встреча прошла на фоне очередных обстрелов в Донбассе.
- Сергей, как вы считаете, может ли формат Козак-Ермак стать по-настоящему продуктивным, в отличие от других площадок, где результатов почти нет, и фактически заменить «нормандский формат»?
— Все зависит от того, что считать критерием продуктивности. Украинская сторона считает, что эффективность — это не мытьем, так катаньем забрать эти территории себе и установить там собственные порядки.
Другие люди считают продуктивным сделать Донбасс независимым или присоединить к России — я скорее к этим людям отношусь.
Так что критерий продуктивности — это одна из самых больших проблем, потому что «минский формат» в значительной степени лукавый: я лично не считаю, что возврат Донбасса в состав Украины является продуктивным и целесообразным для России.
Если это продуктивность по-киевски, то я считаю, что это для России было бы катастрофичным, ну а для Донбасса и подавно.
А если это будет другая продуктивность, то надо понять, что это. Пока происходит такая игра в кошки-мышки: каждый говорит одно, а думает совершенно другое. Поэтому крайне сложно оценивать эффективность тех или иных форматов.
- А что лично вы считаете продуктивным в вопросе урегулирования конфликта в Донбассе?
— Для меня эффективно было бы вот что: если бы страна Украина превратилась бы в конфедерацию со сменой политического режима, строя и так далее.
Если речь идет о чем-то другом, например, о сливе Донбасса или еще чем-нибудь, тогда надо пояснять: продуктивность какого рода имеется в виду.
- Как вы считаете, есть ли предел договорённостей у Козака и Ермака? Условно говоря, до чего они могут дойти: обмен пленными, экономическое сотрудничество? Будут ли они рассматривать вопрос политического урегулирования?
— Вообще без понятия. Если честно, то мне абсолютно неясно, что у Козака в голове по поводу «минского процесса» и Донбасса. Известно, что Сурков, когда уходил, сказал, что не согласен с новым курсом по Украине. После этого Песков сказал, что нового курса нет.
Так вот вопрос как раз в этом: есть новый курс или нет? Козак на этот счет ничего не говорит, и я не очень понимаю те мотивы, которыми он руководствуется на переговорах.
Если новый курс есть, то надо понять, какой он. Тогда, исходя из этого, можно будет оценивать происходящие события. Если его нет, тогда ничего иного по большому счету в этом процессе быть не может.
Потому что мы слышали предложения Зеленского по поводу создания какой-то секторальной зоны безопасности, но это по сути означает: отдайте нам Донбасс, а мы там как-то наведем порядок.
Такой вариант для России крайне противопоказан, потому что внутри страны он будет расцениваться как предательство, а на внешнем контуре он покажет, что на самом деле с Россией договариваться бессмысленно, она неспособна поддерживать союзников, подобных ДНР и ЛНР.
- Зеленский недавно заявлял, что есть год, с момента декабрьской встречи в нормандском формате, на разрешение кризиса. Власти говорят о мирной реинтеграции Донбасса, а условная «партия войны» — категорически против. При этом как только намечаются подвижки в переговорном процессе, на фронте происходит обострение. По вашим оценкам, есть ли у Киева единая позиция по Донбассу — что с ним делать?
— У Киева, в отличие от России, есть абсолютно непротиворечивая позиция по Донбассу, причем она совершенно не изменилась с приходом Зеленского: заполучить обратно эти территории и устранить там какие-либо оппозиционные движения минимальной ценой.
Сколько бы мы здесь ни упражнялись в красноречии, у Киева есть непротиворечивая, абсолютно монолитная позиция по этому вопросу. Позиция Зеленского в этом практически ничем не отличается от позиции Порошенко.
А вот у России понятной позиции нет в этом вопросе, потому что не очень ясно, что нам выгодно — чтобы Донбасс интегрировался обратно в Украину? Но на каких условиях?
Изменения в конституцию? Но что дадут эти изменения в конституцию? Неясно. А какой должна быть Украина после этого? Четкого видения нет.
Вот мне кажется, что как раз у России нет понятной последовательной позиции.
А у Киева она понятная: отдайте нам с минимальным ущербом для Украины эти территории, а мы там в лучшем случае выгоним всех, кто не согласен, ну а если получится, то кого-нибудь перестреляем.
- По вашим прогнозам, стоит ли ждать новой встречи в «нормандском формате»? И как вы считаете, меняется ли позиция западных стран по отношению к конфликту в Донбассе и Украине в целом?
— Мне кажется, что позиция Запада по отношению к конфликту в Донбассе не меняется. Запад хотел бы, чтобы Россия в этом вопросе уступила, а в идеале, как об этом уже много лет говорят, недавно и Путин об этом упоминал, Запад хотел бы, чтобы антироссийский режим на Украине существовал бы на российские деньги.
Это формула, которая практикуется Западом много-много лет. Об этом эксперты, включая меня, неоднократно говорили. И ничего в позиции Запада не изменилось.
Разговоры о том, что они готовы снять санкции или что-то еще в этом роде, фактами не подтверждаются.
Что касается нормандского формата, то еще раз говорю: надо понять, а зачем он нужен? Вопрос не в том, возможен он или невозможен, а в том, каких результатов от него ждут.
