Санкции США против «Северного потока – 2» и задействованных в нем европейских компаний вызвали предсказуемое возмущение властей Германии и представителей Еврокомиссии. Прозвучали слова и о «недобросовестной конкуренции», и о «неприемлемости» для Европы экстерриториальных санкций как таковых.
Все это, впрочем, уже было — когда администрация Трампа вышла из иранской ядерной сделки, а потом точно так же, явочным порядком, ввела санкции против европейских компаний, которые останутся на иранском рынке — даже если они успели подписать с Тегераном контракты и действовали строго в правовом поле. Тогда европейцы тоже негодовали. Но в итоге смирились.
Это смирение, как видим, не помогло. Американцы вошли во вкус и сейчас применяют точно такую же технологию. Только еще более цинично. Если в случае с Ираном еще можно было говорить о геополитических факторах и необходимости противостоять «агрессивному режиму аятолл, дестабилизирующему Ближний Восток и угрожающему Израилю», то сейчас для всех очевиден сугубо экономически-прагматический момент — борьба за рынки, стремление максимально вытеснить из Европы российский трубопроводный газ, заменив его своим — сжиженным.
Единственная возможность ЕС в целом и Германии в частности противостоять американскому давлению — проявить жесткость в ответ. Если мотивы Вашингтона настолько очевидны, почему бы не предпринять меры, ограничивающие закупки странами Евросоюза того самого американского сжиженного газа — до тех пор, пока США не прекратят «недобросовестную конкуренцию» и не оставят в покое европейские компании? Как показывают последние события (в частности, вокруг Северной Кореи и Ирана), администрация Трампа понимает только язык силы. Столкнувшись с ним, она зачастую теряет весь свой боевой задор и в итоге отступает.
Проявит ли жесткость Европа на этот раз — не знаю. Возможно, нет. Возможно, вновь ограничится возмущенными заявлениями. И будет ждать третьего раза, когда Вашингтон начнет против Европы игру без правил. Потом четвертого. Но рано или поздно выбор придется сделать: либо ЕС заставит Вашингтон считаться с собой и уважать себя, либо его перестанут воспринимать в мире как самостоятельного игрока. Со всеми вытекающими последствиями — не самыми приятными.
