С содержанием концепции можно ознакомиться на сайте ведомства.
В частности, к ключевым элементам относятся запрет на владение или финансирование украинских медиа гражданами или компаниями РФ, саморегулирование журналистского сообщества, регистрация СМИ, аккредитация иностранных журналистов и пр. Уже здесь предусмотрено достаточно пространства для «манёвра» в целях отсечения неугодных журналистов и медиа. Но об этом позже.
Министерство также рассматривает возможность введения должности омбудсмена по вопросам информации, который будет противодействовать дезинформации. По словам Максимчука, речь идёт исключительно о противодействии «информационной агрессии» со стороны Российской Федерации. Все репрессивные и дисциплинарные меры будут направлены лишь на тех, кто распространяет информацию, которая «является элементом военной агрессии против Украины». Предлагаемые меры и их возможные последствия подробно разобрал главный редактор одесского издания «Таймер» Юрий Ткачёв.
По его мнению, тезис об информации как элементе военной агрессии — «это очень интересная постановка вопроса».
«Ещё при Порошенко украинские пропагандисты изобрели обвинение в «повторении тезисов российской пропаганды». Идея в следующем: если вы сообщаете какую-то информацию, которую также сообщают российские СМИ (скажем, об обстрелах населённых пунктов по ту сторону линии фронта, о преступлениях украинских военнослужащих и т. п.), то не имеет значения, правдива эта информация или нет: вы играете на руку врагу. Точно так же «повторяют тезисы российской пропаганды» те, кто поднимает, скажем, вопросы русского языка, переписывания истории и тому подобное», — отмечает Ткачёв.
Правда, неправда и «общественные интересы»
Он подчёркивает, что бороться предполагается не со всякой дезинформацией, а с той, которая наносит вред общественным интересам и цитирует авторов концепции: «Дезинформация — очевидно неправдивая или вводящая в обман информация, которая в совокупности: создана, представлена и распространена с целью экономической выгоды или умышленного введения в обман общественности; может принести вред обществу из-за угрозы демократическим политическим процессам и процессам выработки политики, а также таким общественным благам, как защита здоровья граждан, окружающая среда и безопасность».
При этом «дезинформацию» в терминах закона чётко отделяют от клеветы.
«Характеризующим признаком клеветы является факт распространения заведомо ложной информации, то есть, информации, о неправдивости которой её автору было известно уже в момент публикации. В определении же Минкульта вместо «заведомо неправдивой» говорится об «очевидно неправдивой». Откуда сразу следует вопрос: очевидно кому? К примеру, многим украинским чиновникам и СМИ «очевидно», что территория непризнанных ДНР и ЛНР является оккупированной Российской Федерацией; что сами ДНР и ЛНР являются террористическими организациями и так далее. Надо ли думать, что обратные утверждения будут пониматься как «очевидно неправдивые», за что будет следовать предусматриваемая законом ответственность (административная в случае разового нарушения и уголовная — в случае систематического?).
Второе. «Дезинформацией» считается лишь та неправда, которая наносит вред общественным интересам. Но кто определяет, какая неправда наносит вред общественным интересам, а какая — нет? По сугубо личному мнению автора этих строк, любая заведомо ложная информация, опубликованная в СМИ, наносит такой вред, ибо формирует у читателей и зрителей искажённую картину реальности. Однако авторы законопроекта так не думают: они отдельно оговаривают, что если информация не вредит общественным интересам, то дезинформацией её считать нельзя», — резонно отмечает автор статьи.
По его словам, «это открывает целое поле для забавных гипотез».
«К примеру, можно предположить, что в публикации заведомо ложной информации о том, что тот или иной оппозиционный политик является, к примеру, педофилом, могут не увидеть «вреда общественным интересам» — дескать, на что это повлияло? А вот утверждение о том, что высокопоставленный чиновник причастен к коррупционным схемам, пусть и небезосновательное, может получить такую оценку: мол, данной «дезинформацией» подрывается авторитет органа государственной власти», — пишет Ткачёв.
Всё по Оруэллу: защита — это нападение
Не лучше обстоит дело с «омбудсменом по вопросам информации». По мнению автора статьи, «без оруэлловщины и иезуитства не обошлось и тут: по определению от омбудсмена по вопросам информации можно было бы ждать защиты прав сотрудников информационной сферы, здесь же на него возлагается противоположная функция: искать, находить и наказывать дезинформаторов».
При этом одной из функций омбудсмена является обращение не в правоохранительные органы, но сразу в суд в связи с выявленной дезинформацией.
«Это звучит странно. Дело в том, что уголовный процесс по любому делу в Украине описывается Уголовно-процессуальным кодексом, где чётко расписаны функции различных участников процесса на этапе дознания, досудебного следствия, а также рассмотрения дела непосредственно в суде. По существу, в Украине правом непосредственного обращения в суд для привлечения того или иного лица к уголовной ответственности обладает лишь один орган — прокуратура. Значит ли это, что уголовные дела, касающиеся «дезинформации» будут вынесены как бы в отдельную категорию уголовных процессов, на которые общеуголовное право не распространяется? Или авторы концепции просто не обладают достаточным уровнем юридической грамотности для того, чтобы корректно сформулировать свои мысли?», — задаёт вопросы Ткачёв.
Отметим, согласно предлагаемой Минкультуры концепции, к функциям информационного омбудсмена предлагается отнести мониторинг информационного пространства, проверку информации на предмет наличия признаков дезинформации, рассмотрение жалоб относительно дезинформации и обращение в суд «с целью защиты интересов общества».
Карательная «этика»
Одним из ключевых понятий концепции является «этичное поведение». Казалось бы, какие могут быть возражения против этики? Однако похоже на то, что вводится это понятие исключительно в карательных целях. «Грубо говоря, журналистом может считаться только тот человек, который следует «этике украинского журналиста». Тот человек, который её нарушает, журналистом считаться перестаёт», — пишет Ткачёв.
И продолжает: «Для отделения «агнцев от козлищ» предполагается создать другой орган — так называемую «самоуправляемую организацию журналистов». Именно эта организация должна будет сформулировать, цитируем, «этические стандарты журналистской деятельности» и следить за их соблюдением, она же будет осуществлять «подтверждение или предоставление статуса журналиста и приостановление статуса журналиста». Критерием «предоставления» и «приостановления» будет как раз следование «Кодексу этики украинского журналиста» (напомним, разработанного той же организацией)».
Финансироваться «самоуправляемая организация» будет государством: «по существу в Украине предлагается создать государственный орган, определяющий, кто является журналистом, а кто нет». При этом, отмечает автор статьи, на Украине уже есть самоуправляемая журналистская организация — Национальный союз журналистов Украины (НСЖУ), и эта организация иногда действительно занимает независимую позицию. По всей видимости, нынешнюю власть это не вполне устраивает, ей нужна организация полностью подконтрольная.
«Крайне интригует такой вид деятельности «самоуправляемой организации», как «присвоение индекса достоверности информации». При этом в другой части документа сказано, что в СМИ «при размещении новостей указывается индекс достоверности информации». Нельзя быть точно уверенным, что это один и тот же индекс, но очень похоже на то. Надо ли это понимать так, что со вступлением в силу закона все СМИ обязаны (!) будут указывать, считаются ли их новости достоверными органом, сформированным украинскими властями?» — задаёт Ткачёв очередной вопрос.
Всех посчитать…
Плюс к этому — лицензирование и регистрация СМИ (речь идёт, по всей вероятности, об интернет-СМИ, другие и так зарегистрированы).
«Какими мерами будут добиваться повальной регистрации, авторы концепции не конкретизировали. Возможно, только зарегистрированные и лицензированные СМИ будут получать аккредитации и тому подобное — если, конечно, их одобрит «самоуправлямая журналистская организация», и тогда это ещё полбеды. Хуже, если незарегистрированные СМИ будут, скажем, блокировать на уровне провайдеров. Разговоры о необходимости таких блокировок идут уже давно, опыт (правда, пока только в отношении СМИ России и непризнанных ДНР и ЛНР) тоже есть. Однако в ходе презентации о самой блокировке не было сказано ни слова — возможно, соответствующие нормы просто предпочитают приберечь «на сладкое», — отмечает Ткачёв.
По его мнению, процесс не будет простым для желающих всех пересчитать: «Вряд ли даже самое жёсткое давление со стороны властей сможет убедить руководство незарегистрированных СМИ получить такую регистрацию — притом, что после этого издание автоматически попадает во все ловушки государственной цензуры, выстраиваемые авторами обсуждаемого закона».
…И тащить в суд
Намерения у власти самые серьёзные. «Сначала мы речь ведем исключительно об определенной дезинформации, то есть не обо всём сайте, а об определенной информации. Но если мы видим, что это систематическая работа, направленная на дезинформацию, — в порядке и в процедуре, которая будет определена законом, будет в том числе СБУ приобщаться — эти вопросы будут решать, чтобы исключительно в судебном порядке запретить работу того или иного сайта», — заявил Анатолий Максимчук во время публичной дискуссии «Свобода слова, защита журналистов и информационного пространства Украины от дезинформации (манипуляции и фейков)» (слова чиновника приводит издание «Буквы»).
Ранее во время парламентских слушаний по свободе слова народный депутат от «Слуги народа», глава комитета Рады по вопросам гуманитарной и информационной политики Александр Ткаченко анонсировал рассмотрение нового закона о медиа, где предусмотрена ещё одна очень интересная возможность для давления на издания и каналы: предполагается, что против СМИ, которые в течение определенного времени являются убыточными, могут быть введены санкции (так как при таких условиях возможно влияние собственников на журналистов). Это предложение особенно интересно, если учесть, что прибыльных СМИ на Украине практически нет, о чём ранее неоднократно заявляли источники, хорошо знающие ситуацию на медиарынке. Поэтому можно предположить, что санкции будут избирательными.
Напомним, Президент Украины Владимир Зеленский поручил правительству разработать законопроект о новостных стандартах и требованиях к новостям до 31 декабря 2019 года. Как отметил в интервью изданию Украина.ру преследуемый украинскими властями бывший главный редактор РИА Новости Украина (ныне исполнительный директор МИА «Россия сегодня» и член Совета по правам человека при президенте РФ) Кирилл Вышинский, «это будет некий стандарт не новостей, а стандарт единомыслия в Украине».
Как видим, в сочетании со всеми другими планируемыми мерами украинское медиапространство очень скоро может оказаться полностью подконтрольно власти.
«Особенно для меня удивительно и по-человечески неприятно, что все это поддерживают и артикулируют люди, которых я достаточно хорошо знаю, — это журналисты в прошлом, руководители различных СМИ. Господин Бородянский был главой телеканала СТБ, Ткаченко был в своё время руководителем службы новостей телеканала «1+1», а ещё раньше главным редактором и руководителем телепрограммы «Пислямова» — это было такое маленькое украинское «НТВ» в рамках одной программы. Господин Потураев работал журналистом в Днепропетровске, затем был членом Нацсовета по телевидению и радиовещанию. Я их всех хорошо и давно знаю», — сказал Вышинский, добавив: «это всё люди из медиасреды, из журналистского сообщества, которые сейчас взяли в руки гаечные ключи и лупят ими по головам своих коллег».
Сможет ли украинское медиасообщество в нынешнем своём расколотом состоянии сплотиться и отстоять остатки независимости? Думается, ответ на этот вопрос мы получим уже в ближайшее время.
