Еще при Брежневе
Так давно, что впервые разговор об этом зашел еще при советской власти. Да, Донбасс и уголь — слова-синонимы, разделить их практически невозможно, но в середине семидесятых годов прошлого века ученые-экономисты, несмотря на сопротивление угольщиков, металлургов, химиков и других представителей основных отраслей промышленности донецкого края, сумели донести до правительства СССР мысль о том, что через двадцать лет выгодней будет покупать коксующиеся угли, например, чем добывать их и производить на месте.
Око Москвы обратилось в сторону более современного и выгодного во всех смыслах Кузбасса, куда уже в первой половине восьмидесятых были перенаправлены финансовые потоки угольной промышленности, выделяемые на развитие производства и социальной сферы. Это, между прочим, отразилось на внешности столицы Донбасса, которой отказали в дополнительных средствах на выполнение смелого модернистского генерального плана застройки и развития, созданного донецкими и днепропетровскими градостроителями в 1972 году.
Если бы он был выполнен, Донецк сегодня имел бы метро, целый ряд новых улиц и проспектов, многоуровневые эстакады «а-ля Йокогама» и парковые зоны, не имеющие аналогов в Европе. Добавим, что куда меньшее, но существенное развитие получили бы и города-спутники миллионного Донецка — Макеевка (350 000 населения), Ясиноватая (50 000), Харцызск (80 000), Докучаевск (40 000), а также все значительные города Центрального Донбасса — Горловка (400 000), Енакиево (100 000), Константиновка (85 000).
Не было бы счастья…
Такова цена экономического планирования, роль которого ни угольные, ни металлургический генералы Донбасса, ни партийные бонзы 70-80 годов, рулившие краем, не рассмотрели. Ситуацию на некоторое время стабилизировал, как ни странно, распад СССР. После 7-8 лет упадка и разрушения экономических связей промышленность Донбасса вернула свои позиции на постсоветском пространстве.
Именно тогда пришло второе понимание неизбежности кризиса угольного Донбасса. На фоне стагнации в металлургии и ограниченности кредитного рынка, крупнейшие игроки региональной экономики стали задумываться над тем, как избавиться от проблемных активов. А проблемными становились в первую очередь те, которые принесли миллиарды в девяностых-нулевых — угледобыча и производство металлов. В комплекте с ними шел давно забытый кадровый голод, который заметен и сегодня. Верней, сказать, сегодня он заметен в гораздо большей степени. Ибо специалисты из разоренного войной края, что бы кто ни говорил, старались выехать туда, где можно было продолжить обеспеченную жизнь и найти применение своим талантам и амбициям. При этом, речь идет, разумеется, об обеих частях Донбасса.
Смена «вех»
В предвоенные годы активно муссировалась тема закрытия очередной порции угольных шахт. Первой после волны «реструктуризации» отрасли в первой половине девяностых. Тогда же, срезав чуть не под корень Макеевский металлургический комбинат, уволив одномоментно почти 10 тысяч его работников, менеджеры миллиардеров Ахметова и Новинского, владевших львиной долей производства угля и стали в крае, стали носиться с идеей закрытия еще нескольких десятков шахт и металлургических гигантов Мариуполя. Население Донбасса убеждали, что индустриальное лицо пора менять на туристическое. Впрочем, получалось говорить об этом не очень убедительно. А тут еще и война пожаловала.
Без угля никак. Пока
Отвечая на вопрос о будущем донбасского углепрома, мы можем заметить, что, несмотря на все трудности войны и восстановительного периода, без угля экономика Донбасса пока никак не обойдется. По многим причинам. Первая из них — уголь, которого в недрах региона еще на несколько веков хватит, — главная валюта местной экономики. Уголь необходим энергетикам Донецкого края и Украины, населению и ряду предприятий, например, химической промышленности. Антрациты Донбасса, которые все остались на территориях ДНР и ЛНР, — уникальные, других таких по тепловым качествам не сыскать в целом мире. Углепром дает свет и тепло в дома края, предоставляет рабочие места, платит налоги в бюджеты. Уголь вместе с армией — это гарантия независимости провозглашенных республик.
Завтра начинается сегодня
Что же может сегодняшний Донбасс противопоставить жестокой реальности? Чем можно было бы заменить уголек, уходящий в узкоспециальную плоскость, которая приведет этот минерал в ту же примерно нишу, на которой находятся, скажем, никель, молибден или вольфрам — без него нельзя, но все-таки не на нем жизнь строится, как в былые эпохи?
Из былых базовых отраслей Донбасса сохранены и будут долго еще сохраняться крупные предприятия тяжелого машиностроения, такие как краматорские НКМЗ или «Энергомашспецсталь». Последний, что характерно, занимается выполнением заказов российского судостроения и атоммаша. Удивительно, что никто из националистов до сих пор не поставил это заводу в вину.
Скорее всего, эта схема может подойти и донбасским республикам. Сегодня, понятно, мы не можем серьезно рассуждать о том, как именно будет работать такая схема в региональной экономике. Но если об этом не задумываться, то кризис, навязанный Донбассу Украиной, может обернуться стагнацией не только тяжелой индустрии, но и всех сфер экономической деятельности.
