В канун Пасхи находившийся на отдыхе в Турции Владимир Зеленский ответил на решение Президента РФ Владимира Путина о выдаче Россией паспортов жителям ЛНР и ДНР пространным постом в Facebook.
«Украинцы — это свободные люди в свободной стране. Независимой, суверенной и неделимой. Гражданство Украины — это свобода, достоинство и честь. Это то, что мы защитили и будем защищать. Украина не откажется от своей миссии служить примером демократии для постсоветских стран», — заявил, в частности, Зеленский.
Он добавил, что «частью этой миссии станет предоставление защиты, убежища и украинского гражданства всем, кто готов бороться за свободу».
Но можно ли считать свободной страну, в которой тысячи политзаключённых, в которой журналистов убивают и бросают за решётку за высказанное мнение? По данным главы наблюдательного совета общественной организации «Центр Свобода слова» экс-депутата Рады Елены Бондаренко, по состоянию на апрель прошлого года в стране насчитывалось более пяти тысяч политзаключённых, то есть людей, которые сидят за свои убеждения. Такой ситуации на Украине никогда раньше не было, отметила Бондаренко в эфире Klymenko Time.
При этом, по словам политика, нынешняя украинская власть такой статистики не ведёт и на соответствующие запросы правозащитников не отвечает, поскольку «власть отказывается принимать тот факт и признавать тот факт, что она сама сажает людей за их убеждения в тюрьму».
При этом многие граждане оказались за решёткой по обвинению в «пособничестве терроризму» (ст. 258 УК), выразившемуся в сотрудничестве с самопровозглашёнными республиками Донбасса (пусть это был пост в блоге). Бондаренко отметила, что правозащитники разослали десятки запросов в официальные инстанции и выяснили, что ЛНР и ДНР никем, никогда и никак не были признаны террористическими организациями.
«Получается, что эту статью применяют по фальшивым обвинениям: террористических организаций нет, но за сотрудничество с несуществующими террористическими организациями люди сидят», — констатировала политик.
Изменилась ли ситуация за год? Изменилась, но только в худшую сторону — к списку преследуемых властями инакомыслящих прибавлялись и прибавляются по сей день всё новые имена. Чего ожидать после президентских выборов, на которых Пётр Порошенко потерпел сокрушительное поражение, проиграв Владимиру Зеленскому? Пока это вопрос.
Во время марафона «Ночь выборов на Украине» 21 апреля Елена Бондаренко в беседе с журналистами издания Украина.ру отметила, что одна из проблем, которую нужно будет решать новоизбранному президенту, — «это, конечно же, права человека, это цензура, это политические заключённые, которые сейчас находятся в тюрьмах и в СИЗО, — что с ними, будут ли пересматривать против них дела, закрывать против них дела и прекращать преследования против журналистов, блогеров, общественных активистов, правозащитников, которые сейчас в Украине находятся под прессингом режима». Бондаренко снова подчеркнула, что таких людей — тысячи.
Однако, судя по упомянутому уже «турецкому» заявлению Зеленского, никаких тысяч политзаключённых он не видит или не хочет видеть. Иначе как можно утверждать, что украинцы — свободные люди и живут они в свободной стране?
С вопросом, как такое заявление можно увязать с реальным положением дел в стране, мы обратились к Елене Бондаренко.
— Да никак, — ответила она. — Он просто не в курсе ситуации, это во-первых. Во-вторых, он говорит те вещи, которые, может быть, хотят слышать те, кто поддерживает его за рубежом. Да и вообще стыдно признаться человеку, который скоро станет президентом, что в его стране есть политзаключённые.
Но проблема даже не в том, что он это заявил сейчас. Это можно списать на некомпетентность, можно списать на то, что он ещё не в курсе… Да и большая часть даже чиновников в стране не в курсе, потому что та же Генеральная прокуратура, например, не ведёт соответствующую статистику по политическим заключённым, потому что это позор и приговор этой системе.
Вопрос в том, как Зеленский запоёт после инаугурации, что он будет делать с людьми, которые сидят в СИЗО и в тюрьмах по политическим статьям? Их действительно тысячи.
- Но точной цифры нет?
— Как я уже сказала, никто такой статистики вести не будет. Мы ориентируемся на такие данные: есть очевидные политические статьи — 110-я и 111-я, это госизмена так называемая и посягательство на государственный строй. И по 258-й — это пособничество террористам. Надо отметить, что 258-я статья тоже фактически политическая, у нас же ЛНР и ДНР не признаны террористическими организациями, нет ни одного решения. Поэтому статья фейковая, и когда кто-то обвиняет кого-либо в пособничестве террористам, возникает вопрос: кого вы называете террористами? Когда-то на своей пресс-конференции военный прокурор Анатолий Матиос сообщил, что по 258-й статье у нас находится в заключении и под следствием более трёх тысяч человек.
А потом начинаем считать — а ещё по «делу 2 мая» сидят в Одессе около 400 человек. И в Харькове по «делу об Антимайдане» — тоже около 400 человек. Например, сидит пенсионер-инженер Мехти Логунов, которому больше 80 лет. До этого сидел инженер-танкостроитель Юрий Апухтин, которого, слава Богу, выпустили. Сидят по политическим статьям люди в Житомире, в Николаеве, в Мариуполе, Краматорске, в других городах… Их действительно тысячи, мы их всех даже не знаем по именам и фамилиям.
- Как вы думаете, придётся ли Зеленскому после инаугурации всё же обратить внимание на эту проблему?
— У него два выхода. Первый: абсолютно цинично не замечать тысячи политзаключённых и продолжать бубнить, что в стране с правами и свободами человека всё хорошо — и превратиться в раннего Порошенко… Второй — признать наличие проблемы, сказать, что он до этого не знал о её масштабах, так как действительно эта информация скрывается, ею обладает только небольшое количество правозащитников, да и то, собирается она по крупицам. Так вот, второй путь для Зеленского — признать эту проблему и объявить амнистию.
- Как он поступит? Что можно предполагать?
— Судя по его первым заявлениям, скорее всего, поступит по-трусливому. Скажет, что никакой проблемы нет, и превратится в раннего Порошенко. Посмотрим. Очень хотелось бы обмануться. Очень хотелось бы, чтобы он оказался лучше, чем мы сейчас уже, на старте его политической карьеры, предполагаем.
