В начале XVII в. Речи Посполитой удалось направить активность набирающего силу казацкого сословия на внешних врагов. Проводником этой политики стал гетман Сагайдачный, который во главе Запорожского войска участвовал в походе поляков на Москву в 1618 г. и в обороне Хотина от османов в 1621 г. Однако в 1622 г. Сагайдачный умер, и сохранять компромисс между правительством и казаками было все труднее.
В каждой из этих военных кампаний участвовали десятки тысяч казаков, тогда как в мирное время поляки ограничивали численность реестра на порядок. Кроме того, королевская власть запрещала казакам совершать набеги на побережья Османской империи, которые грозили Речи Посполитой новым вторжением турок. Наконец, казаки конфликтовали с местной администрацией и феодалами Киевского, Брацлавского и Черниговского воеводств по имущественным и правовым вопросам.
Для того чтобы точно определить численность казаков, на которых распространялись сословные вольности, правительство Речи Посполитой проводило ревизии реестров, и казаков, которые не могли подтвердить своего права находиться на королевской службе, из него выписывали, от чего их называли «выписчиками». Именно эти люди, считавшие себя несправедливо обделенными, представляли собой наиболее враждебную к правительству группу казачества.
Все эти противоречия вылились в серию казацких восстаний, называемых обычно по именам предводителей: Жмайло (1625), Федоровича (1630), Сулимы (1635), Павлюка (1637), Острянина и Гуни (1638). По сути три последних представляли собой различные эпизоды одного и того же конфликта.
А вот пятилетний зазор между его началом и окончанием предыдущего восстания объясняется не столько тем, что в результате успешного восстания 1630 года реестр был увеличен с 6 до 8 тысяч, сколько военной активностью Речи Посполитой в эти годы. В 1632-1634 гг. она отбила попытку Русского государства вернуть Смоленск и турок взять реванш за Хотин. Соответственно поляки нуждались в казаках как вооруженной силе. А вот в 1635 г. война, объявленная Швеции, благодаря французскому посредничеству так и не началась, завершившись Штумсдорфским перемирием.
Любопытно, что в начале войны с Россией запорожцы не спешили откликаться на призывы представителей польской администрации. Так, в ответ на обращение к гетману из Новгорода-Сиверского последовало резкое возражение: «преж, де, сево вы нас, поляки, выписывали [из реестра] и побивали заодно, а ныне, де, вы сами себя обороняйте».
Одним из условий замирения с османами было прекращение морских казацких набегов. С этой целью польское правительство пошло на беспрецедентный шаг — значительно южнее пограничных городов, на берегу Днепра, перед началом порожсктой части была построена крепость. Ее возведением руководил французский военный инженер Гийом Лавассер де Боплан, а гарнизон состоял из наемных западноевропейских драгун.
В 1635 г. крепость была возведена, но в августе того же года взята штурмом казаками под предводительством Ивана Сулимы, вернувшимися из похода на турецкий Азов. Казаки рассчитывали, что это сойдет им с рук, поскольку правительство будет заинтересовано в них на фронте в Прибалтике. Однако через месяц после взятия Кодака перемирие со Швецией было подписано, и против Сулимы было отправлено войско во главе с Адамом Киселем.
Осажденные казаки предпочли выдать Сулиму и других предводителей, которые были отправлены на суд в Варшаву. В их числе был и некий Павел Михнович, он же Павлюк, он же Павел Бут. В отличие от Сулимы ему удалась избежать жестокой казни. Более того, Павлюк был отпущен на Украину и стал сотником Чигиринского реестрового полка.
В 1636 г. сейм Речи Посполитой принял решение восстановить крепость Кодак. В конце июля 1636 г. в урочище Маслов Став состоялась казацкая рада, в которой помимо реестровых казаков участвовали еще и выписчики. На извечные проблемы в отношениях с правительством накладывалась задержка с выплатой жалования. На раде звучали радикальные призывы — захватить войсковую артиллерию и идти на Запорожье или, напротив, выбить «ляхов» с Малороссии. Между умеренной реестровой старшиной и выписчиками случился конфликт, последние захватили гетманские регалии — булаву, бунчук и знамя.
Королевский комиссар Киевский воевода Адам Кисель с трудом сдерживал ситуацию. Последним аргументом должна была стать позиция церкви. Кисель дружил с митрополитом Петром Могилой и отправил на раду двух архимандритов с инструкцией унять казаков. В результате реестровые казаки согласились на отсрочку выплат на месяц.
В письме от 21 августа 1636 г. Адам Кисель сообщал коронному гетману Станиславу Конецпольскому: «Я все-таки склонил добрую часть войска к ожиданию, но черкасцы и чигиринцы — это такой народ, о котором можно сказать, что они не имеют никакого милосердия». А уже 23 августа брацлавский воевода Лукаш Жолкевский сообщал ему же о том, что в Чигиринском полку «чернь взяла верх над старшиной. Главным предводителем бунта стал Павел Бут. Его хотят избрать старшим, лишь только достигнут Запорожья».
После этого наступает временное успокоение, поскольку поляки выплачивают жалование реестровцам, а казаки Бута находят себе лучшее применение. Весной 1637 г. крымский хан Инает Гирей совершает масштабный поход на Буджакскую орду Кантемир-мурзы.
В конце мая Павлюк захватывает в Чигирине артиллерию реестрового войска, а в июне султан Мурад IV сместил с ханского престола Инает Гирея, его и Кантемира вызвали в Стамбул, где обоих удавили. Лишившись союзника Павлюк пытается склонить на свою сторону все реестровое войско.
В первой половине июля на Сечи его провозглашают гетманом, а полковниками выбирают Карпа Скинада, Семена Быховца, Григория Лихого, Дмитрия Гуню и ряд других. После этого войско выступает в поход. Закрепившись в пограничном местечке Крылове (ныне затоплено водами Кременчугского водохранилища) Павлюк отправил два полка во главе с Быховцем и Скиданом в Переяслав, где пребывала реестровая старшина. При приближении повстанцев, жители города схватили лояльных полякам предводителей реестрового войска и те были казнены.
Появление на Украине запорожцев стало сигналом к всеобщему восстанию. Со всех сторон к коронному гетману Конецпольскому приходили свидетельства нападений на шляхтичей и католическое духовенство. Кроме того, стало известно, что восставшие намереваются соединиться с донскими казаками и татарами, признать власть московского царя.
Все лето и начало осени обе стороны готовились к столкновению.
Коронный гетман С. Конецпольский отправил к Павлюку послов с предложением прекратить мятеж, в противоположном случае казаков ждет жестокое наказание. Гетман требовал вернуться к условиям Куруковского договора от 1625 г., заключенного после разгрома восстания Жмайло (реестр до 6000, запрет походов, возвращение остальных к прежнему социальному статусу). Павлюк принял послов в Чигирине и отклонил их требования.
Однако подкрепить свои требования силой Конецпольский долгое время не мог. Коронное войско не могло собраться, не хватало денег на жалование наемникам, а срок службы шляхты закончился.
3 сентября (24 августа) в Баре Конецпольский издает универсал ко всем представителям королевской администрации с приказом арестовывать всех участников восстания, если нет возможности арестовать, то наказывать жен, детей, сжигать дома «ибо лучше, чтобы на тех местах росла крапива, нежели размножались изменники».
1 октября в универсале повстанческого полковника К. Скидана извещается о том, что «Враги христианского русского народа, нашей древней греческой веры, а именно ляхи, задумав против нас злое намерение и забыв страх божий, идут на Украину за Днепр, хотят обратить в прах как войско, так и княжеских панских подданных».
28 октября коронное войско вышло из Бара по направлению к Белой Церкви, разделившись на несколько колонн. Общее командование осуществлял польный гетман Николай Потоцкий. Павлюк отступил на Запорожье, надеясь получить помощь татар.
Потоцкий занял Белую Церковь, большинство жителей которой предпочли отступить на юг, к границе, и лишь 200 реестровых казаков откликнулись на универсал польного гетмана с призывом возвращаться на королевскую службу.
1 декабря (21 ноября) Владислав IV издает универсал об отправке войска на подавление восстания с требованием к местным властям карать бунтовщиков. В тот же день к коронному войску присоединились силы шляхетского ополчения с артиллерией, и оно двинулось на юго-восток, к Днепру, заняв Корсунь и наступая дальше на восток по северному берегу р. Рось.
У с. Нетеребка, где поляки стали лагерем, направление течения Роси резко меняется, и река поворачивает на север. Чтобы продолжать двигаться на восток к Днепру по прямой, 4 декабря Потоцкий переправился через Рось у Сановского Моста и стал лагерем у с. Кумейки.
Здесь и произошло решающее сражение этой кампании.
Силы сторон в различных источниках существенно различаются. Разночтений не вызывает только численность артиллерии — по 8 пушек у каждой из сторон. В остальном же единства нет.
Так, участник похода шляхтич Окольский в своем дневнике говорит о 6 тысячах польских жовниров против 23 тысяч повстанцев, знаменитый военный инженер Боплан — о 4 тысячах поляков и 18 тысячах повстанцев, казаки, участвовавшие в битве, сообщали русским властям о противоположном соотношении — 10 тысячах против 15 коронного и шляхетского войска.
Учитывая превосходство поляков в вооружении, численности кавалерии и профессиональной подготовке войск, едва ли казаки в тех обстоятельствах дали бы бой, если бы не имели хотя бы численного преобладания.
На рассвете казацкое войско выступило к Кумейкам, построенное по сотням и полкам и окруженное табором. Поляки ожидали их, заняв удобную оборонительную позицию на возвышенности, окруженной болотистой местностью. В центре располагался вагенбург, по флангам стояла конница. Казаки начали с того, что подожгли расположенное в тылу у поляков село Кумейки. Попытка атаковать поляков с правого фланга, где лесистая местность позволяла наступать, была остановлена артиллерией. Ветер поменял направление, и дым от горящих Кумеек теперь мешал не полякам, как планировали казаки, а им самим.
Павлюк остановил свои войска и перешел к обороне. Поляки несколько раз атаковали казацкий вагенбург, один раз им удалось прорваться за линию возов и взорвать пороховой запас. После этого Павлюк с небольшим отрядом бросил лагерь и прорвался на Черкассы, а во главе осажденного войска оставил полковника Дмитрия Гуню. Дождавшись ночи, он также отдал приказ к отступлению, сумев даже забрать с собой 2 из 8 пушек. Поляки, которые понесли в этот день ощутимые потери, преследовать их не стали.
Остатки казацкого войска численностью до 2000 человек собрались в местечке Боровицы, южнее Черкасс. Здесь Павлюк надеялся на подход подкреплений от казаков Левобережья и Дона, а в случае поражения было решено отступать в Россию. Крымский хан в помощи казакам отказал, но к ним продолжали идти подкрепления с Запорожья.
Вскоре польный гетман Потоцкий окружил Павлюка в лагере под Боровицами, склонил к переговорам (Адам Кисель письменно обещал амнистию) и обманом захватил Павлюка и других лидеров повстанцев. В Варшаве по решению сейма они были подвергнуты пыткам и казнены.
14 декабря на казацкой раде Адам Кисель отобрал у участвовавших в восстании казаков войсковые регалии, были назначены новые старшины. Во главе реестровых казаков был поставлен И. Караимович, а войсковым писарем — Богдан Хмельницкий. Именно он подписал новое соглашение казаков с властями.
Спустя 10 лет в начале собственного восстания Хмельницкий вспоминал о вероломстве поляков под Боровицами в письме к шляхте Замостья: «уговорили нас от черни отделиться, что мы и сделали, поверив вашему слову».
Но восстание на этом не кончилось, и отряды Потоцкого, в т.ч. и вновь включенные в реестр 3000 казаков, переправились на Левобережье и продолжили карательную экспедицию. Уцелевшие участники восстания, не желавшие продолжать сопротивление, массово бежали в Россию.
