Какой необходимостью продиктован столь непопулярный шаг, понять крайней сложно. При возрастающем недовольстве населения и множащихся претензиях в адрес властей, победа Александра Захарченко на выборах сомнения не вызывала. Не потому, конечно, что он с точки зрения избирателей идеальный правитель, а просто в списке тех, кто мог бы составить ему конкуренцию, имена людей, пользующихся безусловной и широкой поддержкой, отсутствуют. Каждый из собиравшихся выдвинуть свою кандидатуру имеет ограниченный круг сторонников, тогда как нынешний глава известен всем жителям ДНР, узнаваем и понятен. Не сказать, что за ним числят какие-то невероятные достижения, но, по меньшей мере, стабильность и порядок ему удалось обеспечить. Многие помнят анархию 2014 года и сопутствующее ей всевластие человека с ружьем, который выступал одновременно в двух ипостасях — и в качестве защитника, и в качестве источника повышенной опасности. Уже в 2015 году со второй ипостасью было покончено.
Кроме того, сравнение положения дел в республике с теми условиями, в которых живут сегодня граждане Украины, оказывается не в пользу соседей. Не слишком качественная пропаганда ценностей русского мира, пафосные реляции о внутренних победах и героической обороне рубежей, конечно, имеют место, но все это несопоставимо с тем идеологическим террором, которому подвергаются украинцы у себя дома. Нацистские группировки, используемые как репрессивный инструмент, всевластие СБУ, которое методами и полномочиями сравнялось с НКВД, всего этого в ДНР нет и в помине, хотя республиканское МГБ — далеко не самая приятная организация. Полагаю, что и социальная политика властей, сохранивших довоенные тарифы на ЖКХ на фоне задранных на Украине до небес цен на аналогичные услуги — это то, что люди ценят и поддерживают.
Тем не менее, есть и социальная апатия, и общественная депрессия, вызванные отсутствием понимания перспектив, однако они скорее отразились бы на цифрах явки, которая, мне кажется, оказалась бы крайне низкой — но и в такой ситуации Захарченко остается безальтернативной фигурой. И уж точно победить на выборах — пусть даже и с не самым впечатляющим результатом — это куда лучше, чем в нарушение Конституции продлить себе полномочия решением вполне послушного Народного совета.
Все это дает основания предполагать, что комбинация с продлением срока полномочий, серьезно подрывающая позиции и авторитет республиканских властей — это отнюдь не итоги ночных бдений активистов «Донецкой республики», а предписание извне, от которого невозможно было отмахнуться. Почему Москва решила сделать акцент на перенос выборов? Можно рассмотреть несколько вариантов.
Первый из тех, которые приходят в голову — это синхронизация политических процессов с целью уравнять их с точки зрения субъектности двух частей бывшей Украины. Выборы главы и депутатов Народного Совета ДНР становятся как бы зеркальным аналогом выборов президента Украины и депутатов Верховной рады, если проводятся в те же сроки. Москва и республика настаивают на том, что население Донбасса имеет такое же безусловное право использовать демократические процедуры для избрания руководства, какое есть у украинских граждан. И монтаж абсолютно идентичных картинок с избирательных участков на Украине и в ДНР мог бы послужить прекрасной иллюстрацией замечательного положения Конституции США о том, что «все люди сотворены равными и все они наделены Творцом неотъемлемыми правами, к числу которых принадлежит жизнь, свобода и стремление к счастью. Для обеспечения этих прав учреждены среди людей правительства, облекаемые справедливой властью с согласия управляемых».
Есть и другое предположение, чуть менее благоприятное для республики. Москва намерена исключить выборы в ДНР из списка возможных поводов для расширения санкций против России. Избирательная кампания может быть квалифицирована как очередное нарушение Минских соглашений, предполагающих, что сепаратисты, прежде чем делать что-то подобное, должны получить разрешение от Киева в виде законодательного акта. То, что ни Порошнеко, ни Рада не намерены выполнять пункт Комплекса мер о необходимости внесения соответствующих изменений в свою Конституцию, никого не волнует.
И третий вариант — катастрофический. Он маловероятен, но я укажу на него, поскольку устами сторонников идеи о том, что Москва мечтает «сдать» Донбасс, он все равно будет артикулирован. Смысл в том, что вторые по счету выборы еще расширят пропасть между Украиной и Донбассом, поскольку станут знаком того, что республика действует по собственному усмотрению уже без всякой оглядки на Киев. Продление срока полномочий главы и депутатов Народного совета поможет избежать акцента на полной самостоятельности ДНР. Это в свою очередь даст возможность продолжить работу над возвращением в той или иной форме региона под контроль Украины. Я в такую схему не верю абсолютно, поскольку, даже чисто теоретически допустив злой умысел со стороны Кремля, я в упор не вижу реальных рычагов давления, которые позволили бы преодолеть пролитую кровь и загнать людей в пространство ненавидимого ими государства.
Но какой бы вариант из предложенных ни выбрал бы читатель, стоит с грустью отметить, что ни один из них не избавляет руководителей ДНР от жалкой роли узурпаторов, решивших посредством волюнтаристского акта задержать власть в своих руках еще на один год.
Ну и следует ожидать, что, откатав схему в Донецке, ее авторы предложат и Луганску внедрить и у себя ценное новшество.
