— Как давно Вы занимаетесь изучением гонений на УПЦ, чем был мотивирован такой выбор предмета и какие данные удалось обобщить в ходе исследований?
— Мониторингом таких нарушений я занялся, по сути, с начала Евромайдана, поскольку проводил на нем полевые исследования по изучаемой мною тематике новых религиозных движений, анализировал деятельность ряда сект, которые там обосновались. Естественно, в поле моего изучения попадало их отношение и отношение майдановцев в целом к УПЦ, хотя это и не было основной целью моих исследований. Однако с развитием конфликта на Майдане появилось понимание, что деятельность протестующих активно направляется против Православной церкви. Когда сразу же после свержения Януковича произошли попытки силового захвата «Самообороной Майдана» Киево-Печерской и Почаевских лавр, стало ясно, перед нами начало процессов, аналогичным имевшим место на Украине в 1990-е годы, когда происходили погромы, захваты храмов УПЦ националистами. При этом история тех лет осталась практически неосвещенной — нет обзорных трудов, нет списков захваченных храмов. Это заставило меня начать в феврале 2014 года вести подробную хронику нападений на храмы, угроз священникам, поджогов, вандализма и т.д.
Первоначально это была хроника подобных событий в хронологическом порядке, разбитая по месяцам. Эту хронику нарушений прав УПЦ я начал затем предлагать в СМИ, но везде просто отказывались ее брать. Откликнулись на мое письмо только в Российском институте стратегических исследований (РИСИ). Большой обзор, доведенный до июля 2014 года, был опубликован 1 августа 2014 года на сайте РИСИ под названием «Проявления религиозной нетерпимости в отношении УПЦ Московского патриархата», но анонимно, так как на тот момент я еще проживал на Украине.
Я и мои знакомые предпринимали попытки издать такое исследование в виде монографии, доступной и русскоязычным, и западным читателям (в том числе инстанциям ОБСЕ и ООН), нам удалось найти издателей и опубликовать две книги «Жертва гражданской войны. Преследования Украинской православной церкви в ходе конфликта на Украине, 2014 — 2015 гг.» (Москва, Русская книга, 2016), где я выступил соавтором, но также без указания моего участия (на тот момент я только переезжал в Россию), и «Гонения на православие на Украине в 2014 — 2016 гг.» (М.: РИСИ; ФИВ, 2017) уже за моим авторством. Сейчас закончена новая книга, где обзор доведен с декабря 2015 года, на котором кончается книга «Жертва гражданской войны», до апреля 2018 года, до есть до текущего момента.
— Сравнивая преследования УПЦ в 2014 — 2015 и 2016 — 2018 годов, когда, на Ваш взгляд, они были более жестокими?
— Это сложный вопрос. На мой взгляд, с 2016 года ситуация значительно ухудшилась, хотя захватов храмов стало заметно меньше. Почему? Нападения 2014 — 2015 годов можно было хотя бы частично объяснить охватившей украинское общество после Майдана массовой истерией, бушевавшими эмоциями, сломом государства, списать на спонтанную агрессию, немотивированно выплескивавшуюся в разных направлениях. Сейчас же дискриминация УПЦ стала систематической, нормой жизни в стране, которая никого уже не удивляет.
Если в 2014 — 2015 годах националисты приезжали в какое-нибудь село, захватывали там храм и уезжали, и на этом история заканчивалась, то в последние несколько лет общины УПЦ могут дискриминироваться местными властями годами, раз за разом натыкаясь на отказы чиновников исполнять решения судов, выносящих решения в пользу верующих, и т.д. Роль власти в дискриминации УПЦ и нападениях националистов стала более заметной, а бездействие полиции, которое в 2014 году можно было списать на деморализацию после Майдана, в наши дни выглядит уже определенная линия поведения.
Среди националистов сейчас наметилось своеобразное «разделение труда» по действиям против УПЦ. «Свобода»* через своих депутатов в областных и городских советах пытается добиться принятия Верховной Радой дискриминационных законов против УПЦ, «Правый сектор»* захватывает храмы для неканонического Киевского патриархата, «Национальный корпус» и его «дружины» ведут давление на местных депутатов для отказа в выделении участков под строительство новых храмов канонической Церкви, а С14 требует демонтажа уже возведенных культовых зданий.
Диффамация УПЦ в украинских СМИ, которая в 2014 году была достаточно «точечной» и имела целью навязать Церкви определенную линию поведения или избрание угодного Порошенко митрополита Киевского, трансформировалась — сейчас ее повсеместно и постоянно клеймят как «пятую колонну» врага, которой не место на Украине. Иначе говоря, дискриминация УПЦ совершила за последние годы переход от количества к качеству.
— Чем объяснить обращение Порошенко к патриарху Варфоломею за автокефалией для Украины, и почему ни к чему не привело удалось аналогичное обращение, принятое два года назад Верховной Радой?
— Два-три года назад инициативы по образованию автокефальной Церкви на Украине шли преимущественно по линии Верховной Рады и украинской диаспоры в Северной Америке. Порошенко перехватил эту инициативу полностью на себя именно сейчас, а тогда на этом фронте соперничал с «Народным фронтом» Яценюка-Турчинова. Очевидно, разделение их сил сыграло не в пользу Киева, поэтому и визит Порошенко к Варфоломею в марте 2016-го, и отдельное обращение Верховной Рады по инициативе Парубия в июне 2016-го плодов не принесли. Плюс, судя по всему, одного только ресурса украинских властей было мало.
Напомню, что на конец июня 2016 года ожидался подготавливаемый несколько лет созыв Всеправославного собора под председательством Варфоломея, в котором тогда в итоге отказались принять участие Русская, Грузинская, Болгарская и Антиохийская православные церкви. В этой связи решение Варфоломея дать Украине автокефалию было бы воспринято как месть несогласным с ним Церквам, прежде всего Московскому патриархату, и вызвало бы мощнейший демарш против него во всем мировом православии.
Почему произошла активизация сейчас? Дело, мне кажется, не только в выборах 2019 года. Судя по всему, происходит воздействие из-за рубежа, обнадежившее Порошенко, который уверенно говорит о наличии договоренностей с Варфоломеем и называет даже четкие и достаточно близкие сроки возможного предоставления автокефалии. Западные политики воспринимают Московский патриархат как одну из составляющих силы России, в том числе за рубежом, как оплот против либерализма, поэтому заинтересованы в его ослаблении. Как отмечают многие аналитики, присоединив к себе украинское православие, Вселенский патриархат займет доминирующие позиции в Восточной Европе.
* Организации запрещены в России Верховным судом РФ.
