Сейчас весь мир замер в ожидании американского ракетного удара по Сирии. Никто, знакомясь с, мягко говоря, противоречивыми твитами Дональда Трампа, не может понять, так отдаст американский президент приказ об атаке или нет. Все также гадают, какой процент американских ракет сможет перехватить российские ПВО, размещенные в Сирии. Естественно, задаются вопросом и о политических последствиях «ракетного сражения», если оно произойдет между Америкой и Россией.
Обо всем об этом мы и поговорили с российским военкором.
— Какое сейчас соотношение сил на сирийском театре — американская группировка плюс союзники и российская группировка плюс Сирия и Иран?
— Если вы о ВВС и ВМФ, то у НАТО на средиземноморском плацдарме перевес значительный — если не ошибаюсь, то перевес больше, чем втрое.
— Что произойдет в случае ракетного удара по сирийским объектам?
— С высокой долей вероятности ракетный удар будет номинальный — по опустевшим аэродромам и, вероятно, повторно по базе Т-4.
— В любом случае ПВО России смогут защитить сирийские объекты?
— Если удар будет массированным, то у нашей группировки вполне хватит ресурса модифицированных систем ПРО для перехвата 75-85% ракет. В любом случае, особой угрозы сирийским и иранским вооруженным силам планируемый американцами удар не несет. Его демонстративный и политический аспект куда тяжеловесней реального КПД.
— А какими будут в таком случае политические последствия ракетного удара для репутации России?
— Все зависит от работы аналитической группы по факту применения химоружия. С 99%-й вероятностью факт химатаки не подтвердится, и США вместе с союзниками будут иметь довольно бледный вид даже перед лоялистами из Совбеза ООН.
Есть также шанс, что Турции, открывшей свое воздушное пространство для нанесения США и союзниками авиаударов по Сирии, придется более чем оперативно пересмотреть свои отношения с Дамаском.
— Зачем американцам вдруг сейчас понадобилось наносить удар по Сирии? Что за этим стоит? В чем его смысл?
— Это попытка восстановления status quo НАТО на Ближнем Востоке. Демонстрация условной готовности «борьбы со злом» ради поддержки утративших боевой дух оппозиционных исламистских группировок. Ну и анализ потенциала наших ПВО и ПРО.
Думаю, США, таким образом, хотят втянуть нас поглубже в сирийскую проблему. Чтобы мы постоянно оставались в Сирии и увеличивали контингент.
— А каковы настроения в самой Сирии? Готово ли ее руководство к отражению американской атаки?
— Руководства САР готово, конечно, но эта «готовность» без нашего прямого участия в обороне — сугубо риторика.
— Как разрешится кризис в итоге? Какие выводы сделает Россия из этой ситуации?
— Полагаю, обострения не случится. Мы уже привыкли к подобным демонстрациям «успешного воздействия» США на ситуацию. Уверен, что все выводы мы уже сделали.
