На днях стало известно, что из 306 человек, которых Киев готов выдать республикам Донбасса присутствуют 10 человек политических заключенных из Одессы, обвиняемых по «сепаратистским» и «террористическим» делам. Суды уже изменили им меру пресечения на отличную от содержания под стражей. Кто эти люди — выясняло издание Ukraina.ru
Наиболее резонансным стало включение в список фигуранта «дела 2 мая» — гражданина РФ Евгения Мефедова. После того, как 18 сентября этого года, спустя более трех лет судебных разбирательств, Ильичевский городской суд оправдал всех обвиняемых по данному делу, Мефедов не вышел на свободу. Ему и бывшему руководителю «Одесской дружины» Сергею Долженкову сразу «сшили» новое дело по статье 110 УК Украины — «покушение на территориальную целостность Украины». Поводом к этому стал автопробег» антимайдановцев» в Николаев в марте 2014 года, где Долженков и Мефедов якобы делали «сепаратистские призывы».
К таковым СБУ и прокуратура причислила клич «Вперед славяне, русичи вперед», который выкрикивали участники мероприятия, а Киевский районный суд Одессы в тот же день вынес решение о помещении их под стражу на 60 дней. Впрочем, когда стало очевидно, что в апелляции такой абсурд не имеет никаких шансов, то обвиняемым предъявили новое подозрение — по статье 109 УК (подготовка свержения государственной власти) и суд вынес постановление поместить их под стражу повторно уже в рамках этого дела. 18 октября, когда Апелляционный суд отменил меру пресечения по статье 110, такой маневр позволил продолжить удерживать Долженкова и Мефедова за решеткой.
В целом, вся история с Мефедовым наглядно продемонстрировала, что его держали за решеткой исключительно по причине его российского гражданства в качестве заложника.
Ни одного доказательства вины Мефедова следствия не было. Он не входил в круг организаторов или руководителей Куликова поля, никак не влиял на принятые ими решения. На Греческой площади в момент столкновений 2 мая 2014 года, что являлось предметом судебного рассмотрения, он отсутствовал, чудом спасшись из горящего Дома профсоюзов. Просто для властей фигура Мефедова идеально подходила для идеологического обоснования наличия «руки Кремля» в кровавых событиях.
Кстати, что касается Долженкова, то он останется в СИЗО, поскольку украинская сторона не включила его в списки на обмен, вбросив через подконтрольные СМИ информацию о якобы отказе от этого шага. Данный тезис опровергли родственники Сергея, заявив, что он с самого начала выражал желание быть обменянным на пленных бойцов правительственных войск, и своего мнения на этот счёт не менял. Тем более, учтя немалый срок, проведенный за решеткой. Видимо, украинские власти из него все-таки хотят сделать своеобразного «козла отпущения» за трагедию 2 мая 2014 года.
Кроме Мефедова, на обмен попадут ряд других политзаключенных, которые находятся в одесском СИЗО еще с 2014 года. В частности это Владимир Дорогокупец, принимавший активное участие в Антимайдане как активист «Одесской дружины». Его вместе с тремя соратниками задержали 27 мая 2014 года на железнодорожном вокзале при посадке в поезд Одесса-Москва. По версии обвинения, Дорогокупец и его товариши в России должны были пройти обучение диверсионному делу, после чего вернуться в Одессу для организации «сепаратистского подполья». Данную группу обвиняли по ст 258 часть 4 (создание или участие в деятельности к террористической организации), а также по уже упомянутой статье 109 УК Украины. Правда, к декабрю 2015 года из четверых остался только лишь Дрогокупец, так как остальные фигуранты дела вышли на свободу, заключив соглашение со следствием: в обмен на признание вины им присудили «условный» срок. А Владимир проявил желание отстаивать свою невиновность до конца, отказавшись от любых компромиссов.
Аналогичная история у Максим Генко, являющегося последним участником процесса «поджигателей Приватбанка»: группу из 5 человек задержали еще 26 апреля 2014 года. Им вменяли ч.2 ст.194 (умышленное уничтожение или повреждение имущества) и ст. 109 УК Украины. Остальные члены группы данной группы в разное время обрели свободу на основе соглашений со следствием.
13 декабря, Приморский суд отменил меру пресечения жителю Донецка Семёну Бойцову, подозреваемому в покушении на одесского евромайдановца Марка Гордиенко. При этом проходящий по тому же делу дончанин Мирослав Мельник почему-то остаётся вне списков на обмен, хотя ранее он выражал желание быть обменённым. Их задержали сравнительно недавно, в августе этого года. В СБУ заявили, что именно они взорвали 24 июня 2017 года неподалеку от офиса одной из националистических организаций в Одессе машину, и в тот момент мимо нее должен был проходить Гордиенко. За взрыв подозреваемые якобы должны были получить вознаграждение в размере 10 тысяч долларов США от «неизвестных российских кураторов».
Отменена мера пресечения супругам Алексею и Елене Власенко, которые также станут участниками обмена. По версии следствия, они передавали властям непризнанной ДНР информацию о передвижении грузов по Одесской железной дороге.
Освободили из тюрьмы и четверых оставшихся «казаков-террористов» — членов организации «Православное казачество», которых обвиняли в подготовке покушения на нардепа «Блока Петра Порошенко» Алексея Гончаренко. Двое из них — Александр Луценко и Игорь Махиненко уедут на Донбасс, поэтому им отменили меру пресечения. Другие их товарищи — Игорь Янковский и Виктор Жуковский теперь будут находиться в Одессе под круглосуточным домашним арестом. Скорее всего, после завершения процедуры обмена Янковскому и Жуковскому присудят время, уже отсиженное в тюрьме.
Их держали в тюрьме без приговора суда более двух с половиной лет — с апреля 2015 года, при том, что большинство группы (7 человек) уже отпустили под условные обязательства. Прокуратура признала, что не смогла доказать ранее предъявленное обвинение о якобы подготовке ими покушения на Гончаренко и участия в террористической организации. Поэтому формулировку обвинения смягчили: подсудимые якобы готовили почву для создания не предусмотренных законами Украины военизированных формирований, захват государственных или общественных зданий, а также покушение на территориальную целостность Украины.
Последним участником обмена из Одессы, идентифицированным по состоянию на сегодняшний момент, является отец погибшего в Доме профсоюзов 2 мая 2014 года Геннадия Кушнарева — Александр. Его вместе с другом Анатолием Слободяником обвиняли в подготовке похищения нардепа Алексея Гончаренко с целью покалечить его из чувства мести. Хотя сама история с «похищением», произошедшая в феврале этого года — провокация СБУ, которая все это «срежиссировала» и в качестве доказательства преступных намерений выпустила непонятную видеозапись, где Кушнарев с кем-то беседует. Кроме ст 146 УК (Незаконное лишение свободы или похищение человека), отцу погибшего «куликовца» вменяли в вину ч. 1 ст. 161, ст. 436 УК Украины (разжигание межнациональной и религиозной вражды и пропаганда войны). Поводом для этого послужила небольшая книга с красноречивым названием «Слуги зла, или Как выглядит украинский национализм», которую Кушнарев издал и собирался распространить.
Непосредственно судебное рассмотрение дела началось еще 2 октября этого года, однако тут же застопорилось, поскольку 20 октября обвинительный акт был возвращен в прокуратуру на доработку. В нем отсутствовали какие-либо ссылки на обстоятельства, при которых потерпевшему Гончаренко был причинён какой-либо вред — моральный, материальный или физический. Равно как и доказательств этого вреда в принципе. Видимо, поняв, что судебные перспективы для обвинения весьма сомнительны (оно имело все шансы развалиться), СБУ и прокуратура решили «сплавить» главного обвиняемого на Донбасс.
В целом, если посмотреть на истории тех людей из Одессы, которых Украина намерена обменять в ДНР и ЛНР, то можно сделать следующие выводы.
Во-первых, меняют людей, наиболее «непримиримых», которые были готовы доказывать свою невиновность в суде до конца, несмотря ни на что. И при объективном рассмотрении их и доведении до конца обвиняемые вполне могли рассчитывать на оправдательный приговор.
Их меняют, чтобы избежать дальнейших репутационных ударов для СБУ и прокуратуры, (ведь в «политических» делах, как известно главное доказательство — признание подсудимых). Во-вторых, если взглянуть на людей, фигурирующих в списке, опровергается тезис провластной пропаганды о наличии «российского агрессора», поскольку менять будут одних граждан Украины на других граждан Украины. Это как раз яркое свидетельство внутреннего гражданского конфликта.
Лучше всего по данному поводу высказалась одесситка Юлия Витязева.
«Если Россия ведет войну против Украины, как нас уверяет Порошенко, по всем законам логики пленных украинцев должны менять на пленных россиян, которых Украина захватила на поле боя. А на деле меняют граждан Украины на граждан Украины. И одного жителя Украины с российским паспортом, которого взяли в плен на территории, где боевые действия не ведутся. Этот факт только меня одну смущает и вызывает массу вопросов?», — написала она на Facebook.
В-третьих, сам процесс все же остается весьма непрозрачным. Не понятно, почему одних включают в списки, а других оставляют вне их. Так, в той же Одессе остается немало обвиняемых по «террористическим» статьям, которые хотят пойти на обмен, но им не дают такой возможности.
При всем при этом хотелось бы надеяться, что формат «всех на всех», предусмотренный Минскими соглашениями в вопросе обмена пленными все же будет реализован, и многие политические заключенные, томящиеся в тюрьмах Украины (в том числе одесситы), получат долгожданную свободу.
