Создание военного IT-комплекса планируется завершить к декабрю 2018 года, потратят на него США 22,7 млн. долларов. Уже сейчас понятно, раз система американская, то с ее помощью контролировать и координировать украинскую армию в первую очередь будет заокеанское оборонное ведомство.
Формально компьютерный комплекс управления войсками — это то самое нелетальное оружие, о предоставлении которого Западом Украине так много говорится в последнее время. С одной стороны, не придерешься — программным кодом никого не убьешь. С другой стороны, любой школьник сейчас знает, что компьютер — штука посерьезнее пистолета, от продуманного и слаженного процесса в целом зависит гораздо больше, чем от самого меткого и дальнобойного снайперского ружья. К тому же, вопрос предоставления ВСУ современных снайперских ружей тоже дело времени, как представляется, принципиально и он давно уже согласован и решен.
Человеку, даже далекому от военных действий, но сталкивавшемуся с управлением как таковым, очевидно, что ведение войны — это только в последнюю очередь ратный подвиг и личный героизм. А начинается война с разработки и планирования операций, последующего согласования совместных действий многочисленных подразделений, оперативного мониторинга ситуации на складах, снабжения, логистики и т.д. Быстрое и верное решение этого привычного для менеджмента комплекса вопросов, пусть и одетого в погоны и камуфляж— вот залог успешного ведения любой военной кампании. Теперь на помощь старорежимным украинским интендантам и штабистам придет современная американская компьютерная программа.
Ситуация, что и говорить, получается несколько двусмысленная. С одной стороны, Украина не устает картинно возмущаться фактом присутствия на Донбассе российской армии. В качестве доказательства такого присутствия президент Порошенко то и дело потрясает военными билетами, якобы российских военнопленных, которые оказались в руках украинских спецслужб. И в это же самое время без тени сомнения в правомерности своих действий, а наоборот, в стиле победных реляций, украинское государство докладывает о том, что американские специалисты в области милитарного IT модернизируют, а на самом деле создадут с нуля, программное обеспечение для ВСУ.
«Мы с готовностью займёмся созданием полностью интегрированной информационной системы командного уровня, специально рассчитанной под оперативно-тактические потребности Вооружённых сил США и Украины», — говорит Джеффри Мюррей, вице-президент компании Black Box, той самой, которой достался американской государственный подряд на перепрошивку украинских военных компьютеров. Явное заявление о том, что вооруженные силы Украины и США объединены теперь в некую общую структуру, не оговорка и не ошибка резидента. Это то обстоятельство, которое США и Украина и не думают скрывать, наоборот, его артикулируют, его выпячивают, этот аспект пиарят.
Противотанковые комплексы «Джавелин» в последнее время стали неким, почти осязаемым, символом военной помощи Украине со стороны США и Запада в целом. Наиболее горячие головы в Киеве считают, что один только факт появления в зоне АТО продвинутых систем противотанковой борьбы мгновенно изменит ход противостояния на Донбассе в пользу ВСУ. Это разумеется не так, но и относиться легкомысленно к тому, что качество и количество вооружений на Донбассе начнет изменяться, тоже нельзя. Даже сейчас, когда стороны конфликта используют преимущественно советское оружие, разработанное, в лучшем случае, в 70-х годах прошлого века, разрушения из-за боев в регионе значительны, а количество человеческих жертв превысило 10 тыс. человек. Какие же реки крови прольются здесь при эскалации конфликта и использовании более мощных вооружений. А между тем, милитаристский пузырь на границе с Россией надувается, и инициатива в его увеличении целиком и полностью лежит на украинской стороне.
Вымаливание летального оружия у стран Запада, участие в подготовке военнослужащих ВСУ западных инструкторов и специалистов, а вот теперь создание большого программного комплекса управления войсками, являющегося функциональной частью программного обеспечения Пентагона, которое будет работать в жесткой с ним увязке — что это, если не формирование из Украины большой ударно-тактической группировки у границ с Россией уже сейчас? И что случится, когда весь этот комплекс будет построен, отлажен и поставлен на боевое дежурство?
Никакое оружие не любит мира, такова его суть, влиять на которую люди способны не всегда. Правильнее будет сказать, неспособны вовсе. Всякое ружье, висящее на стене, как верно заметил классик, стреляет. Всякое оружие, что лежит до поры до времени в смазке и консервации, стремится на белый свет, чтобы сеять смерть. Даже советское, которое, как утверждала советская пропаганда, создавалось исключительно для обороны рубежей мирной родины, вылежало на складах свой срок, пережило крах и гибель создавшего его государства, и, в конце концов, вырвалось на свободу, чтобы отнимать жизни у людей. Чего же ожидать от создаваемого Штатами для Украины оперативно-тактического комплекса, готовность которого запланирована на конец 2018 года. Чего угодно, только не мира.
Поколение войны
Очевидно, что конец следующего года не является той чертой, после которой с большой долей вероятности могут произойти некие роковые события, но, что, если заглянуть немного дальше?
Война на Донбассе, так или иначе, уже длится почти четыре года, и они прошли совсем незаметно. Так же незаметно, пройдет еще пять, или около того, лет. В 2022 году исполнится 18 тем украинским юношам, которые застали второй Майдан десятилетними. Они будут знать свою страну только такой, какой она является сейчас: озлобленной, воюющей, националистической. Их сознанию не потребуется декоммунизация. Их не нужно будет переучивать, заново объясняя, кто у них исторический враг. А война для них будет и словом, и состоянием, к которому они привыкли с детства. Бросить это поколение в последний и решительный бой будет проще простого, и его обязательно бросят.
В 2004 году автор этих строк наблюдал в «революционном» Киеве первого еще разлива толпу детей 12-14-ти лет, которых пара поводырей повзрослее вела пикетировать Генеральную прокуратуру. Вряд ли кто-то из той толпы «гаврошей», обвязанных оранжевыми ленточками, понимал и мог рассказать, чем занимается в стране надзорное ведомство, и какие цели поставлены перед их подростковым пикетом. Тогда, как и десять лет спустя, перед юными штурмовиками стояла задача парализовать государство, и они совершенно бездумно с этой задачей справились. А вот в 2014-м, уверен, что те же, но повзрослевшие на 10 лет, дети шли к такой же цели наглее, сменив прежние наивные оранжевые ленты на горящие шины и огнестрел.
Возвращаясь к теме «оранжевой революции» 2004 года вспоминается, что последовавшие за ней десять лет, оказались еще и годами удивительной беспечности. Разминувшись тогда с по-настоящему большой бедой, общество решило, что казус первого Майдана был просто трагическим стечением обстоятельств и больше не повторится никогда. Как мы уже знаем, этот оптимизм себя не оправдал.
Парадокс же в другом. Удивительно, но и сейчас, наблюдая и переживая настоящую войну на Донбассе, та же самая беспечность владеет умами большинства тех, над кем сейчас не свистят мины и пули, кто не слышит канонаду и взрывы, кто не проведывает покалеченных, кто не ходит на похороны людей, лежащих в гробах в военной форме и в гражданке.
Пребывающие в безопасности убеждают всех и себя, что Украину победят высокие коммунальные платежи или дефолт. Что ее уничтожит и сожрет извечная внутриполитическая борьба пресловутых «трех гетьманов». Или что все население уедет из страны на заработки в Западную Европу и страна опустеет. Одним словом, как-то рассосется и проблема исчезнет сама собой. А ведь это не так.
Пока оптимисты верят в неизбежный, сам собой случившийся, хороший исход, американские программисты пишут код нового военного обеспечения для ВСУ, а мозги подрастающего поколения украинцев новые идеологи перепрошивают новыми знаниями и новой идеологией. Если думать, что все это делается просто так и жить старыми убеждениями, пребывать в беспечности и великодушии, то можно проиграть в большой игре. И при этом совсем не в компьютерной.
