Бузина был потомком запорожских казаков, и, без малейшего преувеличения, олицетворял все лучшее, что только и могло быть именно в украинском характере.
Наталья Бузина говорит, что уход мужа изменил в ее жизни всё. Разве только вещи в его кабинете остались на прежних местах. Строгого порядка всегда требовал сам Олесь. Особенно в последние годы. Требовал тем настойчивее, чем больше хаоса замечал за окном. «Я после уборки выставляла книги с помощью линейки. Я брала линейку, подносила к полочке и равняла книги», — рассказывает Наталья.
В этой квартире Олесь Бузина вырос, здесь же остался жить с женой и детьми. Его убили в родном дворе, практически на глазах семьи. Стреляли среди бела дня. Без глушителя, намеренно не прячась, никого и ничего не боясь. 5 пулевых ранений, одно из них — в голову. Контрольный выстрел.
Тело Олеся Бузины обнаружит его дочь. Первое, что увидит его мать — асфальт, весь измазанный в крови. Президент Украины Петр Порошенко соболезнований родным и близким убитого не выразит. Назовет это всего лишь «провокацией, которая льет воду на мельницу наших врагов». Спустя год расследование не продвинется ни на шаг. Задержанных сначала поместят под домашний арест, причем не круглосуточный: с 7 вечера до 8 утра. Потом отпустят на свободу. Дело, вопреки всем законам, попробуют передать из киевской в одесскую прокуратуру. А уже 18 июня могут и вовсе закрыть, потому что истекут сроки, отведенные на судебное следствие.
«Власть не заинтересована и, конечно же, не доведет это дело до конца. В противном случае, она вынуждена будет признать, что она сама косвенный заказчик расправы над Олесем Бузиной», — рассуждает публицист Владимир Скачко.
В пользу версии о политическом заказе действительно много аргументов. И не только размещенные за несколько дней до трагедии персональные данные Олеся Бузины на сайте «Миротворец», который курирует лично советник министра внутренних дел Антон Геращенко. Власть наглядно показывала всем инакомыслящим: в Украине начался большой террор.
Публицист Олесь Бузина оппонировал власти бесстрашно и жестко. Так называемую революцию достоинства в своих книгах, статьях, в теле и радио эфирах публично именовал преступным госпереворотом. Утверждал, что обнищавший в результате этого украинский народ попросту «развели», продали за «печенюшки». Призывал к дружбе с Россией, потому что был убежден: любить Украину можно и в мире с соседом. Более того, нужно, потому что это единственный путь к процветанию.
«Реальная Украина во многом зависит от экономических связей с Российской Федерацией. Как менять отношения с Россией? Для этого нужно признать, что мы ошиблись, вот всей страной ошиблись. Вот все, всей страной, взяли и ошиблись», — сказал Бузина в последнем интервью. Войну в Донбассе он, вопреки общепринятой в Украине антироссийской риторике, упорно называл гражданской. И выступал за федерализацию. При этом искренне обижался, когда его обвиняли в сепаратизме и в работе на Кремль.
«Одни из самых страшных обвинений, которыми оперируют в Киеве, — обвинение в сепаратизме. Причем по любому поводу. Если человек считает, что нужно мирно вести дела в Донбассе — сепаратист! Если человек высказывает мысль — да давайте просто обсудим возможность федерализации — сепаратизм!» — говорил Олесь.
В последнее время Бузина все чаще выступал в России. Потому что в Украине его все реже пускали в эфир. Он хорошо понимал и доходчиво объяснял, почему такие, как он, в его стране сегодня неугодны. Более того, предвидел это еще в 2009, когда давал «ТВ Центру» свое первое на российском телевидении большое интервью.
«Территория очень хорошая. Быть первым на украинской территории — это очень здорово. В Украине воды полно, горы есть, степь есть, полезные ископаемые есть. Не хватает ее на всех, понимаете», — рассказывал Бузина.
Те, на кого этого всегда хватало, а именно руководство страны, боялось Олеся не только и не столько потому, что он говорил правду. А потому что правду эту охотно читали, слушали и, главное, слышали миллионы. Популярность Бузины была беспрецедентна для Украины. Настолько, что ему — едва ли не единственному среди местных писателей — удавалось жить исключительно на доходы от собственного творчества.
Но куда более знаково другое. Почтить его память — и к месту убийства в Киеве, и к украинскому посольству в Москве — год назад шли даже те, кто не согласен с публицистом, но уважает его за честный труд. Бузина для власти был гораздо опаснее любого воображаемого агента Кремля. Потому что предлагал реальную альтернативу существующему режиму. Альтернативу, которая могла примирить всех.
«Украина очень много потеряла с его гибелью. Потерян типаж. Человека, который может не просить, не выпрашивать, а жить, работать, быть успешным, и эта успешность позволяет ему быть вполне самодостаточным человеком. Это то, что нужно Украине сейчас — не выпрашивать, не надеяться, не прилаживать, не агитировать за себя пустыми фанфаронскими какими-то мероприятиями. Просто взяться и работать. К сожалению, эта доктрина, эта идеология сейчас не приживается», — считает Скачко.
Сейчас Наталья Бузина уверена: год назад убили не только ее мужа. Вместе с ним убили и надежду на настоящую Украину. Такую, какой он хотел ее видеть. Без бандеровцев, без обездоленных людей, без войны. С Донецком и Луганском. С работающими заводами. Со счастливыми детьми и стариками. С будущим.
«Я думаю, что Украина потеряла свой шанс. Очень мало таких людей. Я говорю это не потому, что Олесь мой муж. А потому что я видела, чем он живет, что ему дорого и какой он настоящий. Понимаете, когда он ложится спать и молится о судьбе своей страны, этого не видит никто. Это не показушно…», — говорит Наталья Бузина.
Ольга Оксенич, Елена Мекертычева
