Бурная дискуссия на моей странице в Facebook относительно референдума о судьбе Донбасса в контексте парижских договоренностей показала, что большинство украинцев до сих пор не осознали всю сложность нашего положения и считают, что Украина является реальным государством и имеет реальный суверенитет
Однако, это заблуждение, если не тупость, потому что никакого суверенитета сегодня Украина не имеет, так как:
1. Она не контролирует свою территорию. Причем речь идет не только о Донбассе или Крыме, но других областях. Например, в июле в Мукачево «Правый сектор» учинил стрельбу. Как идут дела у нас по этому инциденту? А никак. Бойцы ПС спокойно вышли из «окружения». Вся территория Украины является решетом, сквозь которое проходит контрабанда, наркотрафик, мигранты, диверсанты и вообще все, что угодно. На Волыни сотни человек сражаются прямо на Варшавской трассе за янтарь, ставят блокпосты и регулируют, кто и куда может ехать. В общем, контроля нет.
2. Его нет, потому что нет монополии государства на насилие. Каждый олигарх имеет своих боевиков. Силовые структуры могут подчиняться той или иной группе, либо ведут самостоятельную игру. А вернувшиеся АТОшники быстро создают свои криминальные группы или входят в старые. Поэтому власть де-факто имеет ограниченные юрисдикции, где она реально имеет монополию на насилие.
Украинская армия может вести ограниченные операции и посыпется при первом более-менее серьезном нажиме со стороны русских, потому что организационно мало изменилась и продолжает неэффективно пожирать ресурсы, значительная часть которых уходит в виде коррупционной ренты для элиты, которая увидела в войне возможность легально пилить из бюджета.
3. Украина реально не контролирует свой бюджет, потому что не контролирует свою экономику, т.к. она сегодня полностью зависит от внешней помощи. Если внешняя помощь исчезает, то ее бюджет ждет коллапс, за которым следуют коллапсы экономический и социальный. Это, в свою очередь, означает, что Украина вынуждена выполнять то, что ей говорят США и Европа, исходя из своих стратегических интересов, потому что она не расширила свою экономическую базу за счет реформ, которых так и не провела.
Уже трех этих факторов достаточно, чтобы понять, что реального суверенитета у нас нет. Логика моих дальнейших рассуждений выстраивается исходя из этого понимания. Невозможность определить, где есть наш суверенитет, а где его нет, не позволяет нам решить ни одну из задач по модернизации страны. Как вы можете проводить реформы в Донбассе, если вы его не контролируете? Как можно проводить реформы на любой такой территории? Вы не можете это сделать даже в Олевске, потому что вы реально не контролируете территории янтарных добытчиков.
Поэтому, чтобы начать двигаться вперед, необходимо определить, что мы реально контролируем, а что нет. Установление четких границ реальной власти украинского государства позволит понять, какие ресурсы оно имеет, чтобы дальше провести модернизацию, отталкиваясь от этого, а не эфемерных мечтаний «о соборной и неделимой». Если Украина соборная и неделимая, то почему ЕС и Россия напрямую договариваются о поставках газа в Украину?
Неспособность признать очевидные факты приведет к тому, что происходит со всеми фантазерами — мы будем терять все, что имеем, пока мир фантазий не наполнится реальностью. Из этого вытекает одно серьезное следствие. Мы еще потеряем не только Донбасс, но и другие территории, пока не признаем, кем мы реально есть и на что мы реально способны.
Конечно, это неприятно и больно слышать, но тяжелый психологический больной может излечиться только путем осознания своей болезни и необходимости комплексного лечения. Иначе он всю жизнь проведет в психушке. Когда болен целый народ, то у него нет возможности сидеть в психушке, потому что он окружен другими народами, которые претендуют на нашу территорию и ресурсы. Значит, такой народ исчезнет, как исчезли лужицкие сербы или ацтеки с майя.
Это и есть выбор, перед которым стоят украинцы сегодня и, исходя из понимания всей сложности нашей ситуации, мы должны формировать нашу правильную стратегию.
Теперь я перехожу к тому, что Украина должна сделать после встречи «нормандской четверки» в Париже, где все уже четко увидели, что Меркель и Олланд при непротивлении Обамы идут в канве стратегии Путина, т.е. готовы повестить Донбасс на шею Киева, а Украину превратить в рыхлое, слабое образование. То есть и дальше держать в нынешнем неопределенном состоянии, пока не изменится баланс сил в ту или иную сторону. Более подробно все описал Виталий Портников.
В этой ситуации многие задаются вопросом о том, что делать после Парижа. Моя логика такова:
1. Бросить все силы на то, чтобы провалить изменения в Конституцию в Раде. Меркель и Путин идут к тому, о чем договорились еще перед Вильнюсом (ой, был такой саммит, вы уже, наверное, забыли, я не раз писал о сути, повторяться не буду), т.е. к превращении Украины в Конфедерацию, где Путин получит контроль над большим куском нашей страны, а Германия — над меньшим. Это будет такой себе аналог Боснии и Герцеговины, только более масштабной.
2. Формировать дискурс о том, что Украина на общенациональном референдуме должна решить судьбу оккупированных территорий Донбасса. Повестка простая — мы признаем или не признаем суверенитет Донбасса согласно итогам референдума в ЛНР и ДНР 11 мая 2014 года. Наша цель признать такой суверенитет, но оставить в Конституции лазейку, что в будущем эти территории могут вернуться в состав Украины.
Как только общественное мнение будет прокачано и социология покажет, что мы имеем 50+ за, то надо быстро проводить референдум и сбрасывать этот балласт. Дальше мы смотрим на реакцию Запада и России, потому что у нас в руках дубина, которую мы можем использовать или не использовать в зависимости от расклада на текущий момент.
Запад не сможет не признать его результаты, потому что налицо будет воля народа. Правителям из ЛНР и ДНР придется поводить референдум о вхождении в Украину, если припечет Кремлю. Или не припечет. Короче, дальше открывается веер возможностей. Главное, что если Москва попытается дальше полезть на Украину с площадки ЛНР и ДНР, то это уже будет межгосударственный конфликт, а не внутренний, в который нас сейчас Путин вместе с недалекими Олландом и Меркель заталкивают. Со всеми вытекающими для России и ее подопечных.
Это и будет альтернативная стратегия тем, кто считает, что альтернативы Минску нет. И таким образом, мы создаем растяжку, где на одном полюсе Минск, а на другом — референдум, а посередине пространство для игры. А не блеяние овцы, которую ведут на убой, как вели Чехословакию в 1938 году. И не нужно бояться, что Европа признает ЛНР и ДНР. Нам будет это даже выгодно, потому что непризнание оставит неопределенность, которая загоняет нас во внутренний конфликт, который нас будет дальше делить до бесконечности.
А признание сразу определит войну как войну. Это будет межгосударственный конфликт, а межгосударственный конфликт дает другой инструментарий, которого нет сегодня. Проще говоря, мое предложение не прекратит автоматом войну, оно создаст базу, которая не позволит нас опрокинуть изнутри, посредством зыбкого неопределенного квази-суверенитета, о котором я говорил выше.
3. Отношение к Донбассу будет в ядре идеологии контрсистемных сил, которые начнут выстраивать свою повестку с визией на 20-30 лет вперед. Это же будет мощным мобилизирующим фактором для всех несогласных с новым Мюнхеном в отношении Украины. Во время финального кризиса в 2016-2017 годах нужно будет максимально внедрять эту повестку, чтобы набирать вес и подготовить почву для элитного консенсуса по поводу модели государства на следующие 30-50 лет.
К весне-лету 2016 года, после досрочных выборов в Раду (если осенью-зимой не случится силовой путч) у нас будет три варианта нашего будущего:
1. Война всех против всех. Разрыв Украины в 2016-2020. Внешнее управление. Слезы по упущенному шансу. Веночки и трупы, сиротливо плывущие по Днепру.
2. Элитный консенсус плюс консенсус с Западом (точнее с США, Европа сливается, можно брать в расчет на вторых позициях) с мирным или минимально насильственным переходом к Третьей республике через перегрузку государства посредством Конституанты или через Патриотический акт, который определит полномочия временной администрации на переходной период перезагрузки.
3. Силовой вариант, который может быть:
а) успешным, если за ним стоит элитный консенсус, который будет готов принять Запад;
б) неуспешным, если в него будут играть «свободные стрелки» или обезумевшая ФПГшка, подкормившая вольных стрелков. Без поддержки региональных элит, без консенсуса с Западом этот вариант приводит к сценарию 1.
Как вы понимаете, самым приемлемым является вариант 2. Менее приемлемым — вариант 3а. Эти варианты уменьшают издержки и реальные жертвы переходного периода, все остальные могут привести к тому, что Украина просто захлебнется в крови и перейдет под внешнее управление окончательно.
Юрий Романенко
