У главы ДНР просторный кабинет на втором этаже в одном из административных зданий по улице Университетской. На одной из стен (та, что справа от его письменного стола) висит портрет Путина.
Позади его стула, на котором он сидит за письменным столом, стоят большие флаги ДНР и Российской Федерации. Рядом с ними висит в рамке герб ДНР — двуглавый орел. Слева книжная стенка. Большую часть ее занимает иконостас. Иконы, если не огромные, то довольно-таки большие. Там же стоит много-много томов какой-то энциклопедии темно-коричневого цвета.
Отдельный шкафчик отведен, как выражается Захарченко, под «сувениры». Например, израильский автомат «Узи». «Его нашли у убитого негра под Мариуполем», — пояснил руководитель ДНР.
Около противоположной стены стоят доспехи средневекового рыцаря. Это чей-то подарок.
Окна плотно зашторены.
Рядом с Захарченко костыли. Показывает свою перевязанную стопу. Это последствия ранение в зимних боях под Дебальцево. Захарченко в полосатом тельнике и полевой форме. Погоны полковника. Хочу его сфотографировать, но его пресс-секретарь Алена Алексеева уносит костыли, стоявшие около стены. На мою просьбу их оставить для съемки не обращает никакого внимания. Не надо и всё.
Я говорю, шутя: «Пресс-секретари — это главные враги журналистов». Захарченко сразу же парирует: «Алена моя защитница».
Во время интервью он курит. Очень интересное название сигарет для человека, любящего военное дело, — «Peace». Замечаю, на его руках два обручальных кольца. С этого и начинается наше с ним интервью
- Александр Владимирович, у вас на каждой руке по обручальному кольцу. Почему так?
— У меня одно обручальное кольцо. Второе не обручальное. Это оберег. Он носится на левой руке. С мизинца он спадает, а не средний палец не налазит. Ношу на безымянном. В 2013 году я зашел в Киево-Печерскую Лавру помолиться. Когда молился, ко мне подошел монах и спрашивает, что случилось. Я отвечаю: молюсь за мир…
- Это было во время Евромайдана?
— Да. Говорю ему, что не хочу, чтобы в нашей стране было это майдановское мракобесие. Он говорит: подойди вон туда, там есть вот это кольцо с надписью «Спаси и сохрани» и носи его.
- Оно золотое?
— Да. Обычное тоненькое кольцо (снимает с пальца и дает мне посмотреть)
-А в качестве кого вы были на Евромайдане?
— Сначала мне пришлось приехать в Киев по служебной необходимости. Я специально посмотрел, что такое Евромайдан. Потом, когда было создано движение Антимайдан, приехал в Киев во второй раз.
- Мне бывший ваш соратник по «Оплоту» Евгений Жилин рассказывал, что он то ли во время Евромайдана, то ли после него хотел, чтобы его организация имела свои филиалы в разных областях Украины. Поэтому к нам приезжали представители разных областей. В том числе, по его словам, приехали и вы. Он сказал мне так: Захар привез три пистолета «Макарова». Жилина это восхитило, потому что вы кроме него единственный, кто понял, что именно в этот момент было нужно.
— Он вас немного обманул. Я еще привез два пистолета ТТ, автомат, ящик гранат, два цинка патронов, несколько охотничьих карабинов, переделанных под снайперские винтовки. И это всё привез Захар. Да, еще я привез динамит. Всё привез к Жилину в Харьков. Это было после того, как мы ушли из Киева, когда наши автобусы расстреливали из автомата. Мы тогда чудом оттуда вырвались живыми. Это просто Чудо. Это был конец февраля. Евромайдан тогда победил.
Очень сильно жалею, что отдал тогда снайперские винтовки. Они нам под аэропортом в мае сильно бы помогли. Мы тогда думали, что Харьков будет тот город, где «Оплот» первым поднимет знамя Сопротивления, знамя вооруженной борьбы.
- Почему у Донецка и Луганска получилось, а у Харькова нет, хотя на тамошние демонстрации выходило в разы больше народа, чем в Донецке.
— Вопрос в гражданах. Жители Донецка немного по-другому ко многому относятся. Мы более сплоченные. У нас сохранилось то чувство локтя, которое было присуще всей территории славянской Руси, которая осталась на сегодня в России. А на территории Украины его было больше только у нас, в Донбассе. Донбасс был меньше других территорий Украины разрушен западной и националистической идеологиями.
Объясню, почему у нас так сильно чувство локтя. Шахтерский труд сопряжен с определенного рода опасностями. И каждый знает, что, не дай Бог, шахтер будет засыпан в шахте, ему всегда придут на помощь. У нас люди верят в то, что друг не бросит. Сосед не уйдет, не убежит, а всегда вытащит, поможет, рискуя своей жизнью. И это чувство транслировалось и нам.
Одно время Донецк спал. Мы просто привыкли к тому, что кто не скачет, тот москаль. С этого все смеялись. Не обращали на это все внимания, работали, добывали уголь, пахали землю, ловили рыбу, плавили металл.
Но когда пришел враг, то поняли: либо смерть, либо Победа. Тогда народа в Донбассе поднялось больше, чем в Харькове.
К тому же мы были не только более организованные. Мы были более решительные. Мы могли взять в руки оружие. Мы не только могли сказать, что мы против. Мы могли еще и показать против чего.
- Мне Пушилин говорил, что у Донецка еще и потому все получилось, что вы пошли на полный разрыв с местной элитой, а в Харькове этого не сделали. Это так?
— Вы знаете, мы дали возможность элите Донецка сделать свой выбор. Мы жили своей жизнью, а элита жила своей жизнью. И ты, представитель элиты, либо присоединяешься к нам, либо нет.
- И что элита вам ответила? Встречались с Ахметовым?
— С ним встречались многие. Он неоднократно приезжал в Донецкую ОГА. Говорил, что он житель этого города, но в то же время он и житель Украины и Лондона, поэтому…
- А как вы сейчас относитесь к Ахметову?
— Я вам честно скажу, когда мы начали национализировать определенные предприятия… я к нему никак не отношусь.
- Скажите, у Рината Ахметова и у других представителей донецкой элиты есть шансы возвратиться в Донецк, чтобы тут жить, или таких шансов у них больше нет?
— А, давайте, посмотрим у кого именно? У Януковича?
- А вот, действительно, звонят вам и докладывают, что на своем «Мерседесе» пограничный контроль на Успенке прошел Виктор Янукович. Какими будут ваши действия?
— Дам приказ подготовить самый чистый танк. Постелить красную ковровую дорожку. Подвести ее к «Мерседесу» Януковича, а потом на танке переехать его машину. Затем посадить Януковича на танк и отвезти его обратно на Успенку.
- Вы были на Антимайдане в Киеве. Восемнадцатого февраля уже победили Евромайдан. Почему же Янукович не отдавал приказ на полную его зачистку?
— Потому что Янукович трус и предатель. Если бы Янукович имел бы ту кровь, которая течет в наших жилах, то Евромайдан был бы зачищен и его бы не было. «Беркуты» готовы были просто разогнать толпу. Это почему-то в Белоруссии Батька делает. Америка же без вопросов разгоняет свои демонстрации.
- Хорошо. А если сюда приедет Ринат Ахметов?
— Знаете. Вряд ли он сюда приедет. Тут без вариантов. У него бизнес в основном в Европе. И для него возвращение смерти подобно. Там нас считают террористами и сепаратистами, поэтому это невозможно.
- Экс-премьер Александр Бородай сказал во время своего осеннего выступления в Москве перед читателями «Спутника и Погрома», что во время нашего летнего наступления ополчение ДНР отказалось от взятия Мариуполя, потому что в случае его взятия тамошний порт подпал бы под западные санкции и из него нельзя было бы вывозить металл (в одесский порт его бы не пустил бы Коломойский). В итоге заводы Ахметова остановились бы, а простые люди просто потеряли бы работу и зарплату. Так это или не так?
— Я расскажу откровенно, что произошло тогда. Бои шли более полутора месяцев, усталость подразделений была на высшем пике. Моральный дух был очень высок. Мы бы взяли Мариуполь, но вопрос в другом: смогли бы мы его удержать. Вот в чем вопрос. Боеприпасов нет. Подразделения на 40% потеряли личный состав. Горючего нет. Техника в плачевном состоянии. Александр Юрьевич Бородай знал об этих моментах. Тогда было принято решение: остановить наступление на Мариуполь. Там по плану должно было бы заходить полторы тысячи человек, а мы смогли собрать еле-еле восемьсот человек. При этом мы поняли, что боеприпасов у нас всего на двое суток боев. При этом бои еще шли и на других рубежах. Боеприпасы нужно было еще и туда отдавать.
- Хотел бы у вас спросить и о вашей совершенно безумной храбрости. Я, когда брал интервью у Стрелка, даже он, который вас не любит, и тот признавал ваше личное мужество. Вы, как мне многие говорили, сами поднимаетесь в атаку под обстрелами и поднимаете других. Были неоднократно ранены. Чувствуется, что вы ничего не боитесь.
— Почему не боюсь. Боюсь. Не боятся только дураки. Я тоже отец и муж. Я тоже хочу жить. Но я считаю так, когда идет бой, когда подразделения по какой-то причине остановились и дальше не продвигаются… ребята иногда там служат молодые, многие не обстреляны, в них вот это чувство страха по-любому присутствует. Поэтому личный пример командира приводит подразделение в нужное для боя состояние. Просто они видят, что командир рядом, что командир впереди, командир идет вперед, и автоматически они начинают делать то, что делает командир.
-А правду говорят, что вы были ранены под Дебальцево именно в тот момент, когда поднимали бойцов в атаку?
— Ну, во-первых, я лично отбивал наступление противника. Я, десять человек моей личной охраны и отделение Пятнашки — это был единственный резерв, который на тот момент остался. Остальные подразделения в бою были более четырех часов. И когда противник прорвался и зашел нашим подразделениям в тыл — там было 5 танков, БТРы и около роты пехоты, то настал переломный момент, когда они нас, либо мы их.
Вот и все, что было — 20 с лишним человек и я атаковали эту роту. Уничтожили два танка. Расстреляли пехоту и остальные подразделения. Уничтожили все то, что смогло прорваться. Мы смогли просто перегруппироваться. Но в тот момент мое присутствие было необходимо. Это была та капелька, которая решила исход сражения.
Это был прорыв. Украинцы делали себе коридор. Если бы они в него вошли, то те подразделения, которые сидели в котле, из него бы вырвались. Тогда в котле сидели бы не они, а часть наших подразделений. И у Дебальцево исход боя был бы совсем другим.
- Вот Порошенко в Минске во время переговоров с Путиным, Меркель и Олландом настаивал на том, что никакого котла не было. Сколько, по вашему мнению, было уничтожено в Дебальцевском котле?
— Где-то полторы тысячи человек.
-Недавно я брал интервью у бывшего министра обороны Валерия Гелетея. Он мне сказал, что по его личным подсчетам в Иловайском котле погибло около 107 человек. Если же считать вместе с теми, кто погиб тогда на Саур-Могиле и в Луганском аэропорту, то это было около трехсот человек. Вы можете прокомментировать эти цифры?
— Пусть тогда господин Гелетей спросит своих офицеров, как они договаривались с нами, а потом КАМАЗами забирали своих убитых.
- Сколько, по-вашему, было убито тогда в Иловайском котле?
— Трудно сказать, но до трех тысяч тогда там было точно убито. Если считать всех вместе: Саур-Могилу, Луганский аэропорт, бои на границе. Под одной Степановкой КАМАЗы четыре дня вывозили трупы. Это те, которые мы нашли. А мы находили рвы по 40-50 метров, которые были засыпаны известью. Там лежали погибшие. После извести одни только ботинки могут остаться.
- Сейчас после вас буду брать интервью у Вани Русского, командира Республиканской гвардии ДНР. В Республике он уже почти легендарный человек, а в Москве о нем ничего не знают. Вот знают вас, то есть Захара, Ходаковского, Гиви, Моторолу, а его почему-то не знают. Почему? Что бы вы могли о нем сказать?
— Это человек личного мужества. Отчаянный человек. Это был один из тех людей, с которыми мы начинали создание «Оплота», брали донецкий горсовет и облгосадминистрацию. Это командир, который под Углегорском под огнем поднял свое подразделение. Получил серьезнейшее ранение. Благодаря ему этот прорыв, если честно, и получился.
Вот так получилось, что вы меня сейчас знаете, а до того момента пока меня не назначили премьер-министром ДНР, все знали Стрелка, Бородая. А вот вы знали что-нибудь о Захаре?
- Не знал.
— А Захар со своим подразделением взял горсовет. Захар вместе с «Оплотом» обеспечил охрану Донецкой ОГА. Мы тогда отбивали возможные и невозможные попытки штурма и предотвращали захват контролируемых зданий даже больше не силовыми методами, а оперативными. Мы не дали украинским силовикам зачистить горсовет. Мы первые взяли под контроль границу. И первые, кто стал контролировать границу, были тоже мы, в том числе и Ваня Русский, а также много других командиров. Они участвовали в боях за Снежное, Торез, Дубровку, Дмитриевку, за КПП «Мариновку», Степановку. Сражались во время Иловайского котла. Смогли освободить и удержать Шахтерск. Мы участвовали в обороне Карловки. Многие наши ребята воевали в Лисичанске, в Славянске. Все они — герои.
Беседовал Александр Чаленко
