- Что происходило с донецким «Беркутом» в февраля-марте 2014 года?
— Еще с ноября 2013 года, когда в Киеве начался Евромайдан, то наша ветеранская организация «Беркута» сразу же включилась в работу по поддержке наших ребят. Мы стали им помогать и морально, и материально, чтобы они до конца могли бы выполнять свой долг. Люди, которые исполняют свой долг до конца, реально герои.
Начиная с 18 февраля 2014 года, когда начала литься реальная кровь на Майдане, только из донецкого подразделения «Беркута» было ранено 17 человек. Причем были огнестрелы: и в голову, и руку, и в ногу.
Тогда мы поняли, что начался вооруженный переворот. Все это напоминало нам приход к власти какой-то латиноамериканской хунты.
В ответ на это в Донецке стали проводить антимайдановские митинги. Первым был митинг 23 февраля. Он проводился в защиту Георгиевской ленты. И когда донецкое отделение «Беркута» вернулось в Киев, то их встречали как героев — с цветами, с хлебом и солью. Тогда еще начальником УВД был генерал Романов. Он помог, приложив все усилия, чтобы ребят эвакуировать из Киева. Кто не смог из-за ранения вернуться, остались в госпиталях. Их тоже пришлось прятать в столице Украины. Потому что по госпиталям бегали эти «правосеки», пытались добивать раненых.
Среди вернувшихся беркутовцев не было ни одного целого человека. Все были или побиты, или обожжены. Были те, у кого были резаные и колотые раны.
Мальчишки, которым было по 20 с чем-то лет, за 4 месяца повидали достаточно беспредела. Это было видно, как только вы смотрели им в глаза. Все это они вытащили на своих плечах. Было видно, что из Киева вернулись уже взрослые мужики.
- Это все было во время Майдана, а что было после возвращения в Донецк?
— После их возвращения из Киева пришел приказ лишить их всех звания «Беркута». Милиционеры вдруг стали обезличенными. С них сняли погоны и форму. Привезли им какую-то серую форму. А потом попытались провести люстрацию.
Но поднялись наши ветеранские организации. К нам присоединилась и донецкая «Альфа», и мы не позволили провести эту переаттестацию.
После этого беркутовцам задавали вопрос: кто хочет дальше служить? Но многих все эти события подломали физически и морально. Кто-то переехал в Крым, кто-то в Россию.
- А как вы приняли участие в Русской весне?
— Те, кто остался, выходили на митинги, которые тогда проводились в городе. Занимались обеспечением гражданского порядка.
1 марта у нас был митинг-реквием, посвященный погибшим в Киеве. Просто 1 марта было 9 дней со дня смерти некоторых наших товарищей из «Беркута». На этот митинг собралось порядка 15-20 тысяч человек. Вот именно тогда и начал подниматься Донбасс.
Когда киевская власть попыталась заставить «Беркут» в те дни митингов пойти против народа, то беркутовцы во главе с командиром объявили, что они будут на стороне народа. Это произвело очень сильный фурор в Донецке.
С этого момента у нас, в Луганске и в Крыму остались подразделения «Беркута». Сейчас к ним вернулось еще и имя ОМОН (отряд мобильный особого назначения). Эмблема сохранилась прежняя. Правда, флаг уже другой — красно-сине-черный нашей Донецкой республики. Однако дух, характер и воля остались прежними.
Сейчас беркутовцы выполняют свои обязанности и на блокпостах и в составах боевых подразделений. Наши участвовали и в боях за Дебальцево. Достойно сражались, выстояли и вернулись домой. Сейчас наша основная задача — это борьбы с преступностью.
Сейчас мы вместе с ополчением, «Соколом», «СОБРом», вместе с ГАИ мы наводим порядок в Донецке.
