Смена АТО на ООС: стоит ли тревожиться

В донбасских республиках с тревогой ждут объявленной даты, поскольку многие полагают, что смена вывески станет своеобразной точкой отсчета в новом витке войны. В противном случае, для чего было вообще огород городить? О готовности к выполнению любых задач, как подразделений МВД, так и ВСУ, объявил командующий Объединенных сил Сергей Наев в интервью газете «Факты». Означает ли это, что, если военным отдадут приказ брать штурмом Донецк, Луганск и другие населенные пункты, контролируемые сепаратистами, они уже сейчас, используя имеющиеся резервы в живой силе и технике, готовы успешно добиться поставленной цели?

Похоже, что нет, не значит. Во все предлагаемые модели по реинтеграции мятежного региона, кому бы ни принадлежало их авторство, в обязательном порядке монтируется ключевой элемент — миротворческая миссия ООН, которая должна будет явиться отрядом первопроходцев, расчищающих путь для идущих по их следам уже собственно украинским силовикам. Похоже, что качество и боеспособность вооруженных сил Украины таковы, что самостоятельно вести боевые действия и добиваться успеха они уже не в состоянии, и полностью отдают себе в этом отчет.

Действительно, на подступах к ДНР и ЛНР удалось сконцентрировать силовой кулак, который по численности превышает армейские корпуса республик в три-четыре раза. Этого явно недостаточно для гарантированной победы при наступлении, поскольку пробивать оборону города такими силами означает обречь на гибель большинство военнослужащих и вовсе не обязательно при этом добиться успеха. Кроме того, ВСУ так и не удалось восполнить огромные потери в бронетехнике и артиллерии, понесенные во время боев в 2014-15 годов. То есть, говорить о готовности выполнять любые военные задачи нет никаких оснований.

Список возможностей украинских военных в нынешних условиях невелик и все, что может быть задействовано для усложнения жизни жителям Донбасса, уже работает.

Это и непрекращающиеся обстрелы, и точечные провокации, вроде недавней снайперской стрельбы по людям на пункте пограничного перехода или по сотрудникам Донецкой фильтровальной станции, попытки зайти в серую зону небольшими группами и закрепиться там, отрапортовав, что удалось отвоевать еще несколько метров вражеской территории. Все это никак не говорит о высоком уровне боеготовности, дисциплины и способности одним решающим мощным ударом переломить ситуацию на фронтах. Именно поэтому сегодня ставка делается не на собственные силы, которых недостаточно, а на участие в операции выцыганенного у мирового сообщества миротворческого контингента, на который Киев возлагает миссию провести разоружение сепаратистов и открыть двери в Донбасс для украинских военных и полиции.

Министр обороны Украины Семен Полторак называет одну из двух будущих форм операции «принуждением к миру» и говорит, что в ней необходимо будет задействовать 35-40 тысяч миротворцев. Собственно, в переводе на нормальный человеческий язык это значит, что, по мнению киевских стратегов, ломать линию обороны и вести бои с сепаратистами должны будут на первом этапе «голубые каски». Лишь потом к ним присоединятся украинские силовики.

Хороший, конечно, план, однако с ним могут не согласиться те, кому в нем предназначена роль тарана. Но даже не в этом дело. С маниакальным упорством все, начиная с президента, заканчивая различными министрами твердят про миротворческую миссию, будучи прекрасно осведомлены, что для ее размещения в зоне конфликта необходима резолюция Совета безопасности ООН. Россия, имеющая собственное представление о роли миротворцев, заблокирует любой проект, не совпадающий с ее пониманием предмета. Почему в таком случае тема «голубых касок» не сходит с языка украинских политиков и чиновников, утверждающих, что план Киева по размещение контингента поддерживает все мировое сообщество, а значит, благоприятное решение будет принято?

Здесь может быть несколько вариантов. Сейчас Запад прорабатывает способ обхода России в ООН по вопросу о Сирии. Во времена холодной войны несколько раз использовался способ, известный как «объединение во имя мира». Если 9 из 15 членов Совбеза проголосуют за передачу вопроса на рассмотрение в Генассамлею, то уже там решение может быть принято двумя третями голосов. Если этот механизм будет применен в связи с Сирией, то нет никакой причины не использовать его впоследствии и по украинской тематике. Однако тут возникают очень плохо преодолимые сложности.

Очевидно, что непрошеных вооруженных гостей, какого бы цвета головные уборы они ни носили, защитники Донбасса к себе домой просто так не пустят. Проще говоря, миротворцев, если их прибытие в зону конфликта не будет согласовано с республиками, встретят огнем. И очевидно, что это приведет к закономерным последствиям в виде энного количества убитых и раненных. Очень сомнительно, чтобы западные страны, готовые участвовать в миротворческой миссии, направили своих военнослужащих на Донбасс, зная, что есть высокая вероятность получить их обратно в цинковых гробах. Поэтому шансов на соответствующее решение, честно говоря, пока крайне мало. Одно дело поддерживать позицию Киева вообще, другое — выполнять за него тяжелую и грязную работу, сопряженную с высокими рисками.

Второй вариант — это расчет на военную помощь в обход ООН. Скажем, Вашингтон и его союзники направляют на Украину свои военные подразделения, как это происходило в разных странах, в первую очередь в Ираке. Сейчас союзнический контингент находится в Сирии без всякого разрешения официальных властей этой страны. Такой план тоже можно считать маниловщиной, поскольку очевидно, что в ответ на появление иностранных войск на украинской территории, Москва немедленно введет свою регулярную армию в ДНР и ЛНР. Это не будет расцениваться как оккупация или вторжение, это лишь ответная симметричная мера. В ситуации возникает уже знакомый тупик. Едва ли Запад готов военным путем решать за Украину ее проблемы, рискуя жизнями собственных военнослужащих.

Куда ни кинь — всюду клин. Без миротворцев украинцы воевать отказываются, а перспективы принятия соответствующего решения пока не собираются покидать зону нулевой вероятности. Поэтому к предстоящей смене формата АТО на ООС можно относиться как к сугубо формальной процедуре, при помощи которой главнокомандующий Украины решает свои, сугубо внутренние проблемы.