Действительно, великороссы, малороссы и белорусы (равно как и русины и некоторые другие) составляли один русский народ. С конца XIX века возникла тенденция к распаду единого народа на несколько. Она не была доминирующей, центростремительные силы были значительно мощнее, но в результате целого ряда объективных и субъективных причин, порождённых революцией 1917 года, центробежные силы одержали тактическую победу. Несмотря на то что три народа были объявлены братскими и остались жить в одном государстве, номинально разделение единого русского народа произошло.
Именно номинально, поскольку большевики, попытавшись прыгнуть в коммунизм через формацию (перепрыгнуть капитализм), что невозможно, частично обрушились в предыдущую. СССР, конечно, не был феодальным государством, по своей организации он напоминал серьёзно усовершенствованную военно-полицейскую бюрократическую империю, созданную Николаем I. Во всяком случае, буржуазным государством он точно не был, многие его порядки, включая оформленную в колхозы сельскую общину, хоть и маскировались под послебуржуазные, на деле являлись добуржуазными.
Насильственно прервав формирование буржуазного государства, большевики остановили и формирование буржуазной нации. Поэтому номинально объявленные самостоятельными нациями и одновременно единым советским народом украинцы, белорусы и русские продолжали ощущать своё русское единство, отличавшее их не только от неславянских народов СССР (тоже номинально братских), но и от прочих (несоветских) славян. Тем не менее территориальное и административное разделение постепенно приводили к психологическому отчуждению. Пока был жив СССР, оно вполне укладывалось в рамки территориальной конкуренции (психологическое отчуждение между Москвой и Питером тогда было сильнее, чем между любой из этих двух конкурирующих имперских столиц и Киевом).
Однако «перестройка», отказ КПСС от монополии на власть и распад СССР привели к возобновлению искусственно прерванного большевиками процесса — становления буржуазного государства, буржуазного общества и буржуазной нации. Республиканские границы стали государственными, и в их рамках начали формироваться три буржуазные нации — русские, украинцы и белорусы, вместо одной русской, которая до распада Российской империи, в случае поступательного капиталистического развития, имела неплохой шанс и Среднюю Азию с Кавказом в русские переварить постепенно.
После распада империи и создания большевиками национальной квазигосударственности шансы остаться русскими сохранили только украинцы и белорусы. Распад СССР свёл эти шансы почти к полному нулю. В новых государственных границах лет за пятьдесят должно было сформироваться три новых нации. Но история — великая шутница. Украинский национализм не смог приобрести здоровый раннебуржуазный характер. Он попал под влияние галицийского нацизма, сформировавшегося в этом заповеднике трайбализма на основе постоянных исторических поражений и постоянной зависимости от чуждой и враждебной внешней силы (Польша, Австрия, Венгрия). В итоге на Украине возникло нацистское русофобское государство, враждебное по отношению к значительной части собственного населения.
Ни работа Россотрудничества, ни успехи Москвы в строительстве развитого современного государства — одного из главных центров человеческой цивилизации, ни потуги русских партий Украины не могли привести и не привели бы к внезапному эффекту осознания себя русскими, а России — своей настоящей (а не малой) Родиной значительной частью потенциальных представителей уже формировавшейся украинской политической нации. На Украине русский национализм стал патриотическим ответом на украинский нацистский шовинизм.
В Белоруссии процесс формирования буржуазной нации шёл медленнее и без особых эксцессов. Он оборвался не по внутренним причинам. Русские Белоруссии уже доваривались (как известная лягушка) до осознания себя новой нацией. Но тут вмешался торопливый Запад, которому приспичило вот прямо сейчас (в 2020 году) сделать из Белоруссии ещё одну Украину, чтобы эффективнее «сдерживать» Россию. Поскольку уцелеть Белоруссия могла, только опершись на Россию, а это требовало ответных шагов, в ней начался весьма умеренный и осторожный русский ренессанс: путь на Запад оказался закрыт, а выжить самостоятельно в сложившейся геополитической ситуации Белоруссия не могла.
Таким образом, четыре государственных переворота (удавшиеся 2004/05; 2007 и 2014 годов на Украине и неудавшийся 2020 года в Белоруссии), а также начавшаяся на Украине гражданская война, продолженная российской спецоперацией, под нужды которой Белоруссия также предоставила свою инфраструктуру, предельно обострили вопрос выбора. Больше нельзя было оставаться украинцем и не нести ответственность за нацизм. На Украине началась быстрая поляризация на русских и русофобствующих украинцев, прослойка «братских» украинцев практически исчезла.
В Белоруссии, в силу не столь мощной акцентированности процессов, пока ещё речь идёт о делении не только на белорусов и русских, но и на «правильных» белорусов, которыми Запад признаёт только оппозиционеров, и «неправильных» белорусов, которых тот же Запад именует «совками».
Учитывая, что в «совковости» и намерении восстановить СССР Запад также обвиняет Россию, не может быть двух мнений относительно того, что на самом деле применяемая Западом терминология в данном случае фиксирует его опасение возвращения части «братских» белорусов в русскость.
Итак, в результате сложившихся исторических обстоятельств, на данном этапе в сопредельных с Россией постсоветских славянских государствах выделились три точки сборки:
• русские, сохранившие свою русскость и считающие не только Россию Родиной, но и свою родину Россией — это один народ;
• русские, двинувшиеся по пути дерусификации (белорусизации, украинизации), но затормозившие и даже частично обратившие вспять этот процесс под воздействием драматических событий последнего десятилетия — это братский народ;
• русские, окончательно отказавшиеся от русскости, ставшие евроукраинцами и евробелорусами, что, по их мнению, делает их частью Запада — это уже враждебные народы.
Тем не менее на сегодня Россия ещё не сформирована окончательно как буржуазное государство, а русские — как буржуазная нация. Российские границы неустойчивы, в последние годы быстро меняются. Поэтому мы сегодня не можем точно сказать, каким именно будет русское территориальное единство, и назвать времени окончательного оформления буржуазной нации. С другой стороны, прослойка, условно названная нами «братским народом», — явление временное, она быстро размывается. Часть её делает выбор в пользу небратскости, а часть — в пользу русскости.
Украинская нация в скором времени лишится своих государственных территорий. И это не зависит даже от российского решения. Москва может захотеть сохранить что-то вроде буферного образования. Но прогрессирующая слабость США, отсутствие у соседей Украины возможностей и желания её поддерживать и неспособность самих украинских националистов к созданию ненацистской государственности делают любой осколок Украины потенциально опасным для всех её соседей нежелательным соседом, которому если не помогут умереть, то и спасать не будут.
Лишившись национальной территории, небратская украинская нация перестанет существовать вслед за исчезающим прямо сейчас «братским» украинским народом. Дети, внуки, в крайнем случае правнуки бывших украинцев станут поляками, венграми, чехами и т. д. С белорусами сложнее. Там вначале должны исчезнуть лишённые национальной территории «небратские» прозападные эмигранты. Но думаю, что в рамках единого государства (а вне его рамок Белоруссию просто разорвёт Запад) всё большее количество «братских» белорусов всё равно будет возвращаться в русскость. Хоть история — великая шутница, и я не исключу, что какое-то количество «братских» белорусов останется и даже создаст в конечном итоге субнацию в рамках большой русской нации (вроде баварцев в Германии).
Ну а русские смогут вновь стать единым народом, включив в свой состав тех, кто сохранил или восстановил свою русскость на сопредельных территориях. К сожалению, в ходе идущих в последнее столетие процессов мы потеряли десятки миллионов русских и ещё миллионы потеряем. Но процессы эти близятся к завершению. Русский народ выжил и восстанавливает своё единство. Так что мы можем с умеренным оптимизмом смотреть в будущее. Осталось только демографию поправить.
