Сожгли заживо. Мученическая смерь настоящего героя на Западной Украине

Из Донбасса в Качу

Он родился на Сумщине, в обычной бедной крестьянской семье. И путь его жизни был прям и бесхитростен. Семья переехала в Донбасс, когда Михаил был подростком. Окончив школу в предвоенном 1940 году, парень отправился поступать в престижный московский вуз — институт гражданского воздушного флота. Потом призыв в армию, в которой его по профилю определили в авиацию. А оттуда была уже прямая дорога в самое именитую в России кузницу кадров для ВВС — Качинское высшее военное авиационное ордена Ленина Краснознамённое училище лётчиков имени Александра Мясникова.

Лиховид учился отлично, и уж никак не хуже своего однокашника Василия Сталина. Время было такое — дети высших чиновников страны выбирали опасную и престижную одновременно профессию летчика-истребителя. Предвоенные выпускники Качи — это Александр Покрышкин, Степан и Владимир Микояны, Тимур Фрунзе и многие другие, не столь известные курсанты, составившие основу советской истребительной авиации Великой Отечественной.

Самым большим в истории училища был выпуск сорокового года, когда в числе выпускников был сын Сталина, — 1143 пилота (в училище было три отделения). А вторым за ним — выпуск сорок первого, тогда училище покинули Тимур Фрунзе, Степан Микоян и Михаил Лиховид.

Мастерство сохранило жизнь

Для всей Красной армии сорок первый навсегда остался годом самых страшных поражений и отступлений. Но для авиации он был вообще катастрофическим. Потери самолетов и опытных летчиков были огромны. Среди уцелевших счастливчиков был и Михаил Лиховид.

Он вообще был отличным воздушным бойцом. Да, не обошлось без ранения и госпиталя. Но ненадолго. За три года войны старший лейтенант Лиховид совершил 208 боевых вылетов и уцелел — что по меркам того времени уже само по себе было достижением.

Лиховид слыл летчиком-универсалом. Три Ордена Красной Звезды — признание боевых заслуг и летного мастерства. Его и на разведку с уверенностью в результате посылали, и на прикрытие бомбардировщиков. Неоднократно Лиховид со своими подчиненными по эскадрилье (он был заместителем командира) ходил на штурмовку колонн вражеских войск. К лету сорок четвертого он со своим полком сменил уже четвертый за войну фронт и воевал на Первом Украинском. На его счету было 44 воздушных боя, в которых он сбил 18 самолетов противников лично и 9 — в группе.

Дело было подо Львовом

Последний бой гвардии старший лейтенант Михаил Лиховид принял не в небе, как можно было бы ожидать. В июле-августе, разгромив отборные эсэсовские войска, в том числе и прославляемых ныне на Украине вояк из дивизии СС «Галичина», советские войска стремительно обошли Львов с двух сторон, чем спасли его, кстати говоря, от неминуемого уничтожения уходящими «европейцами». Ведь уже был готов план по взрыву исторического центра древнего города, построенного поляками да австрийцами. И если бы не танкисты генерала Рыбалко, лежать бы ему во прахе.

Здесь мы не может не посетовать на подлость львовских властей, переименовавших улицу генерала Рыбалко в улицу Петлюры — человека, продавшего Украину полякам Пилсудского в 1920 году по самый Збруч.

Наступал со всем фронтом и 104-й гвардейский ордена Александра Невского истребительный авиационный полк 9-й гвардейской Мариупольской ордена Богдана Хмельницкого истребительной авиационной дивизии 7-го истребительного авиационного корпуса 8-й Воздушной армии. Полк, в списки которого был навечно зачислен Михаил Степанович Лиховид.

12 августа Лиховид получил приказ: взять с собой авиационного механика, гвардии младшего техник-лейтенанта Алексея Краснянского и механика по авиавооружению, гвардии старшего сержанта Степана Фонкевича и отправиться в район местечка Магеров рядом с городом Рава-Русская, где накануне совершил вынужденную посадку пилот из соседнего полка. Он уже уехал в свою часть, а «Аэрокобру», им оставленную, надо было починить, а затем перегнать на родной аэродром. Дело было несложное, привычное, многократно выполнявшееся ранее. С тем и поехали.

Ремонт уже подходил к концу, когда Лиховид увидел: из леса на просторное поле, послужившее «аэродромом» для вынужденной посадки, выехали несколько десятков всадников. И были они не в советской форме. И не в немецкой.

Последний бой

В те месяцы, когда шли ожесточенные бои с немцами, оживилась так называемая Украинская повстанческая армия. Бандиты стали выходить из леса, нападать на тылы Красной армии, убивать одиноких военнослужащих, иногда нападали на комендатуры и небольшие отряды. Зубы им выбили потом быстро, сломав основную силу УПА за год. Но в тот день…

Михаил Лиховид скомандовал — «К бою!» У авиаторов был с собой пулемет с «Аэрокобры» и личное оружие — пистолеты и автоматы. Но силы были неравны — трое против шестидесяти, как выяснилось позже. Летчик, понимая, что долго не продержаться, послал старшего сержанта Фонкевича в местечко Магеров — вдруг там есть подмога. А сам с Краснянским остался отбиваться от наседавших бандеровцев.

Бой был коротким — с полчаса, как после показали взятые в плен бандиты. Лиховид и Краснянский были взяты ранеными, после того как израсходовали все боеприпасы. Их подвергли нечеловеческим пыткам, а потом облили горючим и сожгли заживо.

Так украинец Лиховид погиб за честь и свободу своей советской Родины — Украины, убитый руками украинцев. Хоть и западных. Впрочем, у мерзавцев нет национальности.

Память летчика увековечена памятником в Магерах, мемориалом на Холме Славы во Львове, который постоянно оскверняют националисты. И на малой родине героя — в Луганске, где на здании тепловозостроительного завода висит мемориальная доска.

Звание Героя Советского Союза Михаилу Степановичу Лиховиду было присвоено 27 июня 1945 года. Посмертно.