— В связи с последним политическим кризисом в ЛНР многие — и в России, и в Донбассе — стали говорить о воскрешении «проекта Новороссии» как об одном из способов решения проблемы с Луганском — чтобы в будущем там такого не повторялось. Просто власть из Луганска будет передана союзному правительству Новороссии. Что вы думаете об этом?
— Учитывая, что Донецк не находится в таком кризисе, как Луганск, то я бы не называл это выходом. Это должно стать следующим этапом развития нашего государства. Будет ли он на самом деле, я сказать не могу.
Уверен, что подобное объединение было бы воспринято с большим энтузиазмом, как населением наших республик, так и депутатами местных парламентов. Но, тут я подчеркну, решение, к сожалению, принимаем не мы.
— Вы дончанин, поэтому вам хорошо известно, что и в прежние довоенные времена луганская элита недолюбливала донецкую. При этом даже со сменой власти и со сменой элит эта нелюбовь продолжается. Может, это торпедирует объединение в одно образование?
— Нелюбовь — это громко сказано. По опыту сосуществования до войны могу сказать, что Донецк выкачивал из Луганска ресурсы, не давая ничего взамен. Это было до войны, но, увы, сейчас у нас не было шанса доказать обратное.
Могу точно сказать, что объединение совершенно безопасно для Луганской народной республики, но по своему опыту могу сказать, что вот эти все фобии три года назад вызвали несогласие с объединением на местах. В итоге «проект Новороссия» был провален.
Кстати, не только из-за Луганска все было провалено, этот проект не нашел должной поддержки и в Донецке. В итоге потребовалось три года обстрелов и жесточайшей войны, чтобы люди пришли сегодня к мысли, что «проект Новороссия» им жизненно необходим.
— Считается, что «Минск-1» похоронил «проект Новороссии», так как на этом настаивала Украина. Тогда не совсем понятно, какая разница украинской стороне — иметь ли дело с Новороссией, или с ДНР и ЛНР, ведь все равно эти территории Украиной не признаются. Для Украины эти территории «отдельные районы Донецкой и Луганской областей».
— Когда была основана ООН, ее членом стал не только СССР, но и УССР и БССР. Сталин вообще хотел, чтобы все союзные республики вошли в состав ООН. Это нужно было для того, чтобы у СССР было больше голосов. Видимо, мы, может, просто следовали этому сценарию, чтобы у нас было больше голосов на переговорах в Минске. ДНР и ЛНР больше, чем одна Новороссия.
Надо сказать, что депутаты парламента Новороссии по прежнему продолжают свою работу. К примеру, Виталий Золотнюк и Алла Муравкова (Херсон) по-прежнему ведут прием граждан, в меру сил, помогают жителям Кировского района Донецка.
— Если минские договоренности будут похоронены, последует ли реанимация проекта объединения?
— До сих пор ни один пункт Минского соглашения Украиной выполнен не был. Является ли сейчас минский процесс камнем преткновения на пути возрождения «проекта Новороссия» — не знаю. Несмотря на то, что Украина не соблюдает минские договоренности, мы их соблюдаем. И это явный перекос и вызывает вопросы на местах к минским процессам. Главный аргумент в пользу реанимации Новороссии в том, что это не цель, это средство переформатирования Украины. Так что я уверен, что не придется даже кого-то убеждать в том, что все это необходимо.
— Некоторое время назад Александр Захарченко озвучил идею переучреждения Украины под именем Малороссии, а вы с Олегом Царевым хотели бы переучреждения Украины под именем Новороссии. Нет ли тут противоречия?
— Нет никакого противоречия. Украина большая. В нее входят и Новороссия (Юго-Восток Украины), и Малороссия (Центральная Украина), и Западная Украина (Галичина, Волынь, Закарпатье и Буковина). Так что у Новороссии своя территория, а у Малороссии своя. А что касается Западной Украины, то ее будущее пусть определяют ее жители.
