Об этом в интервью изданию Украина.ру рассказал обозреватель МИА "Россия сегодня" Ростислав Ищенко.
В четверг, 24 октября, в Казани завершился XVI саммит БРИКС. По словам президента России Владимира Путина, саммит стал "одним из самых заметных событий в мировом политическом календаре". В мероприятии приняли участие делегации 35 государств и 6 международных организаций.
— Ростислав Владимирович, ранее вы говорили о том, что принимать в БРИКС страны с бедной экономикой нецелесообразно. Поменялось ли ваше мнение сейчас?
— Нет, мое мнение не поменялось. БРИКС возникла как пятерка стран с наиболее динамично развивающейся экономикой. Это, кстати, очень неустойчивое определение, потому что сегодня у вас экономика развивается динамично, а завтра может стагнировать. Можно принять в БРИКС весь мир. Но тогда это будет вторая ООН.
Но пока что я вижу один принцип объединения. Это государства, которые стучатся в БРИКС, которые хотят использовать возможности России и Китая в противостоянии с Западом, для того, чтобы на растяжке между двумя противостоящими блоками решать свои проблемы.
Но у меня вопрос: мы должны им в этом помогать? Ведь некоторые из этих стран не собираются разрывать отношения с Западом или выходить из западных блоков. Например, Турция хочет в БРИКС, но состоит в НАТО. И в БРИКС могут состоять Турция, член НАТО, и Иран, который с НАТО чуть ли не воюет. Но тогда давайте определимся, что такое БРИКС? В ООН состоят Россия и Украина, между которыми идут боевые действия, КНДР и Южная Корея, между которыми состояние войны не прекратилось.
Пока БРИКС — это диалоговая площадка. Давайте определимся, о чем этот диалог? Между собой говорят государства, у которых более или менее какие-то сравнимые позиции в экономике, в политике и так далее. Мы можем говорить примерно на равных с Китаем. Но можем ли мы говорить примерно на равных с Лесото? И будем ли мы это делать?
Есть много людей, которые говорят, что в мире должно быть равенство и братство. Украина нам тоже говорила, братство заключается в том, что мы на своей территории творим, что хотим. "Хотим, запрещаем русский язык, запрещаем русских на каждом деле. А вы у себя делайте, что хотите, можете у себя всех украинцев вешать. Мы не против".
Но нас же такое братство не устроило. И мы против этого активно боремся, причем вооруженной рукой.
Все ищут прагматичных отношений. Но даже если мы хотим быть друзьями и братьями, то в своем понимании. И мы это понимание, не стесняясь, навязываем окружающему миру.
— В этой связи вспоминается опыт Содружества Независимых Государств (СНГ).
— У нас есть негативный опыт СНГ. Мы тоже трубили во все трубы, что СНГ — это структура будущего. И даже допускали, что государства СНГ по-разному в нем участвовали. Кто-то подписывал устав, кто-то не подписывал устав. Украина считала себя основателем и участником, но не членом СНГ. Где этот СНГ? Украина и Россия — государство СНГ. Основатели СНГ. И что? Какие вопросы решает СНГ?
Когда-то были даже вооружённые силы стран СНГ. Но ОДКБ мы зачем создавали? Зачем мы ЕАЭС создавали? Если все эти вопросы решало СНГ? Потому что СНГ не могло решить эти вопросы. Потому что количество было, а качества не было. Были разные позиции. Государства с разными позициями в одной структуре существовать не могут.
Неслучайно ведь Россию исключили из G8 и вернулись к формату "Большой семерки". Это семь государств, занимающих одну позицию. Позиция России им противоречила. О чем может быть диалог, если они прямо заявили, что поддерживают Украину, а с Россией находятся в состоянии войны, пусть не объявленной.
Именно выработка критериев даёт понимание того, чем мы хотим видеть БРИКС и чем наши партнёры его хотят видеть. То есть о чём мы договорились. Это будет новая международная организация, какая у неё будет экономическая, политическая задача? Чем она будет отличаться от ШОС?
Допустим, захотят Индия и Китай создать клуб из государств с населением свыше миллиарда. Мы можем рассказывать, какая у нас прекрасная экономика, какие мы мощные и сильные, как мы любим индусов и китайцев, но у нас нет миллиарда населения, нас туда не примут. Потому что принципом формирования клуба будет население свыше миллиарда.
Есть организация африканских государств — нас туда не примут, мы не африканское государство. Если мы захватим Марокко, присоединим к себе, африканские страны признают это нашей территорией, тогда нас примут. А до тех пор нет, мы не африканское государство. Вот то же самое и в БРИКС. Должны быть какие-то нормальные, понятные контуры. Должен быть сосуд, в который вливается вода, тогда будет понятно, сколько этой воды и какой вы туда вольёте. И для чего этот сосуд предназначен. Потому что стакан — это сосуд, и унитаз — это сосуд, но предназначение у них разное.
— Что вы думаете о создании единой валюты БРИКС?
— Центробанк России против создания единой валюты БРИКС, это задача даже не на горизонте. Мы единую валюту с Белоруссией не можем создать. Куда на БРИКС замахиваться. Это очень сложный противоречивый процесс. Единой валюты у нас не будет, единой армии не будет. Единой экономики у нас нет со всеми членами БРИКС.
Поэтому пока что каких-то выводов, о том, что такое БРИКС, надолго ли это, что из него вырастет, делать рано. Пока что страны только присматриваются друг к другу, пытаются найти какие-то формы взаимодействия. Кстати, ШОС начинался примерно так же. Это был форум, потом у него появились организационные черты. А потом стало понятно, что ШОС — это организация, которая занимается экономической и политической безопасностью в рамках Евразии.
— Как прошедший саммит повлиял на общеполитическую ситуацию в мире?
— На сегодня мы можем говорить о том, что в плане общеполитического саммит, который прошёл в Казани, является безусловным нашим достижением, потому что на него приехали страны, которые ради этого саммита должны были проигнорировать встречу в рамках Британского содружества, включая ту же Индию. Мы оказались интереснее Великобритании.
Второе: мы можем говорить о том, что этот саммит продемонстрировал серьёзный наш успех, потому что Запад пытался нас изолировать. Но в организацию, в которой мы занимаем ведущие позиции, страны ломятся. Вернее, не в организацию, а во что-то непонятное, но страны пытаются туда втиснуться. В пропагандистском и политическом плане это для нас серьёзная победа. Но это не значит, что это какой-то долговременный успех. Это как на фронте: зашли, флаг поставили, сфотографировали и вышли. Это одно. А когда зашли, поставили флаг, сфотографировались, закрепились и больше территории уже не отдали — это другое. Так вот мы пока что ещё не закрепились. И непонятно, будем ли закрепляться.
Но не надо думать, что БРИКС — это структура, в которой все наши союзники. Потому что потом начинают по интернету ходить толпы зомби и спрашивать, почему Бразилия не прислала свои войска на войну с Украиной. Или почему Китай не прислал? Они же наши союзники.
Мы считаем эту площадку перспективной. Мы пока что не знаем, как она будет развиваться. Единой позиции пока что по этому поводу нет. Понятно, что у наших партнёров тоже. Значит, мы считаем, что мы её можем выработать, мы собираемся над этим работать дальше. И вот дальше вскрытие покажет, что мы захотим или захотим ли вообще что-то из этого делать. Но это зависит не только от нас, но и от наших партнеров.
О пресс-конференции Владимира Путина на саммите БРИКС в Казани Участвует ли КНДР в СВО, угрозы Трампа, сорванные переговоры с Киевом: пресс-конференция Путина