Алексей Щасный: командующий Балтфлотом, ставший жертвой паранойи Троцкого

Щастные были потомственными дворянами волынской губернии. Считается, что основателем рода был казацкий старшина. В первой половине XIX века известен литератор Василий Николаевич Щастный "родом литвин, уроженец Волынской губернии".

Отец будущего командующего флотом участвовал в русско-турецкой войне 1877-78 годов, отличился под Плевной, впоследствии дослужился до генеральского звания. Правда, он служил в артиллерии.

Алексей Щастный пошел по стопам отца и уехал учиться в Киев, где поступил во Владимирский кадетский корпус. Вместе с ним там учился киевлянин Михаил Дроздовский — будущий культовый военачальник белой армии. Однако по ходу учебы Щастный решил стать морским офицером и в итоге уехал в столицу в привилегированный морской кадетский корпус.

Далее была достаточно стандартная морская карьера, переход с корабля на корабль, участие в войне с Японией. В общем, никаких подпольных тайн, революционных увлечений и экстрима. К началу февральской революции Щастный имел звание капитана 2-го ранга и служил в штабе Балтфлота.

Февральскую революцию Щастный поддержал, благодаря чему его ждал кадровый рост. Он был назначен на должность флаг-капитана штаба Балтфлота и повышен до звания капитана 1-го ранга. Никаких радикальных политических убеждений Щастный не имел и действовал по обстоятельствам. Поддержал февральскую революцию, он поддержал и октябрьскую.

Благодаря этому каждая из них выталкивала его все выше по карьерной лестнице. После октября Щастный вошел в руководящий состав Центробалта — коллегиального органа, управлявшего флотом.

Сам флот пребывал в крайне скверном состоянии. Пришлось экстренно уходить из Ревеля/Таллина, чтобы не попасть в руки наступавших немцев. Флот перебазировали в Хельсинки. Вскоре был подписан Брестский мир, согласно которому флот должен был покинуть порт.

Большевики страшно боялись, что немцы обманут и захватят корабли, поэтому велели совершить переход в Кронштадт. Из-за неблагоприятных погодных условий этот переход получил название Ледового похода. Руководил им Щастный и сделал это, надо признать, весьма грамотно. При той разрухе и беспорядке, что царила на кораблях и при сложных погодных условиях корабли удалось вывести в Кронштадт. Сам Щастный прибыл туда 20 апреля 1918 во главе третьего отряда кораблей.

После этого успеха Щастный был назначен новым наморси — командующим Балтфлотом, точнее тем, что от него осталось. На этой должности он пробыл менее двух месяцев.

Дело Щастного — одно из самых загадочных и запутанных в советской истории. Фактически он был отдан под суд и расстрелян по личному настоянию Льва Троцкого. Кроме того, обвинение было, мягко говоря, надуманным.

Собственно, на дело Щастного есть две наиболее популярных точки зрения. Согласно первой, наморси пал жертвой интригана Троцкого, увидевшего в Щастном опасного конкурента. Согласно второй, Щастный был опасным контрреволюционером и намеревался свергнуть власть большевиков, установив диктатуру флота.

Судя по всему, ближе к истине третий вариант: Щастный аккуратно лавировал между многочисленными органами власти на флоте и моряками, а также большевиками сверху. А большевики, в свою очередь, были одержимы недоверием одновременно и к немцам, и к старым морским офицерам, и к самим морякам, которые были скорее хтоническими анархистами, чем коммунистами. Из-за возникших на этой почве недоразумений и недопониманий и сложилось дело Щастного.

После революции на Балтфлоте возникла достаточно запутанная система руководства. Помимо командующего/наморси и главного комиссара существовал еще Совкомбалт — совет комиссаров, де-юре имевший совещательные функции, но де-факто обладавший большим влиянием. Ещё существовал Совет флагманов — такой же орган, но объединявший начальников кораблей.

Ситуация осложнялась тем, что моряки пали духом. Еще недавно активные участники революции, теперь они больше напоминали зайцев, бегающих от охотника. Резкое ухудшение снабжения флота (до революции матросы снабжались намного лучше сухопутных частей), бегство от немцев, общий развал — всё это начисто деморализовало Балтфлот.

Именно на этом фоне от Троцкого пришёл секретный приказ начать подготовку к уничтожению флота в случае попытки немецкого захвата. Щастному предписывалось выделить деньги для вознаграждения матросам, которые будут топить корабли.

Щастный прекрасно понимал, какое впечатление этот приказ произведёт на озлобленных моряков и дабы не быть единственным "козлом отпущения" сообщил его содержание Совкомбалту и Совету флагманов. Хотя он и предупредил, что приказ секретный, он вызвал такое возмущение, что утечки не заставили себя ждать.

Матросские массы, прознав о намерениях большевиков, возроптали. Вспомнили откуда приехал в пломбированном вагоне Ленин, пошли слухи о том, что это немцы выделили большевикам деньги на уничтожение флота.

В Минной дивизии и вовсе начались протесты, которые привели к открыто антибольшевистским резолюциям, в которых содержался призыв к роспуску петроградской коммуны и установлению диктатуры флота.

Это выступление не осталось незамеченным.

Большевики решили заменить комиссара флота, прислав не выборного комиссара, а назначенца Флеровского. Дореволюционный учитель и журналист-агитатор, видевший море лишь на картинках, не очень подходил на эту должность. Неудивительно, что он сразу же столкнулся с тотальным пренебрежением со стороны матросов и командного состава.

Щастному тем временем было предписано арестовать зачинщиков выступления в Минной дивизии. Вынужденный лавировать сразу между несколькими сторонами наморси, прекрасно понимавший, что просто так ему матросы никого не выдадут, устранился от активных действий, попросив прислать ему машинописную копию приказа об аресте. Вместе с тем, выступление Минной дивизии он раскритиковал.

В то же время Флеровский отчаянно сигнализировал наверх, что ему тут никто не подчиняется, никто ни во что не ставит, повсюду расцветает контрреволюция, а сам Щастный ведет себя "двойственно".

Щастный, сработавшийся с предыдущим комиссаром, весьма холодно принял Флеровского заявив, что признает его только после прихода официального приказа о кадровом назначении, оформленном по всем правилам.

Стоит отметить, что большевики хоть и не доверяли немцам, царским офицерам они не доверяли куда больше. Достаточно сказать, что из шести командующих Балтфлотом в годы Гражданской войны и революции двое были расстреляны и ещё один умер в тюрьме.

Большевики ежесекундно ждали от кадровых офицеров подвоха и увидев малейшие странности в поведении Щастного решили действовать на опережение. Троцкий настоял на том, чтобы экстренно сформировать специальный трибунал при ВЦИК и осудить наморси.

Официально обвинение звучало так:

"Воспользовавшись тяжким и тревожным состоянием флота, в связи с возможной необходимостью, в интересах революции, уничтожения его и кронштадтских крепостей, вел контрреволюционную агитацию в Совете комиссаров флота и в Совете флагманов".

Основным пунктом обвинения было оглашение секретной директивы Троцкого в Советах комиссаров и флагманов. По мнению большевиков, в этом был контрреволюционный умысел, поскольку Щастный прекрасно знал, что эта информация уйдёт в матросские массы и вызовет брожение и недовольство. И именно этого он и добивался, поскольку метил чуть ли не в будущие диктаторы-бонапарты

Щастный утверждал, что, во-первых, предупредил, что приказ секретный, во-вторых, обязан был донести его до руководящих органов, в-третьих, он был прислан без шифровки и его в любом случае прочитали телеграфисты и слухи бы все равно разошлись.

Ключевую роль на трибунале сыграл Флеровский.

Он заявил, что Щастный в мае 1918 выступил на Совете съезда моряков Балтфлота с докладом о Ледовом походе, который, по сути, был политическим по своему содержанию. Между тем, наморси — это инструмент, который не имеет никакого права вслух размышлять о политике, это дело комиссара. Хотя открытой агитации против большевиков Щастный в выступлении не допускал, он обрисовал положение Балтийского флота в таких красках, что кроме негатива к большевикам он ничего не мог вызвать.

За эти показания сразу же ухватился Троцкий, заявивший, что попытка наморси выступить с политическим (это особо подчеркивалось) докладом на съезде сама по себе равняется едва ли не государственному перевороту и что комиссар должен был прямо на трибуне арестовать Щастного.

После этого участь наморси была предрешена.

За неделю до вынесения приговора в РСФСР была восстановлена смертная казнь. 21 июня Щастный был приговорён к расстрелу и той же ночью казнён. Такая же судьба ждала его преемника — Сергея Зарубаева, казнённого по одному делу с Гумилёвым в 1921 году.

За несколько дней до расстрела Щастного в бухте Новороссийска по секретному приказу советского правительства были затоплены корабли Черноморского флота.

После распада СССР в родном Житомире улица, где родился Щастный, была переименована в его честь. Однако после победы Евромайдана её переименовали в честь националиста Донцова, поскольку Щастный, как человек, занимавший посты при большевиках, автоматически оказался в списке борцов с независимостью Украины.

Однако на особняке, в котором он родился, мемориальная доска была сохранена, поскольку Щастный — жертва советской диктатуры и местные власти воспротивились её демонтажу.