Мне сначала пришлось столкнуться с этим вопросом как с маркером на Украине. Такого рода вопросы задавали обычно представители "патриотической общественности" и… сотрудники СБУ.
Разумеется, на Украине на вопрос "чей Крым" можно было ответить "Крым – наш" – в контексте общения двух граждан Украины этот ответ вполне очевиден и означает международно-юридическую реальность: Крым считается большинством стран мира частью Украины.
На практике этот очевидный ответ мог использоваться только между хорошо знающими друг друга людьми и в шутливом контексте.
У представителей "патриотической общественности", как правило, плохо с чувством юмора и вообще с мозгами.
Сотрудники же СБУ профессионально подозрительны и, опять же, по долгу службы не понимают шуток. Вообще, шутить с ними не стоит – они найдут способ припомнить вам ваши шуточки. И лучше вам этого способа не знать.
Справедливости ради, надо сказать, что ответ, хоть и правильный по сути, по форме и по духу является тем самым "кремлевским нарративом", который понимается только одним образом.
Поэтому правильно было отвечать, что Крым юридически – территория Украины, которую Украина не контролирует (это есть нет желания переходить на украинский новояз и называть полуостров "оккупированным").
В России этот вопрос тоже задаётся.
Я некоторое время недоумевал – внутри страны по этому поводу вроде бы есть консенсус. Даже покойный Алексей Навальный* позволил себе в октябре 2014 года сказать: "Крым – это что, бутерброд с колбасой, чтобы его туда-сюда возвращать?" (чем, кстати, подтвердил мнение украинских националистов о том, что "российский демократ заканчивается там, где начинается украинский вопрос").
Можно ещё понять, когда вопрос задаётся беженцам с Украины, которые далеко не всегда разделяют упомянутый нарратив (честно говоря, мне вообще затруднительно представить себе украинское правительство, которое согласится признать объективный статус Крыма – даже пророссийские украинские политики не смогут игнорировать общественное мнение в этом вопросе). Но ведь его задают зачастую совершенно незнакомым людям, которые формально к Украине отношения не имеют.
Со временем, однако, выяснилось удивительная вещь – этот вопрос работает! Правда, работает в сугубо определённом сегменте – украинские сотрудники информационного фронта не могут на него ответить.
- Здравствуйте, Иван Иванович. Вас беспокоит служба безопасности "Сбербанка".
- Здравствуйте.
- На вашем счету обнаружена подозрительная активность…
- Чей Крым?
- Регламент нашего банка не разрешает отвечать на такие вопросы…
Тут возможны варианты. Например – "это не имеет отношения к теме нашего разговора", "наш разговор записывается, я не могу отвечать на посторонние вопросы" и т.п.
Главное – у сотрудников украинских кол-центров однозначного ответа нет.
Подобная же ситуация в чатах социальных сетей (прежде всего, телеграма). Разумеется, в тех, которые модерируются. Тут надо понимать, что модерирование чатов – дело весьма затратное и по потребным человеко-часам, и по затратам нервов этих самых "человеко-часов". Поэтому, например, на телеграм-каналах нашего издания чатов изначально не было.
Модераторы обычно задают такие вопросы, если у них появляются подозрения, что новый "чатланин" (распространённое название участников чата с ещё дотелеграмных времён) является провокатором ЦИПсО.
Тут надо отметить, что провокаторы эти могут быть более или менее сложно устроенными. Самые простые – боты, которые вкидывают в чат какую-то провокационную информацию (ну, например, про массовое изнасилование попугаев в Буче). Самые сложные – живые люди, которые пытаются втереться в доверие к участникам чата, а потом уже доносить соответствующие нарративы.
Ответы на вопрос о Крыме могут быть самые разные:
- Я не приемлю провокаций
- Ха-ха, а разве это работает?
- Не отвечаю на бессмысленные вопросы.
Эти ответы штампованные, встречаются у обладателей совершенно разных ников (ник-нейм – условное имя в сети) в совершенно разных чатах. Даже с поправкой на то, что персонажи могут быть одними и теми же, возникает впечатление, что фразы взяты из методичек.
О том, что речь идёт именно о ЦИПсОшниках, становится известно из самых разных источников. В один из чатов дама совершенно случайно зашла со своего рабочего профиля – в райотделе СБУ…
Почему именно сотрудники украинских спецслужб не могут написать "Крым – это Россия", совершенно непонятно. Им ведь нужно ехать, а не шашечки. В смысле – внедриться в чат и вести в нём свою подрывную деятельность. Зачем же с самого начала попадаться в очевидную ловушку, выход из которой – бан?
Самый логичный вариант состоит в том, что сотрудник связан инструкцией, которая игры с идеологией запрещает – как в видах дисциплины самого сотрудника (сегодня признаешь Крым российским, а завтра задумаешься – почему в "демократической" Украине не назначены президентские выборы), так и в видах дальнейшей пропаганды. Ведь одно из важных направлений работы – настраивание граждан против жителей новых регионов под лозунгом "они там все криптобандеровцы, лучше их отдать Украине".
А ведь казалось бы – риторический вопрос, на который можно ответить только "а вы что, действительно не знаете?"
* Внесён в реестр экстремистов и террористов Росфинмониторинга.
О некоторых интересных аспектах информационной войны можно прочитать в статье Сергея Зуева "Почему появился двойник Украина.ру, или Об информационной войне в контексте украинского конфликта"