Начиная с Первой мировой войны, поле боя резко обезлюдело. И уже сейчас уже героических масс пехоты просто не требуется, считает географ, военный историк, автор книг "Мифы Первой мировой" и "Танки межвоенного периода" Евгений Белаш. Об этом он рассказал в интервью изданию Украина.ру.
- Евгений, в 1915 году во Франции начались бои за холм Вокуа. Из-за плотного артиллерийского огня стороны перешли к рытью подземных тоннелей. Эта подземная война продолжалась почти до конца Первой мировой войны в 1918 году. Приведет ли к затягиванию конфликта на несколько лет подобный сценарий в зоне СВО?
- Сейчас мы этого точно не знаем. Но сегодня воскресают тактические приемы, которые были характерны для Первой и Второй мировых войн. Например, разведка с воздуха сразу вскрывает любое передвижение противника. В августе 1914 года скорострельные пушки выстреливали по 10-20 снарядов в минуту на ствол. В каждом снаряде 200-300 шрапнельных пуль. В результате на неподготовленную пехоту за несколько километров от линии фронта, которая даже не подозревает, что ее сейчас будут убивать, обрушивается ливень пуль, за несколько минут истребляются целые батальоны и даже полки.
Но этому быстро нашли противоядие. Войска стали быстро окапываться, маскироваться, появилась корректировка своей артиллерии, пошло состязание брони и снаряда. Появились танки, дымовые завесы, слезоточивый газ для выкуривания пехоты из укрытий. Вместо больших масс пехоты в бой пошли небольшие штурмовые группы при поддержке брони. Появились и подземные тоннели, то, что применяется сейчас ─ это во многом ренессанс того, что было 80-100 лет назад.
- Возможны ли сейчас массированные наступления, которые во времена мировых войн приводили к обрушению фронта и ставили страну-противника на грань капитуляции? Как сейчас добиться успеха при относительно небольшой плотности войск в зоне боевых действий?
- Это очень хороший вопрос. Первую мировую войну Германия проиграла, хотя ни один вражеский солдат даже еще не вступил на ее территорию, но военное поражение было очевидно. Во Вторую мировую пришлось сражаться уже в Берлине, тем не менее Германия все еще отказывалась признавать поражение. Дроны-камикадзе, которые сейчас так популярны ─ их первое боевое применение состоялось в 1917 году. Первые беспилотные бомбардировщики ─ это американские TDR, появившиеся в 1944 году, самонаводящиеся бомбы ─ это 1945 год.
Тем не менее, никакое супероружие не приводит к окончанию войн, рано или поздно находится противоядие. С другой стороны, сейчас у потенциальных противников есть атомное оружие. У Гитлера не было ни атомного оружия, ни средств его доставки. И мы можем с трудом представить, какой была бы Вторая мировая война, если бы у Гитлера оно было.
Сейчас есть высокоточное оружие, которое позволяет во многих случаях применить его эффективнее, чем атомное. Ракеты "Кинжал" за несколько минут пролетают тысячи километров. Тепловизор позволяет видеть противника не только ночью, но и сквозь тонкие стены. С другой стороны, если раньше нам требовалось взять высоту с конкретным пулеметом в ДОТ, мы посылали, грубо говоря, батальон пехоты, то сейчас мы можем посылать туда же противотанковую ракету или один управляемый снаряд, и этому ДОТу конец.
В 1944 году бомбардировщик Пе-2 при атаке колонны в 20 машин выводил из строя один автомобиль. Сейчас мы можем достать из рюкзака БПЛА "Ланцет" весом 10 кг и послать в тыл врага, эффект будет лучше. То есть многие приемы, которые были выработаны в годы Первой и Второй мировых войн, уже не работают. Сейчас другая цена войны и другое отношение к потерям. Раньше страны переживали потери 20 тысяч человек даже за несколько часов. Это первый день боев на Сомме в 1916 году. Если при штурме Берлина советские войска за 10-14 дней потеряли более 80 тысяч только убитыми, и это была одна из наиболее эталонно успешных операций, которые изучались армиями всего мира, то сейчас такие потери невозможны ни с военной, ни с моральной точки зрения.
Даже сейчас мы не можем подсчитать общие потери в Первой мировой, поскольку не понятно, где заканчивается мировая война, а где начинается гражданская. Следует ли учитывать потери от эпидемий, как считать умерших от ран. Как считать умерших от непосильного труда в Африке при добыче стратегического сырья ─ каучука. До сих пор непонятны точные потери немецкой авиации.
Чему нас научили Первая и Вторая мировые войны, включая Великую Отечественную? Современная война нечестная. Если у противника есть пушка, нам необязательно выставлять против нее такую же пушку, можно послать авиацию. Если у противника есть снайпер, можно задействовать миномет или танк. Если противник засел в бункере, необязательно штурмовать пехотой, можно уничтожить его управляемым снарядом.
- К чему сводится роль полководца в современной войне? Раньше военачальники были сродни фехтовальщикам, которые мастерски управляли крупными бронетанковыми соединениями, совершали дерзкие прорывы, проводили окружения. А сейчас создается впечатление, что большее значение имеет индивидуальная подготовка бойца, оператора дрона, штурмовика, разведчика.
- С Первой мировой войны поле боя резко обезлюдело. И сейчас уже героических масс пехоты просто не требуется. У нас огромная насыщенность информацией, особенно в тылу. С другой стороны, раньше военные жаловались, что из столицы их все время дергают и требуют ежеминутных отчетов. Это еще Крымская война, во времена телеграфа и первых фотографий. То, что мы видим в YouTube, соцсетях, это еще не полная картина.
Я был по приглашению министерства обороны в 2018 году в сирийском городе Алеппо и снимал город. Один дом абсолютно целый, увешанный рекламой, в нем живут люди. Соседний дом полностью разрушен. То есть достаточно мне повернуть объектив камеры буквально на несколько сантиметров, и картинка полностью меняется по моему желанию.
Для объективного анализа мы должны владеть информацией по всему массиву документов обеих сторон. То есть не то, что нам показывают на видео, а то, что есть на самом деле, включая отчеты частей, которые, скорее всего, со стороны противника и его союзников будут еще долго-долго засекречены. Точно так же, как и после Великой Отечественной, были засекречены и многие наши успешные действия для будущих войн. Надеюсь, сейчас секретность будет снята гораздо быстрее.
- Поговорим о недавнем крупном успехе российской армии. Это освобождение Авдеевки, ликвидация авдеевского укрепрайона. Сколько в этих боях было новинок, появившихся в ходе СВО, а сколько классических методов боя, известных из истории сражений за Верден в годы Первой мировой и Ржев в годы Великой Отечественной?
- Рецепт победы всегда одинаков. Захват господства в воздухе дает нам воздушную разведку. Воздушная разведка дает нам детальное знание оборона противника. Мы можем использовать свои средства поражения. Раньше это было в основном артиллерия, сейчас добавляются ракеты, дроны и другое высокоточное оружие. Мы блокируем подход подкреплений противника, выбиваем артиллерию, которая не может эффективно поддерживать свою оборону.
Противник не видит подход наших резервов. То есть он предполагает, что где-то мы собираемся наступать, но уже не знает точно, как именно и какими силами. Что в Великую Отечественную, что в Первую мировую, что сейчас, рецепт победы одинаков. Но все сложности в том, чтобы применить эту теорию на практике. Именно поэтому воевать на практике так сложно. У нас сейчас, к сожалению, очень много людей считают себя военными экспертами, но как правило их военное предположения регулярно не оправдываются на практике.
Это тоже было раньше. Скажем, русский банкир Иван Блиох в конце 19 века при помощи военных выпустил труд "Будущая война", где с технической и экономической точки зрения обосновал, что большая война в Европе не нужна и не выгодна. Никакие военные приобретения, захваты территорий не окупят людских жертв и разрушения экономики Европы. Тем не менее, политики Европы пошли именно на большую Первую мировую войну, потом на Вторую мировую войну. И сейчас мы видим, что прогноз Блиоха оправдывается. Хотя основной его вывод был неверен. Он считал, что большая война в Европе не случится, но сейчас Европа радостно разрушает свою экономику в угоду политическим целям.
- Среди упомянутых вами военных экспертов сложилось устоявшееся мнение, что танки — это отжившее свой век оружие. Действительно ли наличие дронов, ПТУРов, высокоточной артиллерии свело на нет роль танков?
- Осмелюсь предположить, что танки будут успешно воевать еще долго. Первый раз танки хоронили еще в 17-м году, спустя несколько месяцев после их первого применения. Поскольку танки применялись по тогдашнему полю боя, которое было перекопано снарядами, в результате много машин неотработанной конструкции застревали и подбивались. Это был первый раз, когда считали, что танки не нужны.
Тем не менее, конструкцию их доработали, доработали тактику, и танки уже более ста лет применяются с переменным успехом, но тем не менее они очень нужны. И здесь простой вопрос арифметики. Экипаж танка ─ три-четыре человека. Они защищены лучшей броней из всех возможных. Они могут видеть противника благодаря тепловизорам ночью или сквозь дым за несколько километров и успешно его поражать. Еще в Великую Отечественную ветераны говорили, что каждый погибший танк — это непогибший взвод пехоты. Если мы попробуем атаковать одной пехотой без поддержки танков, то потеряем несравнимо больше людей.
- При описании разных военачальников иногда используется такой яркий эпитет, как "генерал-мясник". Например, такое прозвище получил новый главком ВСУ Сырский. Ни в коем случае не будем выступать его адвокатом, он враг, но насколько корректно с точки зрения исторической и военной науки использовать это сравнение? Ведь генералы часто оказываются в ситуациях, когда противник объективно сильнее и любое решение приведет к потерям.
- Это очень хороший вопрос, до сих пор спорят, были ли генералы Первой мировой такими, как их принято изображать. Ни один человек сейчас не обладает всей полнотой информации. Конкретный генерал имеет информацию о своих войсках, но пока еще не точную. Он не может заранее предсказать, сколько из 50 танков конкретно сломается по дороге, как было в боях на озере Хасан, сколько застрянет в конкретном болоте, сколько будет подбито, но их можно будет отремонтировать, сколько погибнет безвозвратно. Это показывает только практика. Мы не можем предсказать конкретное действие противника. Противник может предъявить что-то необычное.
Германия проиграла обе мировые войны, она не могла их выиграть, но несколько лет пыталась не смириться с поражением. Поэтому несколько лет войны Германию, как и Японию, приходилось убеждать в их проигрыше. И уже после войны мы можем оценить реальные потери и наши, и противника, понять, почему он действовал именно так, почему такая-то страна выпускала именно такие танки и самолеты, что у нее получилось, что нет.
Например, многие бои Великой Отечественной по горячим следам расценивались как неудачные. Например, бои на Донбассе летом 1943 года. А после того как стали известны потери противника, оказалось, что многие эсэсовские танковые части потеряли на Донбассе даже больше, чем они потеряли в боях на Курской Дуге.
- Как будут дальше развиваться события в зоне СВО, где мы увидим ремейки Бахмута и Авдеевки?
- Изменился сам характер войны, нам уже не требуются миллионные армии. С другой стороны, нам еще требуются массовые армии, что многие военные эксперты последние десятки лет отрицали, основываясь именно на опыте предыдущих войн. В Чечне, Грузии, Сирии нам не требовались огромные группировки в сотни тысяч солдат. Пока могу высказать осторожный оптимизм, как в фильме "Чапаев", крепкий тыл решает окончательную победу.
По открытой информации наш тыл работает лучше, чем объединенный тыл США и Западной Европы. Судя по паническим сообщениям в западной прессе, западная пропаганда утверждает, что российская армия на Украине выпускает в несколько раз больше снарядов, чем ВСУ. И в России в несколько раз производится снарядов, чем в США и Евросоюзе. Не знаю, когда закончится война, но уверен, что она закончится нашей победой.