Поэтому Авдеевку ВСУ бросить не могут, считает военный корреспондент Евгений Линин.
Об этом он рассказал в интервью изданию Украина.ру.
Ранее армия России нанесла удар по полигону в Селидово, где находились подразделения ВСУ. Сперва была проведена 20-минутная бомбардировка кассетными боеприпасами, затем накрыли украинских военных. По некоторым данным, всего было накрыто несколько сотен солдат противника.
- Евгений, как вы думаете, это была та самая группировка, которую ВСУ пытались использовать для деблокирующего удара в Авдеевке?
- Кадровые перестановки в военном руководстве Украины поменяли всю парадигму действий противника как при штурме, так и в обороне. Сырский не знает про отступление. Сырский – это всегда наступление. И концентрация живой силы в каких-то местах – это всегда преддверие наступления, контрудара или введения в бой резервных частей. Вполне возможно, что украинские подразделения в Селидово концентрировались там именно для действий под Авдеевкой. Но наша воздушная разведка их заметила и уничтожила.
- За счет чего нам удалось наладить такую качественную работу разведки и ВКС?
- Многие недооценивают наши вооруженные силы, но у нас есть все необходимое.
Наша воздушная разведка проводится на постоянной основе. Либо долго висят "Орланы", которые смотрят очень далеко, либо работает наша спутниковая группировка. У нас нет проблемы с тем, чтобы наблюдать за перемещениями врага на достаточно большом расстоянии даже ночью, потому что у нас есть тепловизионные приборы. Где надо, там видно.
Мы иногда слышим, что нам не хватает беспилотников и других средств наблюдения. Но на видороликах мы видим, когда по бронетехнике ВСУ наносится удар FPV-дроном, а перед этим она уже была поражена "Ланцетом". "Ланцет" - это уровень дивизии. Следовательно, разведка уже обнаружила цель, приняла решение о ее уничтожении, а потом наши передовые позиции ее тоже увидели и решили добить.
Вот такими двойными ударами мы и наносим ВСУ серьезные потери.
- Вы сказали, что Сырский – это всегда наступление. Поговаривают, что он в Авдеевке собирается повторить сценарий Артемовска, чтобы провести новый контрнаступ к маю и июню. А чем они наступать собираются? Какие поставки техники должны подойти на Украину к этому времени?
- С техникой на Украине серьезная проблема. Они собираются восстанавливать старые советские танки и доводить их до модернизированных систем, которые у них были в последнее время. Например, Т-64БВ. Для этого им нужны запчасти и оборудование стран НАТО. Например, на них устанавливают французские матрицы или системы связи из Германии. Они пытаются запускать танки, которые сейчас не на ходу. А их у них довольно много.
Сами натовские танки пока эффективно себя не показали. "Леопардов" даже в самой последней модификации мы подбивали. "Абрамсов" мы на поле боя еще ни разу не увидели. Сначала мы услышали, что их надо дополнительно усилить броней. Для этого из США привезли специальные комплексы и начали обвешивать эти танки активной защитой. Но прошло немало времени, а "Абрамсов" до сих пор нет.
ВВС у Украины отсутствует как вид. На сегодняшний день они располагают несколькими фронтовыми бомбардировщиками Су-24, которые позволяют им производить запуски крылатых ракет StormShadow и SCALP. У них есть порядка 30 вертолетов Ми-24. Еще Словакия передала Киеву несколько таких машин. Вот и вся их авиация. Для современной войны это несерьезно.
Да, ВСУ используют огромное количество FPV-дронов. На какое-то время противник смог нас в этом опередить. В последние два-три месяца они стали представлять для нас серьезную угрозу, потому что ВСУ начали использовать нестандартные частоты (из-за этого наши РЭБ перестали с ними справляться) и увеличили дальность полета.
Но это тоже временное явление. Еще три месяца назад мы сажали такие дроны. И в любом случае это стратегически не влияет на ход боевых действий. Наше наступление идет, остановить его очень тяжело. Мы окружаем Авдеевку со стороны окраин. Город в полукольце. Дорога для снабжения находится под огневым воздействием. А для подразделений ВСУ, которые ее используют, – это игра со смертью. Тут 50 на 50. Проскочишь – не проскочишь.
Вывоз раненых там тоже затруднен. Это важно. Ты получил ранение. Тебя стабилизировали на позиции. Но если ты не получил помощь в этот "золотой час", то это легкое ранение может перерасти в ранение средней тяжести, а еще через час – в тяжелой.
Так что моральный дух ВСУ в Авдеевке совсем не на высоком уровне. Мы это видим по их пленным, которые или сами к нам приходят, или которых мы в плен берем. Активно работает наша фронтовая авиация. Мы используем большую номенклатуру боеприпасов для разрушения возведенных фортификаций, например, 250, 500 и 1500 килограммовые ФАБы. Хотя в Авдеевке вся система обороны противника интегрирована с гражданской инфраструктурой. Любой гражданский объект становится опорным пунктом.
- Из того, что вы сказали, означает ли это, что мы за счет нашего тактического продвижения раздергаем резервы ВСУ, которые предназначались для нового наступления?
- Нам уже не надо их раздергивать. Мы уже их раздергали. У ВСУ нет резервов.
Даже их элитные бригады (та же 3-я отдельная штурмовая) укомплектованы по людям и технике максимум на 70%. Вводить ее в бой в Авдеевку – то же самое, что вводить ее в бой в Артемовск. Потери будут расти. И эта единственная часть, которую Украина использует не только как штурмовую дивизию, но и как заградотряд, снова будет выведена на ротацию. Но не просто для восстановления. Ее придется создавать заново.
Так что некому на Украине сейчас наступать.
Когда я говорю о наступлении ВСУ, я говорю об их контратаках на отдельных участках. Сырский любит набеги, удары исподтишка, атаки на мирное население для отвлечения внимания и накаты живой силы. В Артемовске он действительно не считал человеческие ресурсы. Могут люди погибнуть или нет – они шли в атаку.
Я сам был свидетелем, как ротно-тактическая группа ВСУ пыталась отбить дамбу Берховского водохранилища, которая к тому времени контролировалась ВС РФ. Мы ее полностью уничтожили. Потому что противник не провел разведку местности. Где-то они попали на минные поля, где-то попали под огонь нашей БМП. Одна наша БМП уничтожила одну вражескую БМП, еще три начали отходить, но попали под удар артиллерии.
В этом весь Сырский. Он бездумно посылает в бой людей и технику, ожидая какого-то результата. А если операция провалилась, то он посылает в бой еще одну ротно-тактическую группу.
- То есть контрнаступа 2.0 вы не ожидаете?
- Нет. Мы не можем говорить о том, что ВСУ готовят серьезное наступление.
Для наступления нужны большие соединения, а их организовать невозможно. На полигоне мы кассетными боеприпасами уничтожили минимум роту ВСУ. Сконцентрировать войска на каком-то участке фронта, чтобы они пытались прорвать нашу глубоко эшелонированную оборону, невозможно.
Это невозможно сделать в Запорожье, потому что там степь и все просматривается. Это было проще делать под Донецком. У ВСУ в Авдеевке стояла большая группировка. Они на тот момент контролировали промку (до нее от центра Донецка 11 километров). Но сейчас вся эта группировка в окружении под нашим интенсивным огнем авиации и артиллерии. При этом с нашей стороны постоянно идут накаты на окраины населенного пункта. Той группировке ВСУ, которая обороняет коксохим, ни о каких контрударах думать уже не приходится.
Отвлечь наши войска контрударами на других направлениях противник тоже не сможет. Не хватает у них сил, потому что по всей линии соприкосновения наши войска их давят. Это происходит в районе Белогоровки, где у ВСУ точно такая же ситуация с промзоной. Мы разрушили всю линию обороны противника, наши войска выходят к административным границам этого населенного пункта.
Инициатива на нашей стороне. ВСУ нигде не смогут нанести такой мощный удар, чтобы мы спешно начали перебрасывать туда резервы, отводя их с передовых позиций.
Кстати, я недавно побывал на Херсонском направлении недалеко от Крынок. Ситуация для ВСУ там плачевная. Да, иногда они умудряются переправлять туда технику. Но они для нас там как на ладони. Артиллерия открывает огонь и устраивает им мясорубку.
Так что никакое наступление Сырский подготовить не сможет.
Да, Залужный пытался организовать стратегическую оборону. Он пытался сконцентрировать войска так, чтобы они когда-нибудь могли перейти в наступление. У Сырского нет таких задач. Зеленский просто потребовал от него показать хоть какие-то тактические успехи, которые он мог бы продемонстрировать на Западе. Поэтому Авдеевку ВСУ бросить не могут.
И дело даже не в том, что для них это важный укрепрайон. Мы там уже все разнесли. ВСУ в буквальном смысле не умеют отступать. Отступление – это не значит, что ты снялся с позиций и отошел. Нужно организовать прикрытие, коридор для выхода и новые позиции, куда они могут отойти. Это целый комплекс мероприятий, который руководство ВСУ организовать не в состоянии.
Но так или иначе наше давление будет продолжаться и ВСУ продолжат пятиться.
Есть еще одна деталь. У нас паритет по живой силе. Мы не накапливаем дополнительные людские ресурсы. В основном идет война артиллерии и авиации.
- Вы сказали про Херсонское направление. Насколько я понимаю, главная проблема не в том, чтобы уничтожить плацдарм в Крынках, а в том, чтобы подавить огонь ВСУ на правом берегу Днепра. Что для этого нужно сделать?
- ВСУ действительно ведут интенсивный огонь с правого берега Днепра. У них действительно есть дальнобойная артиллерия и "Хаймарсы". Плюс правый берег выше. А мы находимся в низине.
Насколько я понимаю, наше командование по-прежнему не ставит задачу скинуть высадившиеся войска в Днепр. Мы просто держим их на их позициях под артиллерийским огнем. ВСУ захватывают пару домиков, попадают под обстрел, потом снова уходят. Вот и все их движение.
И потом, нам нет смысла что-то предпринимать, потому что мы не ставим целью форсировать Днепр в районе Херсона.
- Будет ли у вас прогноз до мая-июня, когда и мы, и Украина мечтаем о наступлении?
- Это зависит не от военных, а от политиков. Наверное, стратегия России действительно состоит в том, чтобы измотать не только ВСУ, но и весь Запад, который помогает им боеприпасами и наемниками. Я пришел к такому выводу, потому что часто бываю на передовых позициях и общаюсь с командным звеном различного уровня. У нас есть все силы и ресурсы, чтобы выйти к Днепру. Но мы пока этого не делаем. Президент часто говорит о переговорах. Может быть, мы действительно пока даем той стороне шанс сохранить людей и часть территорий при условии, что все наши требования по СВО будут выполнены.
- Есть мнение, что нам нет смысла говорить о проблемах конкретных наших подразделений, потому что любая война – это потери и бардак. Что вы об этом думаете?
- Дело не в том, можно это или нельзя. Противник внимательно отслеживает наши публикации. Если мы ноем по поводу того, что нам чего-то не хватает, ВСУ будут думать: "О, давайте чуть-чуть поднажмем и мы одержим победу". Но если все сбалансировано, враг поймет, что несмотря на наши трудности, у него шансов нет.
Я когда-то брал интервью у командира "Пятнашки" Ахры Авидзбы. Он сказал, что для победы в вооруженном конфликте информационная составляющая важна на 20-25%. Но я считаю, что она гораздо важнее.
Давайте вспомним начало СВО. Украина вытянула первые недели противостояния с Россией за счет умелой пропагандистской работы. Из-за этого Запад стал оказывать Киеву военную и финансовую помощь, а нам даже пришлось корректировать линию боевого соприкосновения. Так что информационную войну никто не отменял. И каждый журналист несет ответственность не только перед российским обществом и военными, но и за то, как нас воспринимает противник.
Мы должны говорить правду. Но не надо акцентировать внимание на наших проблемах.
За два года СВО у нас появилась совершенно другая армия. Мы умеем воевать. Мы эффективно используем те средства, которые у нас есть. Причем мы еще не использовали весь свой арсенал.
Например, мы на Украине еще не применяли ФАБ-3000, которые мы использовали в Сирии.
Мы пока зависли под Угледаром. Считается, что мы не можем преодолеть этот укрепрайон. Наша авиация наносит удары по стволам шахт, которые ВСУ превратили в узлы обороны и пункты временной дислокации. Пока противник их выдерживает. Но удар ФАБ-3000 разрешил бы все наши проблемы.
Мы не видим массового применения вакуумных боеприпасов. И те же кассетные боеприпасы мы редко применяем. Может быть, потому, что хватает других боеприпасов. Любой фугасный снаряд мощнее кассетного. А задача кассетного боеприпаса – не уничтожить живую силу врага, а вывести ее из строя. Ранение может быть и легким, но на фронте оно всего за один час может стать тяжелым, если не оказать своевременную медицинскую помощь. И боец в любом случае будет выведен из строя.
Так что у нас есть что показать противнику. А Украине больше удивить нас нечем. Мы все знаем про поступившее к ней вооружение.