Поэтому наступление по двум удаленным друг от друга направлениям приведет к тому, что противник начнет метаться, считает советник руководителя фракции "Справедливая Россия - За Правду" в Госдуме Александр Казаков
Об этом он рассказал в интервью изданию Украина.ру.
- Александр Юрьевич, какое из направлений в зоне СВО наиболее перспективно для наступления российских войск?
- Сначала краткая характеристика того, что происходит на линии фронта от Каховского водохранилища до Купянска. Инициатива на наше стороне. Еще месяц назад на картах удары ВСУ обозначались синими стрелочками. Теперь же вся карта в красных маленьких стрелочках, которые обозначают локальные наступательные операции наших войск.
Сейчас идет тактическая наступательная операция в Авдеевке, но в случае успеха она может перерасти в стратегическую. ВСУ пытаются малыми группами переправиться на левый берег Днепра, но там активно работает наша авиация и дальнобойная артиллерия. При этом в Киеве ходят слухи, что ВСУ готовятся форсировать Днепр в Херсонской области.
Есть маятниковая логика войны: наступление противника захлебнулось, теперь должен быть наш ответ. Я уверен, что один из планов, который лежит на столе в Генштабе, содержит в себе две наступательные операции на разных локальных театрах. Логично предположить, что это будет Запорожское направление, где противнику сильно потрепали тылы, и максимально удаленное от него – Купянское. И там, и там мы выходим на оперативный простор. Мы сможем подниматься вдоль Днепра до Днепропетровска, а можем уйти в тыл группировки ВСУ в ДНР.
Если бы такая операция прошла в ДНР, то мы бы уперлись в сильно укреплённую линию Славянск-Краматорск-Дружковка.-Константиновка. В случае же выхода на оперативный простор у противника будет затруднена переброска резервов под нашим огневым контролем.
Глобальная перспектива – отрезание Украины от Черного моря, в чем мы стратегически заинтересованы. Но эта операция связана с преодолением Днепра, мосты через который они будут взрывать. Противник не выдержит двойной удар на севере и на юге, исходя из того, что уже есть участки фронта, где его артиллерия замолчала. Это означает, что либо снарядов нет, либо их экономят. Снарядный голод у противника очевиден, мы, таких проблем не испытываем.
- Но современные средства наблюдения сводят к нулю эффект внезапности в современной войне. На это жаловался главком ВСУ Залужный в своей статье для Economist.
- Залужный говорит о том, что весь фронт прозрачен, но внезапности можно достигать разными способами – за счет смещения начала операции по месту и времени. В ВСУ есть грамотные офицеры, которые учились еще в СССР, Сырский, например. То есть они видят наши приготовления и понимают тот отрезок времени, когда мы можем начать наступать, и начинают готовиться тоже, а мы можем начать раньше. Или, наоборот, позже. Это и есть смещение по времени.
У Украины нет достаточного количества резервов, поэтому наступление по двум удаленным друг от друга направлениям приведет к тому, что противник начнет метаться. В отличие от них, мы знали, где будет наступать ВСУ в июне этого года.
- Как боевые действия на фронте повлияют на политическую ситуацию в мире?
- Почему американцы заговорили о временном прекращении огня? До начала предвыборной кампании, США должны отцепиться от идущего в пропасть паровоза под названием "Украина", но не спрыгнув, сломав ноги, как они сделали в Афганистане. Если они остаются внутри этого конфликта и боевые действия продолжаются, тогда мы управляем американскими выборами. Допустим, у них прошли праймериз и определились кандидаты, а в сентябре мы начинаем наступательную операцию. Это поражение не только киевского режима, это поражение Демократической партии и Байдена. И они с треском проигрывают выборы.
Что касается выборов на Украине, то будь наша воля, мы бы их профинансировали. В Киеве уже начали поднимать голову группировки, которые готовы сожрать Зеленского. Будет недетская заруба за пост президента. В военном смысле – это дезорганизация тыла. Нам не важно, кто победит, хотя лучше, чтобы побели Зеленский. Для нас он полезный идиот. За это время он принял все плохие решения. Он вносит раскол в общество по поводу языка, церкви, каждый день он занимается дезорганизацией тыла нашего противника.
- Каков главный просчет Зеленского, из-за которого он стал неудобен Вашингтону?
- В какой-то момент Зеленский поверил, что может победить Россию, это решение неадекватного человека. Я понимаю, когда такой вопрос ставит Вашингтон или даже Брюссель. Сейчас главный вопрос – почему Зеленский еще не сбежал, все остальное очень логично.
- Вы говорите о том, что Штатам нужно отцепить Украину, но готовы ли они на перемирие на наших условиях?
- Все зависит от того, как у них пойдут дела на двух других фронтах, а еще они готовятся к третьему. Южно-Китайское море по-прежнему для них приоритет. И разойтись там миром с Китаем перспектив нет. И даже если состоится встреча Си Цзиньпиня с Байденом, она будет ритуальной. В отличие от нашего конфликта там еще экономика завязана. Мы не были настолько привинчены к западной экономике, как китайская к американской.
- И та игра поважнее для Запада.
- Жизненно важна, я бы сказал. На Украине не стоит вопрос выживания для США. Да, это поражение. Все изменится, когда Вашингтон сформулирует для себя приемлемый образ поражения, который не приведет к внутренней смуте. Постепенно они его формулируют, не впервой, из Афганистана же ушли. Но там была страшная картинка, а здесь такой картинки не будет. Украина им не нужна, то, что они здесь уже проиграли, все прекрасно понимают. В Лондоне, не в Вашингтоне еще существует надежда на ничью. А ничья для них – это раздел Украины.
Раздел Украины для нас неприемлем, потому что мы это с трудом внутри страны объясним. Представьте, делим Украину пополам, даже в самой выгодной для нас конфигурации– Левобережная и причерноморская части остаются под нашим контролем. Это значит, что НАТО продвинулось к нашим границам почти на тысячу километров. Американцы понимают, что мы готовы идти до конца, поэтому им надо вырулить из этого процесса, обвинив Киев и Европу. На Украине США были готовы воевать до последнего украинца, а за доллар в юго-восточной Азии – до последнего американца.