Об этом он рассказал в интервью изданию Украина.ру.
– Ростислав, Турция не всегда поступает дружественно по отношению к России. Но в нашем списке недружественных стран они не фигурирует. Анонсированы переговоры между Владимиром Путиным и президентом Турции Эрдоганом. Стоит ли ожидать перемены в отношениях между двумя странами? И чего вы ждете от этой встречи?
– Ничего. У нас с Турцией – стабильные отношения. Путин в свое время правильно охарактеризовал: оба государства исходят из своих национальных интересов и по мере возможностей договариваются там, где есть возможность сблизить позиции.
Там, где нет, значит, констатируют факт расхождения позиций. У нас действительно очень много общих интересов – и на Ближнем Востоке, и в районе Черного моря. Но есть и расхождения.
Например, я много раз уже говорил, что Турция объективно заинтересована в том, чтобы продолжала существовать Украина, причем Украина, по отношению к России – недружественная. Потому что это повышает и роль Турции во взаимоотношениях с Россией.
Турция России становится нужнее в данной ситуации. И у Турции появляется большее пространство для маневра. Учитывая, что Украина достаточно надежно связывает России руки, у Турции появляется больше свободных маневров в Закавказье, в других регионах, где сталкиваются наши интересы.
И Турция все время говорит о том, что она выступает за мир, выступает в поддержку территориальной целостности Украины, и т.д.
Но, в то же время, Турция заинтересована в партнерских хороших отношениях с Россией. Поэтому Турция старается не посылать на Украину в большом количестве вооружения. Она поставляла, некоторые поставки были бронированных автомобилей, тех же "Байрактаров" были поставки.
Но, если сравнить поставки Польши и Чехии, поставки из Турции – это вообще ничто. Хотя у Турции – большая и хорошо вооруженная армия, большие склады боеприпасов, и Турция много чем могла бы помочь Украине, если бы захотела.
Но Турция строит "украинский корвет", или фрегат, я уже не помню – по-моему, корвет они строят. Вроде бы помогает, но, судя по всему, этот корвет будет готов к тому времени, когда Украины уже не будет.
А Турция теоретически могла бы передать ей из состава своего флота один-два корабля за те же деньги, а потом строить для себя новые. Этим она помогла бы Украине уже сейчас, это была бы эффективная помощь.
Турки прекрасно понимают, что они могли сделать, но они этого не делают, потому что они стремятся сохранять баланс. Важны хорошие отношения с Россией, они понимают, что Украину все равно добьют – и они пытаются получить свой маленький гешефт, пока это можно сделать.
Они все равно будут пытаться балансировать между Россией и США, потому что Турция – крупная региональная держава, у нее большие амбиции, но она, все-таки, не в состоянии впрямую отстаивать свои интересы в конфронтации с Россией и США.
Поэтому у нее такая политика баланса – и, в общем-то, она вполне нормальная и эффективная. Поэтому у нас будут с Турцией и дружественные шаги с ее стороны, и недружественные. И с нашей тоже, по отношению к Турции – будут и дружественные, и недружественные шаги.
– Тем временем в европейских странах снова сжигают Коран. На этой неделе несколько радикалов возле входа в парламент Швеции сожгли священную книгу мусульман. Генсек НАТО Столтенберг заявляет, что уничтожение Корана не является противозаконным, это свобода самовыражения. Для чего пытаются поджечь мусульманский мир, и чем могут обернуться эти опасные игры?
– Я думаю, что в данном случае речь идет даже не о поджигании мусульманского мира. Просто Запад уже окончательно впал в идеологизированную политику.
Если вначале они уничтожали на своей территории христианские конфессии, открывали в храмах дискотеки, просто закрывали храмы... Принуждали, что протестантов, что католиков, фактически изменять Священное Писание, настаивали на том, чтобы священниками, епископами становились женщины, чтобы Церковь благословляла гей-браки, что в принципе невозможно с точки зрения христианства.
То есть они разрушали религию.
Понятно, что если разрушают одну религию, будут разрушать другую религию, потому что между христианством, исламом, индуизмом и даже шаманизмом удивительно больше общего, чем между любой из этих религий и западным атеистическим либерализмом.
Поэтому вполне естественно, что, начав со своих, они добрались постепенно и до мусульман. Естественная реакция.
А Швеция – вдобавок, там положение осложнено некоторыми противоречиями с турками. Хотя весело получается, в шведской голове это, очевидно, не укладывается – они не соображают, что творят, но, протестуя против турок-мусульман, которые преследуют курдов-мусульман, шведы сжигают Коран, который равно дорог и туркам, и курдам, потому что и те и другие мусульмане.
Что поделаешь, не настолько они просвещены, чтобы вдаваться в такие тонкости. Но, в принципе, это все находится в единой парадигме западного богоборчества, которое началось как левое богоборчество – с марксистского атеизма, а сейчас перешло к либеральному атеизму, даже к нацистскому атеизму.
То есть фактически Запад, вне зависимости от политических взглядов, стал почти тотально атеистичен. Даже партии, которые называют себя христианскими на Западе, как ХДС в Германии, по сути дела, стали проводить антихристианскую политику, либеральную политику, леволиберальную политику современного Запада.
Ну, так чего удивляться, что они сжигают Коран?
– Православные люди – терпеливые, а вот мусульмане, все-таки, люди несколько иные. Там и горячая кровь, и менталитет иной. Коран сжигали уже неоднократно, плюс – мы видим, что сало в него заворачивают. Тут не столько атеизм, сколько воинствующий атеизм. Как долго будут терпеть мусульмане? Рано или поздно, какая-то капля переполнит чашу их терпения, и что тогда?
– Как она переполнит чашу их терпения? Саудовская Аравия объявит войну Швеции? Как должна быть переполнена чаша терпения мусульман? Как это должно выглядеть?
– Возможны теракты?
– Теракты – они что, когда-то останавливались? Теракты были и есть, и будут. И террористы были, есть и будут. И были исламские террористы, и антиисламские террористы. Это не зависит от сжигания Корана.
Да, они могут использовать сжигание Корана как повод для какой-то очередной своей акции, но террористы появились до сжигания Корана. Если Коран перестанут сжигать – террористы не исчезнут, потому что это особые люди, у которых такой подход.
Нормальный человек понимает, что методами террора с агрессивным богоборчеством не сражаются, потому что вы таким образом увеличиваете число его сторонников. Они сожгли Коран, и от того, что какой-то швед где-то сжег Коран, большей части шведов, немцев и даже русских – ни холодно, ни жарко, они даже об этом не все узнают, потому что не все смотрят новости.
А если вы после этого устроили теракт, в котором погибло несколько человек, или несколько десятков человек – об этом узнало большее количеств людей, и вас осудили. И осудили вас не просто как вас, а осудили вас, как мусульманина, христиане осудили тех, от чьего имени вы совершали теракт.
Таким образом, пытаясь поддержать какую-то идею, вы ее таким образом компрометируете, переводя в плоскость не просто силового, а даже террористического противостояния.
В терактах же гибнут, как правило, невинные. Те, против кого этот теракт направлен, гибнут редко. Такое тоже бывает – шутники в "Шарли Эбдо" когда-то дошутились.
Но, в основном, в терактах гибнут люди невинные. И, естественно, общество воспринимает это как нападение на себя, начинает защищаться. Защищаться оно начинает не против террориста, оно начинает защищаться против мусульманина.
Когда, допустим, даже в Москве мигранты совершают преступления... Понятно, что русские тоже совершают преступления, но – как только преступления совершают мигранты, допустим, из Средней Азии, сразу же поднимается волна ненависти, причем, даже не к одной национальности.
Там даже никто не выясняет, таджик ли это, киргиз или узбек – это уже дело десятое.
Сразу же возникает ненависть к мигрантам из Средней Азии. Общество по отношению к ним сразу же начинают испытывать враждебность, потому, что вроде бы как каждый из них – потенциальный убийца. Хотя наоборот, большинство из них нормальные люди, нормальные, достойные члены общества.
Но реакция – соответствующая, потому что так заложено в человеке – его архетип на уровне инстинкта, еще с тех пор, когда человек был полуживотное, когда он каждого чужого воспринимал как врага, а чужой отличается от соплеменника.
Если сейчас эта враждебность уходит, подавляется, в основном, сознанием, то как только происходит какой-то радикальный случай, вроде убийства, террористического акта, и т.д., сразу же эта идентификация "свой-чужой" начинает работать, волна враждебности возрастает.
Соответственно, если вы, как мусульманин, совершаете теракт для того, чтобы защитить Коран от поругания, то после этого вы ожидаете следующую волну ненависти к мусульманам.
На этом работает принцип провокации. Фактически – провокация беспроигрышная. Если сжигается Коран и нет никакой реакции, значит, можно сжечь все Кораны в мире. Если реакция есть, реакция агрессивная – то в таком случае общество начинает настраиваться против мусульман – и завтра придут сжигать уже десять Коранов.
Очень трудно найти реакцию, меру, когда ответные действия будут эффективны и полезны. И, в основном, поэтому всегда настаивают на том, чтобы меры предпринимало государство, потому что государство от имени общества наводит порядок.
Если шведское государство порядок у себя не наводит, то все, мусульмане могут только констатировать – шведское государство по отношению к ним враждебно, и не стоит переезжать в Швецию, как бы там мягко, тепло и красиво не казалось.
Мусульманские страны могут соответствующим образом понизить уровень отношений со Швецией, постараться какие-то торговые связи с ней разорвать, заменить ее в своих торговых цепочках кем-то другим.
Но какого-то непосредственного воздействия, которое могло бы привести прямо сегодня к наказанию виновных – нет. Любое непосредственное воздействие приведет к ухудшению ситуации.