Русский писатель из Лондона Владимир Видеманн рассказал изданию Украина.ру, зачем Запад хочет поставить Украине снаряды с обедненным ураном и миллион снарядов 155-го калибра и какова роль Китая в мировой политике и экономике.
— Владимир, по поводу ситуации с возможной поставкой Украине Западом снарядов с обедненным ураном. Вы можете объяснить нашим читателям: в чем их опасность, и зачем их давать Украине?
— Считается, что эти снаряды более пробивные. Их урановые наконечники пробивают толстую броню, будут пробивать тяжелые танки и т. д.
Тут смысл не столько в уране и в радиоактивном заражении, которое последует после этого, а именно в пробивной силе.
Поэтому, с одной стороны, эти снаряды не считаются опасными — это не ядерное оружие, с другой — они опасны, потому что после всех этих пробивных эффектов и после взрыва остается урановая пыль. Пусть это и не концентрация оружейного урана, но тем не менее все равно она радиоактивная. Она оседает в почву, воду, заражает местность.
Известно по статистике, что после применения этих урановых боеприпасов, например, в Сербии уровень онкологии вырос по открытой статистике до 6 раз. То же самое касается Ирака, где использовались эти снаряды.
Более того, от последствий использования этих урановых снарядов страдают и сами военные, которые использовали эти же снаряды, в данном случае речь о натовских военных — британцах, американцах, даже, говорят, итальянцах.
Хотя эти снаряды, именно этот тип вооружений используют в основном только британцы и американцы, тем не менее вред от этих снарядов есть и в других натовских подразделениях.
В связи с этим интересный вопрос: если их будут на Украине использовать, то как на это сами украинцы посмотрят? Ведь это же их территория будет заражаться — война рано или поздно закончится. Этот уран, его срок распада чуть ли не тысяча лет, может быть, и сто тысяч лет, я точно не знаю, но счет идет на тысячи.
Второй вопрос лично у меня возник: а как к этому отнесется корпорация «Монсанто», которая арендовала или скупила большие территории на Украине и собирается выращивать свой продукт.
Это же все заражено будет! Кто же это все будет покупать, особенно зная, что это из Украины? Или смешиваться будет украинское зерно с нормальным зерном? Но это тоже будет большой скандал.
Другая версия: Украина с подачи НАТО собирается эти снаряды применять на территории новоприсоединенных земель, то есть на территории ДНР и ЛНР и, возможно, Запорожской и Херсонской областей.
То есть сама «континентальная, киевская Украина» не примет на себя этого уранового удара. Можно так себе это представить.
Возможно эти урановые снаряды предназначены именно для зачистки восточных территорий, контролируемых Россией, в ходе предстоящего украинского наступления.
Тут тоже уран, почему нет, главная же, как мне кажется, сейчас логика Киева в том, чтобы выиграть военное противостояние, во всяком случае, не проиграть его.
Та же самая логика и у западных союзников: любой ценой выиграть это противостояние, которое уже зашло слишком далеко. Видимо, никто не ожидал, что уже второй год будут воевать все за те же деревни.
Речь идет о каком-то критическом сломе ситуации. Раз речь идет о нем, то тут все карты хороши.
— Тут Запад собирается предоставить Украине миллион снарядов 155-го калибра. Это тоже для наступления?
— Это тоже все в контексте готовящегося крупномасштабного наступления, которое Зеленский анонсировал.
Судя по открытым источникам, Украина испытывает снарядный голод.
Правда, не весь миллион снарядов будет поставлен, его будут поставлять в течение года. Стоимость этого проекта — 2 миллиарда евро, но при этом половина этой суммы пойдет на изготовление снарядов, а другая половина — на поставку готовых снарядов.
Другая цель производства снарядов — это поддержка военно-промышленного комплекса Запада.
Вопрос в том, где эти снаряды будут производиться: в Европе или США? Это тоже нюансы, кто заработает в конечном итоге.
Что самое парадоксальное, сами эти два миллиарда будут выделяться из Европейского фонда мира. Вот парадокс! Хотя тут можно сказать: ну да, чтобы достичь мира, нужно победить Россию, вот и будет мир.
Поэтому вполне логично, что Фонд мира работает на новое вооружение. В таком мире мы живем сегодня.
— По поводу монахов Киево-Печерской лавры. Эта ситуация, когда Зеленский изгоняет их из монастыря, известна на Западе, обсуждается в западной прессе? Если да, то как к этому относятся?
— На Западе это обсуждается, но на периферии новостных лент. На Западе примерно такой взгляд на вещи: на Украине существует несколько разных православных церквей.
Они все православные: и Московский патриархат, и независимая украинская церковь — ПЦУ (Константинопольский патриархат. — Ред.). СМИ пишут, что там больше прихожан. Поэтому она как бы главная.
А «московская церковь» подвергается давлению в силу того, что, во-первых, РПЦ в лице патриарха и его приближенных объявила о поддержке путинской политики, значит, они выступают политическими оппонентами, врагами украинского народа.
УПЦ — это представители Московского патриархата, а в Киево-Печерской лавре, как они пишут, обнаружена «промосковская литература», что там созданы какие-то некие тайные счета, проводятся какие-то неучтенные сделки.
Эту религиозно-церковную ситуацию стараются криминализировать: какие-то дела уже открыты, то ли на монахов, то ли на сотрудников УПЦ МП. Идет работа в масс-медиа.
С точки зрения западного наблюдателя, есть две православные Церкви: одна промосковская, другая проукраинская. Естественно, западный наблюдатель хочет быть на стороне проукраинской.
Если встает вопрос, канонична или не канонична та или иная церковь, то все эти детали выходят за рамки массового сознания. Это поле столкновения узких теологов, идеологов, специалистов церковного права.
С точки зрения массового представления, казалось бы, тут все православные — разницы нету. Естественно, надо проукраинскую поддержать, промосковскую нет, вот и весь сказ.
— Закончился визит председателя Си в Москву. Что на Западе думают по этому поводу? Почему Байден так хотел поговорить с Си во время визита? Чего они так все боятся, сближения Москвы с Китаем? Действительно ли этот визит говорит о том, что Москва с Пекином сблизились? Говорят о том, что якобы Россия и Китай создают какой-то Восточный блок в противовес Западу. Так ли это?
— Китай — это большая страна, многофакторная, многовекторная, там много чего происходит.
Понятно, что Китай является главной альтернативой США в мировой экономике, а с точки зрения глобальной политики и глобальной экономики Китай является полюсом зарождающимся, полюсом альтернативного экономического и политического проекта.
Китай — главный бенефициар глобализации, международного глобального развития. Китай по промышленному развитию начинает опережать США, и вообще Китай может стать новым полюсом в мировом противостоянии.
Естественно, Запад пытается заблокировать Китай со всех сторон. Просто так его сбросить со счетов уже невозможно, потому что от него зависит во многом и западная экономика, я уже не говорю про страны Третьего мира. Да и для России Китай является критическим партнером.
Поэтому на эту страну пытаются оказывать давление, с одной стороны, а с другой — в ход пускаются различные формы подкупа или каких-то бонусов, которые обещают китайцам. Не обязательно в лице Си. Может быть, в лице каких-то оппозиционеров.
Мы помним, как в свое время дружили Советский Союз с Китаем. Одно время это был действительно союз двух социалистических гигантов, который вызывал опасение на Западе.
Потом этот альянс был расколот по разным причинам: по внутренним и по внешним. Тем не менее Китай присоединился к Америке. Даже было понятие такое — «Чимерика», от слова «Чайна» и «Америка».
Эта «Чимерика» стала таким мощным противополюсом Советскому Союзу. Советский Союз во многом проиграл в холодной войне, и в том числе благодаря позиции Китая.
Мы помним, что в Афганистане Китай поддерживал моджахедов вместе с Западом. Поэтому такой прецедент в мировой политике, когда Китай перетягивается на сторону Запада, существует.
Видимо, англосаксы, у которых работает прецедентное правосознание, рассчитывают, что и в нынешней ситуации возможны тоже какие-то нюансы.
С другой стороны, безусловно, Америка и Запад не заинтересован непосредственно в распаде самой России, потому что в таком случае существенная часть ресурсов, возможно, отойдет Китаю, это тоже никому не нужно.
Поэтому тут сложная задача для Запада: с одной стороны, сохранить Россию под единым контролем на всех этих территориях, с другой — вбить клин между Пекином и Москвой.
Мы видим, как Запад сейчас пытается активно перетянуть Индию на западную сторону влияния, подключить ее к AUKUS.
И вооружение в Индию Америка начинает поставлять в большем количестве, чем это было раньше.
Возвращаясь к начальной теме, я скажу, что, безусловно, вокруг Китая идет большая интрига, тот же самый Тайвань здесь на кону.
Еще одна из главных опасностей в том, что Китай выходит практически по своему объему и по количеству населения на уровень самодостаточного рынка.
По сути дела, Китай уже сейчас можно спокойно противопоставить Евросоюзу, именно как самодостаточный рынок, а это значит, что Китаю со стороны уже никто не нужен будет.
Если существуют российские ресурсы и существует китайская индустрия, то это сам по себе уже самодостаточный блок, который может всем уже диктовать свою волю.
Как было бы в случае, если бы Россия и Европа объединились в единый экономический блок, о чем и мечтали многие еще советские политики.
В частности, план Андропова и состоял в том, чтобы вернуть Россию на капиталистические рельсы, чтобы она могла в плане рыночной экономики взаимодействовать с Западной Европой по стандартам рыночной экономики и таким образом переиграть англосаксонскую экономическую систему.
Но что-то пошло не так, объединение Германии и все, по инициативе Советского Союза и по инициативе Российской Федерации, — все это должно было работать на эту идею.
Сейчас мы видим, как между Россией и Европой связи обрываются, связи между Россией и Китаем оборвать не так уж и просто. Отсюда все эти обеспокоенности.
Хотя в настоящее время Китай не бросает открыто глобальный вызов кому-то, но ведь аналитики политические понимают, какие процессы происходят.
Поэтому, безусловно, будут попытки каким-то образом или блокировать процесс сближение Пекина с Москвой или перетянуть Китай на сторону Запада. Может быть, не сразу, но каким-то образом под этот проект, видимо, будут подводить какую-то инфраструктуру.
— Мирный план Си по Украине Путин принимает или не принимает?
— Тут вопрос, чей прагматизм окажется более прагматичным, потому что, с одной стороны, официально заявлены планы СВО — полная демилитаризация и денацификация Украины, но что это конкретно — тут можно разные фигуры под это подставить.
То же самое Запад говорит: мы будем поддерживать Украину до тех пор, пока это нужно. А до каких пор это нужно? Кто определяет, что нужно, а что не нужно?
Тут мы видим, что существует открытая ситуация, которая решается все больше и больше на поле боя, то есть кто кого первым победит, истощит, причем речь идет не только о России и Украине, а вообще о глобальной системе.
Если Запад — это альянс чуть ли не пятидесяти государств, которые поддерживают западную позицию по Украине, то Россия тоже не одна сама по себе.
Туда входят и Белоруссия, и Китай в каком-то смысле, и страны Средней Азии. Они может быть, политически и не признают ДНР и ЛНР или еще что-то, но экономически они сильно с вышеуказанными странами связаны.
Поэтому ситуация в неопределенности. По всей видимости, все устали от нее, все хотят ясности. Тут работает чисто психологический, человеческий фактор.
— Сейчас готовится крупное наступление Украины на Восточном фронте. Что это будет за наступление, к чему оно приведет?
— Видимо, ставки делаются на новые поступления вооружений: и снаряды с урановыми наконечниками, и миллион снарядов, и стратегическая авиация, новые западные самолеты, которые хотят поставить Украине, и все остальное.
Потому что действительно это некая форма гибридной мировой войны, потому что, прежде всего, война не объявлена ни с одной, ни с другой стороны. А это идет некая то ли специальная военная операция, то ли контртеррористическая, то ли еще что-то.
Но во всяком случае идет некая форма военного противостояния. Еще я бы сказал, не имевшего прецедента в мировой истории с точки зрения того, какими средствами это ведется — и техническими, и юридическими, и психологическими, и моральными.
Мы видим, что в условиях военного противостояния продолжается товарообмен и торговля. Через Украину идет российский газ на Запад, потом на этом газе и на этой нефти делается топливо для ВСУ.
С Украины в Россию тоже, наверное, что-то идет. Я не большой специалист всех этих тайных сделок, но, видимо, тоже не без этого. Мы видим обходы санкций с разных сторон — через Турцию и Казахстан.
Получается, с одной стороны, война, а с другой — экономическое взаимодействие и Китая, и США, и Европы и России. Очень странная война, как говорят. Странная война с неизвестными результатами.
Тут можно всего ожидать, потому что никакого однозначного конкретного решения этой ситуации нигде не просматривается.