Владимир Ераносян о том, почему надо изменить статус спецоперации

Военную спецоперацию следует переименовать в операцию контртеррористическую, поскольку борьба на самом деле идет с мощной террористической организацией, которая лишь называется «Украинское государство», считает капитан первого ранга запаса, эксперт бюро военно-политического анализа, кандидат политических наук Владимир Ераносян.

Об этом он сказал в интервью изданию Украина.ру.

— К Юрию Альбертовичу нужно прислушиваться. Здесь такой момент: сейчас ситуация такая, что мы перешли в медийной сфере к аккламациям и вещам, которые раньше — в любой тактике боя, в оперативно-стратегическом искусстве, военном — никогда не озвучивались.

Сейчас анонсируется направление контрударов заранее, причем это анонсируется их верховным главнокомандующим. Зеленский и Залужный, главком — они озвучивают направление даже в своих статьях, в анонсах, которые выпускаются в медийное пространство: вот сейчас будет на Херсонском направлении огромное наступление, бронированный кулак пойдет. Там будет, сям, на Харьковском направлении…

Они озвучивают заранее. Донецкое направление озвучивают. Почему это происходит — у меня есть два объяснения этой ситуации. Во-первых, это происходит потому, что это пиар. Это какая-то история, связанная с личностными характеристиками самого Зеленского, я с ним знаком хорошо. Я понимаю, что человек подвержен аккламациям, он принимает решения на уровне аплодисментов зрителей. Зрителем в данном случае был Рамштайн, те ключевые персоны, которые решали на тему перечисления, перевода транша на дальнейшее вооружение ВСУ. Он этого эффекта добился на определенном направлении, на Харьковском.

Что касается Херсонского направления, там моторизированный кулак сформирован несколько ранее, там были задействованы практически все танки, которые передала Польша в размере 271 штуки — Т-72, М-1, и Twardy вместе с польскими экипажами. На направлении Харьковском они были замечены пеленгами, радиоперехватами польской речи. И очень много английской речи. Но это дополнительный штрих к ситуации.

Мы понимаем, что мы сейчас в этой операции подошли к рубежу, который иначе как новой формой подачи военных действий назвать нельзя. Это анонсирование прорывов плюс изменение тактики. Она разная.

На Харьковском направлении эта тактика была сообразна той территории, где шли боевые действия — это степь. Поэтому колоссальные потери, которые получила украинская армия, они просто для здравого смысла любой успешности и трактовки успешности, она не ложится в эту схему.

Нельзя назвать успешным прорыв в каком-то определенном месте на полтора-два километра, захват каких-то двух-трех сел на плацдарме, причем не расширившемся до последнего времени, и с такими потерями, которые косвенно подтверждаются госпиталями украинскими на территории Николаевской и Одесской областей. Несмотря на сокрытие факта потерь со стороны информационного украинского поля.

Что касается этих потерь, то там озвучена цифра — от пяти до шести тысяч только «двухсотых». То есть, грубо говоря, примерно две бригады они положили для того, чтобы показать, что они наступают.

И тут происходит харьковское направление, где по словам уважаемого мной командира Апти Ароновича Алаудинова потери составили только «двухсотых» — примерно три-три с половиной тысячи человек. При этом Алаудинов утверждает, что (происходит. — Ред.) выкуривание (ВСУ. — Ред.) из заслонов, из-за рубежей обороны, оттуда, где вэсэушник закопался на пять метров в глубину. Выкуривание этого массива личного состава на территорию, которая не подготовлена к эшелонированной обороне , — для прямого воздействия наших ВКС.

Это говорит о том, эти его слова — нам удобнее так их видеть. Вот такие слова прозвучали со стороны одного из командиров нашей военной спецоперации, Героя России Алаудинова.

Теперь, что касается потери территории, которая была за нами — Изюмское направление, направление Балаклеи, Купянска, направление этих регионов, которые до Оскола. Если сравнивать… Давайте сравним, аналогию маленькую проведем с 1942 годом. Тогда — после битвы за Москву — Ставка подписывает приказ о контрнаступлении в районе Изюма.

Собирается кулак — 270 тысяч человек военнослужащих Советской армии, которые прорывают рубеж между Северским Донцом и Осколом, и идут на Изюм. Фон Бок организует зажим с двух сторон от Оскола и от Северского Донца, просто пробивает Советскую армию, организует «кишку». Немцы сходятся в районе Оскола и в районе Северского Донца, отрезая всю нашу группировку. Если бы этого поражения не было, и войска наши были бы отведены, то война бы закончилась на два-три года раньше.

Это колоссальная потеря, трагедия, которая ознаменовалась еще и пленом сотен тысяч военнослужащих наших. А немцы пошли спокойненько на Кавказ. Взяли Ростов и т. д.

Мы говорим о том, что произошло сейчас — в спокойной практически обстановке наши войска были очень организовано отведены для перегруппировки за левый берег. Мы понимаем, что это было сделано под воздействием огневым, под новой тактикой, которую (ВСУ. — Ред.) апробировали под руководством НАТО, инструкторов, которые приставлены к бригадному звену. То есть людей, генералитета, которые спланировал эту операцию. При этом единственным верным шагом нашего Генштаба были именно такие действия.

Что касается потерь. Потери украинской атакующей группировки несопоставимы с тем, что произошло с нашей группировкой, намного меньшей по количественному составу.

Тактика боевых действий, которые применила Украина, интересна. Нужно понять, что она интересна. Это летучие отряды, глубоко мотивированные, состоящие из отморозков, включая (карательное подразделение. — Ред.) «Кракен», который посадили на М-113, десантные машины, хоть и 60—70—80-х годов, которые были переданы (киевскому режиму. — Ред.) в размере двухсот штук от Австралии, Новой Зеландии. «Спартаны» канадские, бронетранспортеры Великобритании использовались.

Все, что было — и САУ, и гаубичная артиллерия, буксеры, включая «Крабы» польские, включая САУ, их осталось у них две действующие батареи французских «Сезаров». Все было использовано для прорыва, включая тралы. Они все забросили туда, и мы все увидели, и мы все знаем теперь. Если бы этого прорыва не было, его нужно было бы им помочь организовать — это моя сугубо аналитическая точка зрения.

И она опирается еще на мнение нескольких наших командиров, которые говорят о том, что теперь мы всех их видим. Это тоже подтверждает мои слова.

Ну, и мотивация. Тут многие наши говорят: там немотивированные ребята. ВСУ устроены по бригадному принципу. К каждой бригаде был 2-3-4 года назад приставлен, прикомандирован националистический батальон, который не просто обработал мозг этих людей, которые сейчас воюют против России — а замотивировал, испугал кого-то, кого-то просто-напросто ликвидировал.

Там есть установка на децимацию. Если ты не хочешь воевать — мы тебе ноги прострелим. И стреляют, показательные казни есть. Плюс есть вариант — «Кракен». Это же бандиты, которых набрали прямо с зон, им разрешили воевать, тем, у кого был боевой опыт. Им говорят прямым текстом: кто первый зайдет в село — золотишко все (ваше. — Ред.), а сепаров убивайте, даже если это не сепары. Потому что в любом случае вы зашли в село, которое было, как они говорят, «под оккупацией». Значит, они уже сотрудничали — это коллаборанты.

Если вы убьете мирное население, вам никаких предъяв, ничего не будет. Забирайте все, что можно — прямо в домах. А чтобы свидетелей не было — ликвидируйте этих людей.

Быстро маневренными группами заходят в села, где нет блокпоста, заходят слева-справа. Заходят в село — находят более-менее обеспеченных людей, объявляют их «коллаборантами», воруют все, мародерствуют, потом — убивают. Это мотивация для бандита. Для бандита мотивация — нажиться.

Это должны мы понимать. Если армия построена по принципу рекрутирования бойцов, которые уже имеют судимость, бойцов, которые имеют националистические взгляды, которые пронизаны русофобией, — для них это люди второго сорта. Они идут туда убивать и наживаться. Это нужно понимать как один из мотивирующих факторов.

Плюс не сбрасывайте со счетов мефедрон. Не сбрасывайте со счетов ту информацию, которая прозвучала в нескольких очень уважаемых телеграм-каналах, которые опираются на свидетельские показания пленных вэсэушников, которые утверждают, что некоторые командиры подразделений харьковского направления, продавали «соль» военнослужащим, продавали мефедрон в больших количествах. Плюс СБУ курировали эту ситуацию на «передке».

То есть снабжение наркотиками ряда подразделений. Это эйфория, они, как «летучие голландцы» на этих «Спартанах», на М-113, просто маневрировали как «неуязвимые» люди.

При этом я исключать не буду и глубоко мотивированных бойцов, они действительно есть — это фактор пропаганды, которая говорит о перемогах (победах. — Ред.), обо всей этой истории, и эта история глубоко в сознании (части. — Ред.) украинского народа. Мы должны понимать, что определенный процент украинского народа очень подвержен был этой обработке информационной. Плюс четыре IPSO-подразделения, действующих под протекторатом Быдгоща польского, и киберцентр, которые занимались террористической войной и готовили против нас террористов, которые используют информационные виды воздействия на население, запугивание и т. д.

— Я не ответил по поводу Угледара, Авдеевки, Марьинки, Донецкого направления. Юрий Альбертович Кнутов утверждает, что именно там будет прорыв. Я думаю, что все-таки — Запорожье, это мой взгляд. Там — на донецком направлении — будут ковыряться, там они не пойдут на Донецк, потому что (им противостоят. — Ред.) мотивированные корпуса. Там они (ВСУ. — Ред.) понимают, что встретят сопротивление. А военнослужащие ДНР, как бы там ни говорили, они будут стоять насмерть в любом случае.

Это люди самые мотивированные, потому что они «Аллею ангелов» не понаслышке знают, а видят ее ежедневно. Они понимают, что происходит сейчас — эти обстрелы «Точками-У», обстрелы «Хаймарсами» жилых кварталов. Они видят смерти мирных людей. Они не слышат об этом, а видят это, понимаете? Там ненависть, а ненависть — лучшая мотивация.

— Дело в том, что изменение статуса военной спецоперации я бы трактовал как суровую необходимость, которая возникла, когда мы начали эту военную операцию и выявили все экзистенциальные угрозы. И это не только биологическое оружие, которое разрабатывалось на территории Украины. Это еще и та информация, которая стала доступной после изучения кучи материалов и после того, как мы поняли, насколько была вооружена украинская армия, и чем она была вооружена.

Это не только противокорабельные ракеты, которые угрожали нашему Черноморскому флоту и Крыму, это еще и то конвенциональное летальное оружие, неиссякаемый поток которого шел — не сейчас, не только с 24 февраля. Они многие виды оружия получили до того, как началась наша спецоперация. Причем это оружие было продемонстрировано ими и зафиксировано в их концепции ведения тотального сопротивления, партизанской войны. И были настроены на ведение этой войны на территории уже России.

Нужно понимать, что была подготовлена террористическая организация по типу частной военной компании, которая называется «Украинское государство», квазигосударство. Это государство — псевдо, кривдо, квазигосударство — было нацелено на силовое решение вопроса Донбасса и Крыма. А Крым — это территория Российской Федерации, это нужно понимать.

Если бы мы пошли по их правилам, то это был бы уже широкомасштабный геноцид и ведение боевых действий в кварталах городов, городской герильи внутри Донбасса. Это первым делом бы случилось.

Поэтому упреждающий фактор здесь сыграл ключевую роль. А переименование — исходя из понимания того, что это террористическая армия — переименование военной спецоперации в контртеррористическую, назрела суровая необходимость для этого.

Что касается переименования, как многие блогеры говорят — «в войну», в «организацию мобилизации широкомасштабной по всей территории РФ», то я — против. Потому что мы не можем объявить войну террористической организации. То есть, если мы объявляем войну террористической организации, мы признаем эту организацию государством, потому что войну можно объявлять только суверенному государству.

Если мы понимаем, что это несубъектный персонаж, господин Зеленский, то мы не можем ему объявить войну, так как мы признаем его лидером государства, а он всего лишь несубъектный персонаж, который исполняет волю совершенно другого государства. Это нужно понимать. И не одного, причем, может быть, даже не государства, а какой-то организации, потому что я не считаю субъектным и Байдена — это топ-менеджер. Он выполняет поручения некой организации. Нужно это тоже понимать.

Поэтому переименование в контртеррористическую организацию я бы считал допустимым. Что касается переименования «в войну», я против. Я человек, который прослужил в Вооруженных силах и на флоте какое-то время, 31 год у меня выслуги. Я понимаю, что если мы воюем, то мы воюем со страной какой-то. А если это по типу Хортицы, частная военная компания, по типу гетмана Сагайдачного, который воевал за Казимира, за злотые, один злотый — один казак. То это наемная организация — УГ. Не ИГ, а УГ.

Мы ведем операцию против них. Сколько продлится эта операция — вопрос. Она может длиться годами, но это будет операция. А война может длиться и месяц, но это будет война.

— Конечно! Я про ядерную войну, дискуссия сейчас идет о тактическом превентивном ядерном ударе. Мы ведем войну с неядерной вольницей. То есть это тачанки. Я просто тачанками называю М-113 с пулеметом «Браунинг-762», это тачанка времен Махно. Дальше — метод рекрутирования казаков — это архаичный метод гетмана Сагайдачного. Свистнула Польша, король Ваза или король Сигизмунд свистнул — дал злотый за одного казака, они собрали. 20 тысяч злотых собрали — 20 тысяч казаков.

Сейчас Пентагон платит. Бронированный кулак, своей экономики нет. Как воевали казаки запорожские? Они воевали как наемники. Им давали деньги — они шли на Московию... Мало того, кони были раньше, были всадники, а сейчас это — бронированный кулак. Вот такая ситуация. Ядерный удар? Это конвенциальные способы ведения войны. И (есть. — Ред.) асимметричная война. Почему асимметричная? Потому что ставка изначально была сделана на силы спецоперации, как Украиной, так и странами Прибалтики. И на кибервойну.

Изначальная ставка, подготовка диверсантов, маневренная война, закладка мин, взрыв мостов, угроза мирным жителям, которые поддерживают Россию, — на уровне шантажа, на уровне запугивания и реальных покушений на жизни беззащитных людей. Это асимметричные виды войны. А асимметричная война во времена контртеррористической операции — она иная. У нас есть структуры, которые занимаются асимметричной войной.

Много беженцев-украинцев в Польше. Польша является распределительным хабом вооружения. Жешув и Люблин. Есть город Гдыня. Есть города, где происходит высадка, разгрузка снарядов 155 калибра, тех же MLRS и т. д. Через Польшу же все идет.

Вы должны понимать, что методы асимметричной войны предполагают — если вы против нас ведете асимметричную войну на нашей территории… А они убивают Дарью Дугину на нашей территории — через Эстонию. Высылают диверсионную группу и прячут ее потом там. Готовят диверсантов — женщин-диверсантов, учат их стрелять из снайперских винтовок «Баррет». Женщину труднее вычислить, а заслать ее легче, даже с дочкой. Это нонсенс, что происходит! Они вообще с ума сошли.

Говоря грубо, мы можем асимметрично действовать на их территории. Склады вооружений, логистические центры, железнодорожные узловые станции, электрические ТЭЦ, мосты, порты, акватории Гдыня — Гданьск.

Мы должны понимать, что против нас ведется война диверсионная, подготовлены боевые пловцы в Эстонии. Куча полигонов ведет подготовку диверсантов. Там готовятся украинские диверсанты, русскоязычные. Подбор безакцентных людей. Кибервойна ведется, вывод из объектов строя, поджоги, пожары. Мы должны понимать, что мы пришли к моменту, когда наша контртеррористическая операция — а она должна так называться — переходит в фазу асимметричной войны на территории врага.

— Смелость украинского правительства зиждется на опоре — на Варшаву, на Соединенные Штаты, на Британию. Несубъектность этого правительства заключается в том, что все их бумажки, прокламации, все их действия, пиар-акции, посещение Зеленским того или иного объекта — все согласовывается с британской разведкой.

Поэтому, когда они готовят какой-то документ — это не сейчас произошло, не вчера. Они готовили концепцию сопротивления партизанского, где обрекли свой народ на уничтожение полностью, на уничтожение мужского населения — что выгодно, прежде всего, полякам. Потому что те отхватят пять воеводств, зайдя в опустевшие украинские земли, пять областей.

Поэтому, когда они какой-то документ готовят о гарантиях, они не о капитуляции России думают. Они говорят о том, что думают о капитуляции России. На самом деле они просто делают те ходы, которые им начертили. Это нужно понимать.

И второй момент, самый главный: тут нужно отдавать себе отчет, что Зеленский как человек, сам по себе — он шоумен, актер, он подвержен еще и аккламации. Это человек, который не только действует на уровне приказа, а он еще действует и на уровне аплодисментов. Любой актер хочет, чтобы похлопали ему. А кто ему хлопает? Ему может хлопать толпа, как у Хосе Ортеги-и-Гассета — преклонение перед толпой, когда лидер ведет себя так, что выполняет поручения толпы. А там толпа националистическая. Это как фактор воздействия на Зеленского. Больше всего сейчас той прослойке оболваненного украинского общества нравится — «мы побеждаем Россию» и «Россия должна капитулировать».

У них есть гимн свой, у этой организации, УГ, есть свой гимн: «Ще не вмерла Украина», — это начало гимна. У поляков есть тоже свой гимн Яна Добровского: «Еще Польска не сгинела». То же самое. Но заметьте, какие строчки есть внутри польского гимна. Там есть такие слова, сейчас вы удивитесь. Ян Домбровский был генерал Наполеона. Вы должны понимать, что это был марш Домбровского, и он стал гимном Речи Посполитой. Там есть такие слова: «И великий Бонапарт — в Польском гимне, — и великий Бонапарт нам показал, как побеждать».

Это воинственный гимн, но при этом — с опорой на Бонапарта. Тогда был Бонапарт гегемон, сейчас гегемон — Соединенные Штаты Америки и Великобритания. Идет вовлечение Украины в новый проект, альтернативного Евросоюза, где Польша и Украина будут играть главенствующую роль рекрутированного реестрового казачества с оплатой от Пентагона. Чтобы быть полицейскими на территории Евросоюза.

Вы должны понимать, что эта конвенциональная пока война, континентальная, на территории Евросоюза — направлена на создание новой структуры, которая ознаменуется скрепом между Прибалтикой, Украиной и Великобританией, которая подомнет по себя Германию.

Это все подтверждается последними демаршами Матеуша Моравецкого, который сказал, что Германия должна 1 триллион 300 миллиардов долларов репарации за ущерб в годы Второй мировой войны. Есть территориальные претензии к Чехии и т. д. Скоро Калиниград объявят своим поляки. Это говорит о том, что они чуют падаль — гиены. Они почуяли смуту.

Для них заветная мечта — Смутное время в России, это 1612 год, когда они хотели посадить на трон своего короля в Московии, поляки хотели быть нашими правителями. Вот это они смотрят, думают, ну неужели ослабла (Россия. — Ред.) — да, да! Они понимают, что происходит, поляки очень хитрые. Они понимают, что они отдали все свои танки украинцам.

Они все отдали, «Крабы» отдали, практически дивизион, это САУ. Они отдали практически половину своих ПЗРК «Перун», это наши «Иглы». Много чего отдали поляки, а получили взамен пока только 28 танков «Абрамсон», которые легли бременем на польскую экономику так, что мама не горюй — 8 миллионов 700 тысяч евро одна единица. Это в четыре раза дороже любого танка, даже нашего, современного.

Поляки получили такой геморрой у себя дома — мало того, что одних украинских беженцев несколько миллионов задержалось в Польше, их надо кормить, они еще бремя какое получили на свою экономику: 3% будут ВВП тратить на вооружение. Плюс дорогостоящее вооружение будут покупать и тратить деньги на позиционные районы, ПВО закупать и т. д.

Они разорятся, во-первых, а нам — выгодно. Я скажу не особо популярную мысль: чем дольше происходит военная спецоперация, тем выгоднее России. Сколько это будет продолжаться — вспомните, сколько мы бандеровцев выкуривали из районов Волыни, Полесья, Львовщины, Тернопольщины, Ровенщины. С 1944 года до 1958 года, 13 лет.

Сейчас будет быстрее, с учетом абсолютной доминанты артиллерии, ВКС. Все эти «перемоги» — не надо критично так смотреть на эти вещи, прямо трагедия такая. Это на уровне тактического звена все происходит. Территория не критичная в любом случае. Мы должны понимать, что критичная была бы история — это Крым, Донецк, это ЛНР, это Херсон. Критичная история была бы, если бы они осмелились на нашу территорию зайти в районе Белгорода. Тогда бы уже кричали про войну.

Сейчас идет контртеррористическая методичная операция. Очень бодро рапортуют украинцы, но очень скептически, с улыбкой смотрят на них наши командиры. Я еще раз приведу пример Апти Ароновича Алаудинова, Героя России, это подразделение «Ахмат». Он сказал очень красивую и очень правдоподобную фразу, которая может объяснить всю ситуацию: «На данный момент нам удобнее воевать».

Запомните эту фразу! Она очень многое объясняет. Когда они появились в степи, когда они появились на своих бронетранспортерах, «летучими отрядами» начали разъезжать по трассам, заходить в села — мы еще их истинное лицо увидели, кто это такие. Это отморозки, которые занимаются мародерством, мы это увидели своими глазами, которые стреляют в ноги своим «отказникам». Мы поняли, что это за люди. Прощения им не будет! Прощения не будет, несмотря на всю эмпатию к украинскому народу как к народу.