Как бы ни помогал коллективный Запад киевскому режиму, в конечном итоге его представителям неизбежно придется ответить за все совершенные и совершаемые сейчас военные преступления, считает военный обозреватель, полковник в отставке Виктор Литовкин.
Об этом он рассказал в интервью изданию Украина.ру.
— Виктор Николаевич, на Изюмском участке союзные силы атаковали на широком тактическом направлении, а в сражениях за Бахмут союзные силы взяли село Зайцево. Что на южном фронте, когда российские войска освободят Николаев?
– Николаев мы освободим в свое время. Конечно, безусловно, без освобождения Николаева, без освобождения Одессы полностью говорить о победе на южном фронте не приходится.
Мы пока действуем на Донецком направлении, потому что надо освободить Донецкую народную республику полностью, окончательно и бесповоротно. Пока мы это не сделаем, мы не можем приступить к форсированному освобождению Николаевской области и города Николаева, потому что всегда есть возможность получить удар в спину.
Для того чтобы не получить удар в спину, мы должны полностью освободить Донецкую народную республику. И безусловно, мы должны отодвинуть от границ Донецкой народной республики, Луганской народной республики украинские части еще как минимум на 300 километров. Это значит, мы должны освободить Харьковскую область, Запорожскую полностью область, ну и дальше Николаевскую область.
Почему мы должны это сделать, на 300 километров освободить? Мы помним, что задача, которую поставил президент России перед вооруженными силами, которые выполняют специальную военную операцию, — это обеспечить безопасность Луганской и Донецкой народной республик.
Мы их освободили, а безопасность их мы еще не обеспечили. Почему не обеспечили? Потому что украинский режим имеет возможность наносить удары с территории не освобожденных областей своих, украинских областей, то есть Харьковской области, Сумской области, Запорожской области, где там (еще ВСУ. – Ред.) есть, или Днепропетровской области – наносить удары дальнобойных артиллерийских систем, реактивных систем залпового огня из «Хаймарсов» американских.
Значит, «Хаймарсы» — пока у нас самые большие снаряды или ракеты летают на триста километров, поэтому на триста километров мы должны от границы этих республик отодвинуть их, чтобы они не обстреливали ни Луганск, ни Донецк, ни другие города этих республик.
Ну а потом мы будем двигаться дальше, освободим Запорожскую область, ну и Николаев. Мы пока обрабатываем Николаев со всех сторон, то есть уничтожаем вокруг Николаева какие-то базы – базы ПВО, базы горюче-смазочных материалов, тренировочные лагеря, где находятся украинские бандиты и наемники различных стран, мы знаем по сообщениям Министерства обороны, там сто наемников уничтожили, двести нацистов уничтожили. К зачистке самого Николаева мы пока не приступаем.
Логика подсказывает, что надо сначала решить те задачи, о которых я вам уже сказал, и потом приступать к освобождению Николаевской области, а затем Одесской области.
– Как обстоят дела в Соледаре, насколько плачевна ситуация в рядах ВСУ?
– То, что в рядах ВСУ ситуация плачевная – это известно. Почему известно? Во-первых, они теряют позиции одну за другой. Боевой дух у них подорван. Профессионалов военных уже почти не осталось – все меньше и меньше. А вот эти представители теробороны, которые там находятся на передовой линии – это, к сожалению, пушечное мясо, потому что у них ни подготовки нет, ни оружия нет, ни защиты, ни опыта никакого. И они, скорее, хотят сохранить свою жизнь, сдаться в плен под благовидным предлогом, и сохранить свою жизнь.
Но вы знаете, что националисты всячески препятствуют сдаче в плен. Недавно под Харьковом расстреляли показательно более ста человек, которые хотели дезертировать. Это сдерживает тех, кто сдается в плен. Тем более надо понимать простую вещь: воздействуют не только на тех, кто находится на передовой линии, но на их родителей, на их родственников в тылу Украины.
Поэтому ситуация сложная для них (солдат ВСУ. – Ред.), но желание остаться живыми, конечно, будет преобладать. И когда мы преодолеем Донецкий рубеж, дугу, там, где Авдеевка и другие города, думаю, что операция пойдет успешнее, быстрее.
– На выходных сработала ПВО в Севастополе, в Мелитополе. Насколько эффективна наша оборона против американских РСЗО, против беспилотных летательных аппаратов?
– Если брать РСЗО, имеются в виду «Хаймарсы», то действительно, у нас эффективные системы «Тор М-2», «Бук М-3», они способны бороться с этими реактивными снарядами. Безусловно, когда они их обнаруживают вовремя, они все сбиваются.
Надо понимать, если массированный налет, то из шести (ракет. – Ред.) можно сбить все шесть, а если там их двенадцать, то сбить все двенадцать не всегда получается, это зависит от того, сколько у тебя средств ПВО находится на позиции. Мы не можем растянуть все средства ПВО на 1800 километров фронта, который у нас практически есть с Украиной.
Поэтому да, мы сбиваем их, но, когда летят артиллерийские снаряды, с ними сложнее. 155-мм еще можно где-то перехватить, сбить, а вот 122-мм уже не получается. Тем более не получается бороться и с маленькими, самодельными беспилотными летательными аппаратами, которые летают на небольшой высоте, и переносят гранату, две гранаты, три гранаты. С этими тоже сложно бороться.
Но у нас получается, по крайней мере, на базе «Хмеймим» в Сирии мы научились с ними бороться и, я думаю, в Крыму мы тоже будем бороться. Но в Крыму не столько эти беспилотные летательные аппараты доставляют наибольшие неприятности, сколько диверсионные террористические акты.
Бороться с диверсионными террористическими актами – это самое сложное, потому что тут надо знать настроения людей, надо выявлять агентуру, надо внедряться в эту агентуру, чтобы получать информацию достаточно достоверную.
Но вот, судя по тому, что два крупных теракта было в Новофедоровке и под Джанкоем, этого, к сожалению, пока не происходит. Думаю, мы теперь обратим внимание на эту ситуацию, будем более внимательны, более бдительны к этим вещам. И надо понимать, что бдительность здесь должна быть не только у специальных органов – ФСБ, контрразведки флотской и пр., бдительность должна быть у населения.
Население должно быть бдительным. Это не значит, что мы должны писать доносы и т. д., не об этом речь. Просто надо присматриваться к тем новым людям, которые появляются, к тем разговорам, которые происходят вокруг тебя, и реагировать на это.
— Как показали себя наши гиперзвуковые ракеты «Кинжал»? Их применяли трижды. Какое еще новейшее вооружение будет использовано в ходе СВО?
«Кинжал» – это уникальное оружие гиперзвуковое, летает со скоростью в пределах десяти махов. Может совершать различные маневры, отклоняться по курсу, крену и тангажу, как говорят летчики. И наносит удары — в первую очередь, кинетический удар, пробивая большие бетонные плоскости и даже земляные плоскости.
Если помните, такая знаменитая была операция под Ивано-Франковском, где «Кинжалом» был нанесен удар по складу с боеприпасами — а это склад для хранения ядерных боеприпасов в советское время был, там была защита очень серьезная. Тем не менее «Кинжал» пробил эту защиту, взорвался внутри и уничтожил все боеприпасы, которые там были. Так и в двух других случаях «Кинжал» применялся очень эффективно.
Министр обороны Сергей Шойгу заявил на форуме, что «Кинжалы» будут использоваться и в дальнейшем, и будут запущены в серийное производство, в большем масштабе, чем сегодня, – это предупреждение нашим потенциальным противникам. Тем более что сейчас три истребителя Су-31 с «Кинжалами» размещены в Калининградской области для того, чтобы находиться на боевом дежурстве и сдерживать потуги различных натовских стран, которые грозятся блокировать Калининградскую область.
– Как бороться с применением запрещенного оружия? Сначала это были разбросанные повсеместно мины-«лепестки» в Донецкой области, сейчас мы слышим в новостях о применении химического оружия. Кто должен понести ответственность за это?
– Безусловно, ответственность за это несут те, кто применяет запрещенное оружие. К сожалению, к международной общественности мы обращаться не можем, потому что западная международная общественность, отравленная антироссийской пропагандой, не воспринимает наши слова. Просто там считают, что никто не помнит о восьми годах, когда обстреливался Донбасс, уничтожались жилые дома, больницы, школы, университеты, когда убивали женщин, стариков и детей.
Никто не замечает этого. А вот когда Россия вступилась за этих людей, когда начала защищать этих людей, все сразу сказали, что Украина – это жертва, а Россия – агрессор. Это все ровно наоборот. Но антироссийская пропаганда на Западе делает свое дело. Поэтому поддержки мы на Западе не получим в борьбе с теми же «лепестками» или с отравляющими веществами. Но посмотрим, как Организация по запрещению химического оружия (ОЗХО) прореагирует на наше обращение по поводу применения Украиной отравляющих веществ.
Надо понимать, что там тоже надежды слабые — на то, что ОЗХО встанет на нашу сторону. Мы это знаем уже по Сирии, где американцы применяли химическое оружие, а обвиняли в этом Сирию. Но посмотрим, как это будет.
С другой стороны, мы сами должны тоже быть бдительными, иметь противогазы, чтобы не попасть под применение этих отравляющих веществ.
Безусловно, смотреть под ноги, чтобы не попасться на «лепестках». Но и «лепестки» мы, конечно, уничтожаем – наши саперы, даже наши автономные роботизированные комплексы, которые применяются для борьбы с этими «лепестками», с противопехотными минами. Будем их использовать и в дальнейшем.
Но главное, чтобы люди знали о том, что существует такое оружие смертельное у них под ногами, чтобы они были бдительны, смотрели вокруг себя и под ноги, и детей научили, чтобы дети не прикасались к этим вещам, чтобы не было трагедии и не было травм у людей.
Но тем не менее мы продолжим и в ООН, в Совете безопасности поднимать вопрос о том, что Украина нарушает Конвенцию о запрещении противопехотных мин, которую она подписала. Пока мы собираем досье и, безусловно, Нюрнбергский процесс над украинскими нацистами обязательно состоится.
— Замглавы МИД Сергей Рябков назвал рискованным курс НАТО на игнорирование красных линий России. Стоит ли всерьез ожидать прямого вооруженного конфликта, и соответственно, ядерного столкновения?
– Я думаю, НАТО не решится отправить свои войска на Украину… но это не гарантия того, что этого не случится. Натовские наемники присутствуют на Украине – в виде инструкторов, в виде специалистов.
Думаю, что «Хаймарсами» управляют все-таки расчеты под управлением американских инструкторов, не просто так они там стреляют. Потому что освоить «Хаймарсы» непросто, для этого нужно пройти достаточно серьезный курс обучения.
Поэтому они (НАТО. – Ред.) уже там участвуют. Но одно дело, когда участвуют как специалисты, которых мы уничтожаем, другое дело, когда они введут свои войска. Я думаю, на это они не решатся, потому что эти войска будут уничтожены. Это будет их прямое вмешательство в украинский конфликт, а мы на украинской земле будем их уничтожать – это наше право. Мы здесь проводим специальную военную операцию.
Но если это, не дай бог, случится, конфликт может перейти на грань использования ядерного оружия. Не надо забывать, что в Европе находится около двухсот американских бомб «Б-61» в различных модификациях, от единицы до двенадцати. Они находятся на территории Италии, Нидерландов, Бельгии Германии и Турции. Летчики этих стран обучены применению этих бомб, более того, на самолетах «Торнадо», «Еврофайтер», «Мираж» прикреплена аппаратура, которая может использовать эти бомбы. И эти самолеты несут боевое дежурство в Литве, Латвии, Эстонии на аэродромах.
Например, на аэродроме «Эмари» под Таллинном, до Санкт-Петербурга — 180 километров. Можете представить, какая опасность грозит нашей Северной столице.
Мы об этом знаем. Это все — нарушение Договора о нераспространении ядерного оружия, кстати, в котором записано, первый пункт – все страны, обладающие ядерным оружием, ни прямо, ни косвенно не должны знакомить страны, не обладающие ядерным оружием, с применением этого оружия, с использованием этого оружия, с устройством этого оружия и т. д.
А второй пункт гласит о том, что страны, не имеющие ядерного оружия, не должны ни прямо, ни косвенно, ни под каким предлогом знакомиться с ядерным оружием, которые есть у ядерных государств.
Но этот договор Соединенные Штаты и НАТО игнорируют демонстративно. В НАТО есть даже Комитет ядерного планирования, в который входят все страны НАТО, кроме Франции. Франция не входит в этот комитет, она не доверяет свое ядерное оружие НАТО.
Так вот, все страны планируют удары по российской территории, даже Албания участвует в этом. Угроза применения ядерного оружия вполне реальная, она не выдуманная, поэтому мы должны понимать это и готовиться отразить эту угрозу, если понадобится.
Да, риск применения ядерного оружия минимален, но никто не гарантирует, что оно не будет применяться. У России есть возможность ответить на это, у нас есть и системы противовоздушной обороны, и противоракетной обороны, и у нас есть четкое правило, когда мы можем применять ядерное оружие.
В нашей военной доктрине, а потом и в основах применения ядерного оружия, записано: если на Россию или на ее союзников нападает государство или коалиция государств, обладающих ядерным оружием – мы вправе применить ядерное оружие. Есть и второй пункт. Если России и ее союзникам будет угрожать исчезновение при нападении государств без применения ядерного оружия – мы тоже можем применить ядерное оружие.
Вот эти два пункта, которые знают на Западе, они должны быть отрезвляющими и для США, и для нас. Я думаю, что они помнят об этом. Еще раз повторю, что риск ядерной войны минимален, но он существует, и это надо понимать, к этому надо быть готовыми. И надо делать все, чтобы ядерная война не произошла, потому что в ней не будет победителей.