https://ukraina.ru/20250620/nemnogo-lyubvi-k-ekonomike-o-glavnoy-teme-pmef-2025-1064089311.html
Немного любви к экономике: о главной теме ПМЭФ-2025
Немного любви к экономике: о главной теме ПМЭФ-2025 - 20.06.2025 Украина.ру
Немного любви к экономике: о главной теме ПМЭФ-2025
Выход из кризиса и поиск новых источников экономического роста. Пожалуй, именно это направление мысли было важнейшей темой ПМЭФ-2025, проходившей красной линией через все три дня форума и все его мероприятия.
2025-06-20T14:56
2025-06-20T14:56
2025-06-20T14:56
россия
буркина-фасо
федор решетников
петербургский международный экономический форум (фонд)
втб
газпром
/html/head/meta[@name='og:title']/@content
/html/head/meta[@name='og:description']/@content
https://cdnn1.ukraina.ru/img/07e9/06/13/1064057281_0:53:1001:616_1920x0_80_0_0_c1e8e0d5df3dde895e990f3200a258c4.jpg
Этой же проблематике было уделено максимум внимания в СМИ, благо вся их мощь была сконцентрирована на заявлениях чиновников и руководителей разного уровня.ПМЭФ-2022 был шоковым: пока западные СМИ хоронили российскую экономику, российские чиновники и бизнесмены доказывали всем, включая самих себя, что она оправится от беспрецедентных санкций. ПМЭФы 2023 и 2024 года были восстановительными — чиновники источали оптимизм, который подкреплялся не только восстановительным ростом, но и плодами от перестройки экономики. Этот оптимизм не могли заглушить и голоса экономистов-скептиков, говоривший о скором и неизбежном исчерпании модели экономического роста. В период между ПМЭФ-2024 и ПМЭФ-2025 этот рост исчерпал себя, а бизнес столкнулся с проблемой дорогих денег как следствие выросшей инфляции, имеющей комплексные причины.Во-первых, санкции всё же работают, но не так, как того хотелось бы тем, кто их вводил. Они не меняют политический курс страны и не ввергают нас всех в каменный век. Санкции замедляют темпы технологического развития страны и повышают издержки бизнеса, которые в итоге становятся издержками населения, так как конечный потребитель в итоге платит за всё. И речь не только о логистике, международных платежах, но и гражданских технологиях — автомобилях, самолётах и прочем. Эти издержки — немонетарная часть инфляции.Во-вторых, СВО требует денег и этих денег в виде денежного агрегата М2 — наличные рубли вместе с рублями с текущих и расчётных счетов, а также депозитов — с февраля 2022 года в экономике стало в 2 раза больше. За это время М2 вырос с 65 до 117 трлн рублей. Это деньги, выплаченные фронтовикам-контрактам и частично мобилизованным, заводчанам на оборонных заводах, направленные на восстановление разных регионов (как новых, так и международно признанных), а также преумноженные гражданами на банковских вкладах. Государство в 2022–2025 годах проявляло поистине творческий подход к изысканию финансирования: раскупорило Фонд национального благосостояния, занимало деньги внутри страны параллельно с выплатами по внешнему долгу, вводило новые налоги для бизнеса и во всю использовало благоприятную рыночную конъюнктуру на сырьевых и энергетических рынках. Но законы денежно-кредитной политики не обманешь: деньги должны быть связаны товарами и услугами, иначе жди инфляции. Увязать их не вышло и в этом нет вины ЦБ и правительства — с этой задачей никто не справился бы.В-третьих, на фоне СВО появился новый средний класс — фронтовики и члены их семей, для которых СВО стала социальным лифтом. Люди принялись решать накопившиеся за десятилетия проблемы: жилищную, транспортную, да и просто жить в условиях, когда глава семейства рискует, выполняя государевы задачи, но этот риск достойно вознаграждается. Деньги пошли на покупку недвижимости, способствовав надуванию "пузыря", автомобили, приведя к росту их стоимости, а затем хлынули на потребительский рынок, взвинтив цены на услуги и даже продукты питания — мы же не забыли кризис с курятиной и яйцами как наиболее доступными источниками белка.Параллельно власти фиксировали сползание отдельных отраслей экономики в кризис. Кто-то из него успешно выбрался — нефтянка тому пример. Кто-то, как Газпром, к нему адаптировался, а кому-то — лесопромышленный комплекс, угледобыча, сельскохозяйственное машиностроение, автопром и машпром — нужна помощь. Власти её стараются оказать, но к началу 2025 года между бизнесом и бюрократией был достигнут консенсус: деньги должны стать дешевле.К тому времени ЦБ высокой ставкой добился снижения годового темпа прироста агрегата М2 с пиковых 25% в феврале 2023 года до 14% к началу мая 2025 года, проколол "пузырь" на рынке недвижимости, а заодно снизил инфляцию с 17,8% до 9,88%. Далось это высокой ценой, но её нужно было заплатить — без высокой ставки и проблем было бы больше, и инфляция была бы выше.Но теперь явно пришло время для разворота. Выбирая между низкой инфляцией при снижении экономики и умеренной инфляцией при сохранении экономического роста, правительство всегда выберет последнее. И не потому, что чиновники любят красивые цифры, а потому что слова Парацельса о яде и лекарствах применимы и для экономики: "Только доза делает вещество ядом или лекарством".Снизить "дозу" главу Центробанка Эльвиру Набиуллину просили как представители бизнеса, так и члены правительства, включая министра экономического развития Максима Решетникова. "Помимо веры в инфляцию 4%, можно немного любви к экономике?", — обратился к главе ЦБ РФ Максим Решетников.Доза "любви" необходима всем.Закредитованный бизнес — владельцы ТЦ и маркетплейсы, нахватавшиеся кредитов под плавающую ставку — просит о снижении стоимости обслуживания кредитов. Банки, в свою очередь, хотят выплат по кредитам, а не зачисление на свой баланс десятков не нужных им торговых центров.Недокредитованный бизнес — те же аграрии — хотели бы повысить просевшую рентабельность и получать кредиты по вменяемой стоимости, чтобы иметь возможность работать и обновлять парк сельскохозяйственной техники у отечественных компаний.Экспортоориентированный бизнес — производители удобрений, нефтедобывающие компании и так далее — желают роста валютной выручки, которую сдерживает крепкий рубль.Региональные власти пугает скатывание флагманов экономики в кризис: "Ростсельмаш" уже нужно спасать, а "Северсталь" грозит остановкой производства на ряде своих объектов.Федеральные власти осознают приближение пределов своих финансовых ресурсов, а также ограниченность творческого инструментария по изысканию денег и оперативному купированию кризисов. Решетников отмечает, что российская экономика находится на грани рецессии, а Силуанов охарактеризовал её состояние "похолоданием".Проще говоря, России нужна низкая ставка и дешёвый рубль (они неразрывно связаны), а в реалиях России это означает ещё и больше денег. Поэтому инфляции в 4% не будет, она будет в районе 10%, зато будет оживление в экономике, а властям не придётся спасать всё новые и новые компании.6 июня 2025 года глава банка ВТБ Андрей Костин дал 10 шалбанов в Telegram-канале банка ВТБ зампреду банка Пьянову, проигравшему спор о ключевой ставке. Теперь Аркадий Ротенберг выражает чаяния российского бизнеса о ставке не выше 15%, а СБЕР ожидает снижения ключевой ставки до 10% к июню 2027 года.На этом фоне все остальные новости с ПМЭФ — презентация "паркетника" Azimut, планы по доэпмиссии банка ВТБ (ему предстоит финансировать строительство крупнейшего в России газоперерабатывающего завода в Усть-Луге), переговоры о строительстве Россией двух космодромов, желание Буркина-Фасо развивать атомную энергетику или даже создании Международной ассоциации товарных и фьючерсных бирж — выглядят приятным бонусом.Отечественной бюрократии предстоит сделать деньги в российской экономике доступнее, а параллельно найти новые точки роста. И это куда важнее желанных 4% инфляции, которая, как показывает практика, не сводится к дилемме 4% или "как в Турции".О том, чем живет и как рушится экономика Украины - в статье Ивана Лизана "Экономика Украины и война: провоцирование ракетных ударов, дефицит ржи и бессмысленная стандартизация"
россия
буркина-фасо
Украина.ру
editors@ukraina.ru
+7 495 645 66 01
ФГУП МИА «Россия сегодня»
2025
Иван Лизан
https://cdnn1.ukraina.ru/img/07e6/09/1d/1039206977_383:37:895:549_100x100_80_0_0_bb1c6d0378fdcd5d9270c21c43865353.jpg
Иван Лизан
https://cdnn1.ukraina.ru/img/07e6/09/1d/1039206977_383:37:895:549_100x100_80_0_0_bb1c6d0378fdcd5d9270c21c43865353.jpg
Новости
ru-RU
https://xn--c1acbl2abdlkab1og.xn--p1ai/
Украина.ру
editors@ukraina.ru
+7 495 645 66 01
ФГУП МИА «Россия сегодня»
Украина.ру
editors@ukraina.ru
+7 495 645 66 01
ФГУП МИА «Россия сегодня»
Иван Лизан
https://cdnn1.ukraina.ru/img/07e6/09/1d/1039206977_383:37:895:549_100x100_80_0_0_bb1c6d0378fdcd5d9270c21c43865353.jpg
россия, буркина-фасо, федор решетников, петербургский международный экономический форум (фонд), втб, газпром
Немного любви к экономике: о главной теме ПМЭФ-2025
журналист, автор издания Украина.ру
Выход из кризиса и поиск новых источников экономического роста. Пожалуй, именно это направление мысли было важнейшей темой ПМЭФ-2025, проходившей красной линией через все три дня форума и все его мероприятия.
Этой же проблематике было уделено максимум внимания в СМИ, благо вся их мощь была сконцентрирована на заявлениях чиновников и руководителей разного уровня.
ПМЭФ-2022 был шоковым: пока западные СМИ хоронили российскую экономику, российские чиновники и бизнесмены доказывали всем, включая самих себя, что она оправится от беспрецедентных санкций. ПМЭФы 2023 и 2024 года были восстановительными — чиновники источали оптимизм, который подкреплялся не только восстановительным ростом, но и плодами от перестройки экономики. Этот оптимизм не могли заглушить и голоса экономистов-скептиков, говоривший о скором и неизбежном исчерпании модели экономического роста. В период между ПМЭФ-2024 и ПМЭФ-2025 этот рост исчерпал себя, а бизнес столкнулся с проблемой дорогих денег как следствие выросшей инфляции, имеющей комплексные причины.
Во-первых, санкции всё же работают, но не так, как того хотелось бы тем, кто их вводил. Они не меняют политический курс страны и не ввергают нас всех в каменный век. Санкции замедляют темпы технологического развития страны и повышают издержки бизнеса, которые в итоге становятся издержками населения, так как конечный потребитель в итоге платит за всё. И речь не только о логистике, международных платежах, но и гражданских технологиях — автомобилях, самолётах и прочем. Эти издержки — немонетарная часть инфляции.
Во-вторых, СВО требует денег и этих денег в виде денежного агрегата М2 — наличные рубли вместе с рублями с текущих и расчётных счетов, а также депозитов — с февраля 2022 года в экономике стало в 2 раза больше. За это время М2 вырос с 65 до 117 трлн рублей. Это деньги, выплаченные фронтовикам-контрактам и частично мобилизованным, заводчанам на оборонных заводах, направленные на восстановление разных регионов (как новых, так и международно признанных), а также преумноженные гражданами на банковских вкладах. Государство в 2022–2025 годах проявляло поистине творческий подход к изысканию финансирования: раскупорило Фонд национального благосостояния, занимало деньги внутри страны параллельно с выплатами по внешнему долгу, вводило новые налоги для бизнеса и во всю использовало благоприятную рыночную конъюнктуру на сырьевых и энергетических рынках. Но законы денежно-кредитной политики не обманешь: деньги должны быть связаны товарами и услугами, иначе жди инфляции. Увязать их не вышло и в этом нет вины ЦБ и правительства — с этой задачей никто не справился бы.
В-третьих, на фоне СВО появился новый средний класс — фронтовики и члены их семей, для которых СВО стала социальным лифтом. Люди принялись решать накопившиеся за десятилетия проблемы: жилищную, транспортную, да и просто жить в условиях, когда глава семейства рискует, выполняя государевы задачи, но этот риск достойно вознаграждается. Деньги пошли на покупку недвижимости, способствовав надуванию "пузыря", автомобили, приведя к росту их стоимости, а затем хлынули на потребительский рынок, взвинтив цены на услуги и даже продукты питания — мы же не забыли кризис с курятиной и яйцами как наиболее доступными источниками белка.
Параллельно власти фиксировали сползание отдельных отраслей экономики в кризис. Кто-то из него успешно выбрался — нефтянка тому пример. Кто-то, как Газпром, к нему адаптировался, а кому-то — лесопромышленный комплекс, угледобыча, сельскохозяйственное машиностроение, автопром и машпром — нужна помощь. Власти её стараются оказать, но к началу 2025 года между бизнесом и бюрократией был достигнут консенсус: деньги должны стать дешевле.
К тому времени ЦБ высокой ставкой добился снижения годового темпа прироста агрегата М2 с пиковых 25% в феврале 2023 года до 14% к началу мая 2025 года, проколол "пузырь" на рынке недвижимости, а заодно снизил инфляцию с 17,8% до 9,88%. Далось это высокой ценой, но её нужно было заплатить — без высокой ставки и проблем было бы больше, и инфляция была бы выше.
Но теперь явно пришло время для разворота. Выбирая между низкой инфляцией при снижении экономики и умеренной инфляцией при сохранении экономического роста, правительство всегда выберет последнее. И не потому, что чиновники любят красивые цифры, а потому что слова Парацельса о яде и лекарствах применимы и для экономики: "Только доза делает вещество ядом или лекарством".
Снизить "дозу" главу Центробанка Эльвиру Набиуллину просили как представители бизнеса, так и члены правительства, включая министра экономического развития Максима Решетникова. "Помимо веры в инфляцию 4%, можно немного любви к экономике?", — обратился к главе ЦБ РФ Максим Решетников.
Доза "любви" необходима всем.
Закредитованный бизнес — владельцы ТЦ и маркетплейсы, нахватавшиеся кредитов под плавающую ставку — просит о снижении стоимости обслуживания кредитов. Банки, в свою очередь, хотят выплат по кредитам, а не зачисление на свой баланс десятков не нужных им торговых центров.
Недокредитованный бизнес — те же аграрии — хотели бы повысить просевшую рентабельность и получать кредиты по вменяемой стоимости, чтобы иметь возможность работать и обновлять парк сельскохозяйственной техники у отечественных компаний.
Экспортоориентированный бизнес — производители удобрений, нефтедобывающие компании и так далее — желают роста валютной выручки, которую сдерживает крепкий рубль.
Региональные власти пугает скатывание флагманов экономики в кризис: "Ростсельмаш" уже нужно спасать, а "Северсталь" грозит остановкой производства на ряде своих объектов.
Федеральные власти осознают приближение пределов своих финансовых ресурсов, а также ограниченность творческого инструментария по изысканию денег и оперативному купированию кризисов. Решетников отмечает, что российская экономика находится на грани рецессии, а Силуанов охарактеризовал её состояние "похолоданием".
Проще говоря, России нужна низкая ставка и дешёвый рубль (они неразрывно связаны), а в реалиях России это означает ещё и больше денег. Поэтому инфляции в 4% не будет, она будет в районе 10%, зато будет оживление в экономике, а властям не придётся спасать всё новые и новые компании.
6 июня 2025 года глава банка ВТБ Андрей Костин дал 10 шалбанов в Telegram-канале банка ВТБ зампреду банка Пьянову, проигравшему спор о ключевой ставке. Теперь Аркадий Ротенберг выражает чаяния российского бизнеса о ставке не выше 15%, а СБЕР ожидает снижения ключевой ставки до 10% к июню 2027 года.
На этом фоне все остальные новости с ПМЭФ — презентация "паркетника" Azimut, планы по доэпмиссии банка ВТБ (ему предстоит финансировать строительство крупнейшего в России газоперерабатывающего завода в Усть-Луге), переговоры о строительстве Россией двух космодромов, желание Буркина-Фасо развивать атомную энергетику или даже создании Международной ассоциации товарных и фьючерсных бирж — выглядят приятным бонусом.
Отечественной бюрократии предстоит сделать деньги в российской экономике доступнее, а параллельно найти новые точки роста. И это куда важнее желанных 4% инфляции, которая, как показывает практика, не сводится к дилемме 4% или "как в Турции".
