https://ukraina.ru/20240425/1054694649.html

Герой СВО Сергей Григоров: ВСУ пытаются заманить Россию в пустыню, где она не выживет без больших колес

Герой СВО Сергей Григоров: ВСУ пытаются заманить Россию в пустыню, где она не выживет без больших колес - 25.04.2024 Украина.ру

Герой СВО Сергей Григоров: ВСУ пытаются заманить Россию в пустыню, где она не выживет без больших колес

Понятно, что мы превосходим ВСУ по артиллерии, бронетехнике и авиации. Но по земле-то надо ходить. Территорию надо контролировать. Войну все равно выигрывает пехота. Никуда мы от этого не денемся

2024-04-25T06:15

2024-04-25T06:15

2024-04-25T17:10

интервью

россия

донбасс

сво

харьков

дроны

мобилизация

великая отечественная война

всу

танки

https://cdnn1.ukraina.ru/img/07e8/04/18/1054694390_0:0:1281:720_1920x0_80_0_0_16e681b0ee20e9a55491692f82e28bee.jpg

Поэтому было бы неплохо, если бы российское руководство провело еще одну мобилизацию, считает историк, политик, координатор движения "Русский Союз", военнослужащий ВС РФ Сергей ГригоровОб этом он рассказал в интервью изданию Украина.ру— Сергей Геннадьевич, время от времени у многих из нас появляется желание пойти на фронт, но потом нас останавливают следующие доводы ("Для этого нужна особая подготовка" и "В тылу ты нужнее"). Как лично вы поняли, что без вас никак?— Конечно, можно было бы и без меня (смеется).Я не какой-то там уникальный военный специалист. Я гуманитарий. Я гражданский человек в армии. И я преклоняюсь перед настоящими военными специалистами, благодаря которым мы сейчас побеждаем.Перелом в войне уже произошел. Этот перелом не так очевиден в продвижении на фронте. Но даже после Сталинграда и Курской дуги, которые стали переломными битвами, Великая Отечественная война продолжалась еще очень долго. Я недавно перечитывал материалы, касающиеся освобождения Новороссии и Малороссии в 1943–1944 годах. Это была очень тяжелая кампания.Почему я пошел на фронт? Я долгое время выступал в СМИ и говорил о том, что нам пора прекращать существование Украины на русской земле и возвращать наши исторические территории, потому что Украина была создана как машина по этноциду русского народа.Я вчера встречался со студентами финансовой академии. Они меня спрашивали: "Почему нам понадобилось воевать? Почему нельзя было воздействовать на Украину "мягкой силой"?" Потому что когда есть такая государственная машина, подкрепленная западными ресурсами и пропагандой, она лишает людей исторической памяти.Украинцы — это бывшие русские. Почему они нас так ненавидят? Потому что они нас предали. Предатель всегда ненавидит тех, кого он предал. Ему нужна эта ненависть для оправдания своего предательства.— Согласен. Когда говорят о "мягкой силе", люди имеют в виду, что мы должны или подкупить украинцев, или попытаться понравиться им. Это невозможно.— Но их можно деморализовать и выключить эту страшную машину тоталитарной пропаганды.Меня поражает, когда Россию называют государством тоталитарной диктатуры. Для воюющей страны у нас поразительная свобода слова. Иногда даже излишняя.Так вот я пошел на фронт, потому что не хотел, чтобы мои слова расходились с делами. Если я о чем-то публично говорю, я должен принимать в этом личное участие.Кроме того, у меня есть личная семейная история. Мой дед Федор Петрович Григоров вышел из страшнейшего Вяземского котла в октябре 1941 года. Он угнал у немцев машину и добрался до своих. Потом он прошел всю войну до 1945 года. Он был сержантом артиллерии (орудийным мастером), форсировал Одер, удостоился многих наград. Для меня он настоящий герой.Конечно, я не могу стать таким же героем, как мой дед. Но я хотел бы хоть чуть-чуть приблизиться к нему и быть достойным его памяти.— Вы служите во взводе связи батальона, который входит в 110-ю отдельную гвардейскую мотострелковую бригаду. Из чего состоит ваш среднестатистический рабочий день?— Я дежурный по связи. Конкретных деталей я вам раскрыть не могу. Скажу только, что мы обеспечиваем связь между подразделениями.Всегда есть опасность, что по связисту может прилететь. Да, наши позиции находятся в защищенном месте. Но до этих позиций еще нужно дойти, а потом еще надо с этих позиций вернутся. Это крайне опасная часть нашей работы.— Что чаще прилетает?— После Нового года мы особенно почувствовали, что по нам стало прилетать больше FPV-дронов, дронов-камикадзе и дронов-сбросов. "Бабы-яги" тоже летают. Да и дроны-корректировщики круглосуточно наблюдают за обстановкой. Дроны, дроны, дроны — это главная опасность для нас.Летают они очень далеко. Поэтому подразделения нуждаются в средствах РЭБ. Когда два бойца идут по дороге — это уже цель для дронов. Но главное — это защита автотранспорта, чтобы обезопасить снабжение, эвакуацию раненых и ротацию бойцов на передке.— Реально ли каждому бойцу дать карманный РЭБ?— Это невозможно. Но можно перекрыть территорию подвижными средствами РЭБ, в которых мы очень нуждаемся.Кстати, я сейчас гуляю по Москве и наблюдаю за самокатчиками, которые мешают пешеходам ходить по тротуарам. Было бы неплохо, если бы Москва отправила на фронт много таких самокатов (только с колесами побольше). Электрические самокаты с аккумулятором очень нужны для передвижения бойцов.— Насколько я знаю, для передвижения бойцов сейчас используют квадроциклы. Чем они хуже?— Квадроциклы шумят. А электросамокат позволяет слышать летящий дрон. Его можно определить только на слух.— Вы сказали, что вы гуманитарий. Легко ли было в армии найти общий язык с суровыми мужиками, которые знают правду жизни?— Перестаньте. Я когда-то работал в школе. У меня закаленная психика. Школьный учитель может все. Даже сидеть в окопе (смеется).У меня на фронте появился добрый товарищ. Его зовут Александр. Он самый настоящий донецкий шахтер. Однажды мы вышли с ночной смены. Вокруг было тихо-тихо. Мы смотрели на шикарнейшее темное южное небо со звездами и разговаривали о космосе, о бесконечности вселенной, о боге, о творчестве и о живописи. Мы с ним обсуждали главные вопросы нашей жизни.Поэтому с общим языком проблем у меня никаких не было.— Я не говорю, что донецкие шахтеры — это грубые мужланы. Но, может быть, вам поначалу было трудно влиться в эту среду.— Надо просто адекватно себя оценивать. Надо скромно себя вести. Не надо на каждом углу рассказывать, что ты доброволец, который героически пошел на фронт.Я служу с мобилизованными дончанами. Это абсолютно гражданские люди. В феврале 2022 года большинство из них в первый раз в жизни увидели автомат. Они, не имея никакого боевого опыта, столкнулись с тяжелейшей ситуацией. Они храбрые и честные. Но они не выбирали, пойти ли им в армию. Они пошли, потому что надо. Потому что призвали.Я преклоняюсь перед ними.— Они добровольно остались в армии?— Нет. Если вас мобилизовали, вы остаетесь в армии до конца войны. Вы можете или комиссоваться, или вернуться с победой.— Насколько я знаю, дончан и луганчан, которых мобилизовали еще во времена ДНР/ЛНР, должны были отпустить домой, потому что теперь эти регионы стали Россией. Это не так?— Отпустили студентов (по специальному распоряжению Путина) и отдельные категории мобилизованных. Но в основном все служат. Это правда святые люди.— Как у вас обстоят дела с ротацией? Существуют ли ситуации, когда человек год или два безвылазно сидит в окопе?— Наш батальон постоянно на службе находится. Ротация есть. Люди, которые служат с 2022 года, съездили в отпуск по два-три раза. Еще нам повезло, потому что мы находимся возле Донецка и всегда можем съездить в город на отдых или за покупками. Другие части находятся в более тяжелой оперативной ситуации.— Мобилизация нам нужна?— Я считаю, что частичная мобилизация осенью 2022 года запоздала. Ее надо было проводить еще весной. Понятно, что властям пришлось ее откладывать по политическим причинам. Мобилизованными воевать никто не хочет. Всегда хочется воевать добровольцами и контрактниками. Но мы столкнулись с тем, что Украина мобилизует всех.Надо понимать, что в России от мобилизации спокойно можно было уклониться. Государство не пошло на то, чтобы людей ловили на улицах.Тем не менее нам требуется еще больше военнослужащих, если мы хотим провести стратегическую операцию по освобождению той же Харьковской области, успех которой может привести к перелому в СВО. Надо больше людей для контроля территорий.Другое дело, что мобилизованных нельзя бросать в мясные штурмы. Нам нужно с помощью профессиональных военных надломить ВСУ, чтобы с минимальными потерями двигаться быстрее.— На мой взгляд, проблема состоит не в том, чтобы кого-то призвать. Если СВО затянется на несколько лет, не получится ли так, что мобилизованные окажутся в положении крепостных?— Да, есть такое мнение, что необходимо провести еще одну мобилизацию для ротации ранее мобилизованных. Люди устали. Сейчас очень мало людей вытягивают войну целой страны. Почему эти 300 тысяч героев должны отдуваться за всех?Мое мнение такое: мобилизация была бы желательна, но государство по политическим причинам на нее не пойдет.— А нашего технического превосходства для проведения стратегических наступательных операций недостаточно?— Понятно, что мы превосходим ВСУ по артиллерии, бронетехнике и авиации. По дронам у нас равенство. Хотя "Ланцет" — это прекраснейшая машина, которой нет у противника. Но по земле-то надо ходить. Территорию надо контролировать. Сейчас пройти даже 200–300 метров очень тяжело. А сколько нужно саперов, чтобы это все разминировать? Войну все равно выигрывает пехота. Никуда мы от этого не денемся.— Вы сейчас сражаетесь в районе Красногоровки. Есть мнение, что для ее взятия достаточно разбомбить там огнеупорный завод, где ВСУ держат оборону. Так ли все просто?— Там у ВСУ хорошо подготовленные позиции. И в Марьинке, и в Красногоровке противник долгие годы возводил укрепрайоны. Взламывать их крайне тяжело. Сейчас мы стали работать "Солнцепеками" и ФАБами. Это значит, что продвижение там будет.— Из Красногоровки поступали видеокадры, как мы использовали два "Царь-мангала". Кто придумал этот эксперимент?— Честно говоря, я об этом даже не слышал. У нас там ограниченный доступ к связи и к интернету.— Получается, вы только отвечаете за конкретный участок и не знаете, что происходит у соседей?— Мы как связисты знаем об остановке на нашем направлении. Но мы не знаем, что об этом пишут СМИ и какие видеоролики оттуда приходят, потому что доступ к интернету крайне ограничен.На самом деле нашей армии очень нужен военный интернет. То, что у нас не хватает спутниковой группировки и то, что у нас нет своего "Старлинка" — это наш большой недостаток.К 2028 году нам обещают отечественный "Старлинк" и спутниковую группировку. Но я думаю, что к тому времени мы войну уже выиграем.— Как именно нам поможет военный интернет?— Он обеспечит связь для корректировки беспилотниками и координации подразделений. С помощью военного интернета мы могли бы управлять боем. Кстати, "Телеграм" – это самый защищенный мессенджер, которым можно пользоваться на войне.— Когда мы Красногоровку возьмем?— Я бы был очень осторожен в прогнозах. Я был свидетелем, как брали вентствол на шахте "Трудовские". За нее были тяжелые бои. Низкий поклон людям, которые это осилили. Особенно мехводам.Вы представляете, что это такое, когда бронетехника с десантом едет через поле на штурм позиции? Есть такая песня "На поле танки грохотали". И когда ты воочию видишь содержание этой песни на поле боя, это производит сильное впечатление. Мехвод сидит в железной коробке и никуда он оттуда не денется. Быть им очень страшно.Вражеская пропаганда разгоняет тезис, что мы якобы должны взять Часов Яр к 9 мая. Никто никаких дат нам не назначает. Все делается по обстановке. А Красногоровку, по самым скромным прогнозам, мы возьмем в конце мая-начале июня.— Кроме того, что ВСУ стали чаще применять дроны, что поменялось в плане их боеспособности?— Они не просто стали чаще применять дроны. По сравнению с тем, когда я пришел в армию, они стали их применять в сто раз чаще. Раньше мы опасались дронов-корректировщиков, которые наводили на нас минометную батарею, но от них можно было убежать. С ударными дронами это гораздо сложнее.Хотя попасть под минометный обстрел — это тоже страшно. У меня была такая неприятная ситуация, когда я только-только появился на войне. Мы шли с одной позиции на другую, когда начался минометный обстрел. Я по неопытности не оценил, насколько близко эти снаряды прилетели. Но по команде старшего группы мы быстро забежали в укрытие, а через десять секунд прилетело туда, где мы стояли.— Когда вы научились определять, когда снаряд летит близко, а когда — далеко?— Снаряд летит далеко, когда мы слышим его свист. Свою мину ты не услышишь.У меня была еще одна неприятная ситуация. Мы работали по линии связи. Там на тропинке лежала мина. Мы решили ее не трогать. Потом мы зашли в укрытие и услышали взрывы. Это показалось нам странным, потому что мы не услышали прилетов. Но эти взрывы длились 50 минут. Вышли — а мины нет. Оказалось, что это была мина с замедленным взрывателем. Ее сбросили с воздуха, чтобы она взорвалась через 72 часа. А я работал рядом с ней десять минут. И когда ты понимаешь, что разминулся с ней на минуты, становится не по себе.— Если вы примете участие в стратегической наступательной операции, ваша текущая работа от этого принципиально поменяется?— Принципиально не поменяется. Просто мне было бы трудно менять привычное. Сейчас у меня за спиной Донецк. Это удобно. Не хотелось бы ехать куда-то далеко в степь.Кроме того, чем дальше мы будем продвигаться, тем меньше у нас будет зеленки и естественных укрытий. И тем больше у нас будет разрушений. Не будет целых домов и позиций. Не будет электричества и воды. И логистическое плечо будет гораздо длиннее и сложнее.Поэтому я, благодаря добрым людям, покупаю для своего подразделения автомобили. Сейчас мы собираем средства для систем РЭБ. Надеюсь, это хоть как-то поможет обезопасить нам снабжение.— У вас есть награды. За что вы их удостоились?— Одна медаль у меня просто за участие в СВО на Украине. Второй медали я удостоился от командира полка за обеспечение связи в сложной боевой обстановке. Когда по тебе стреляют, а ты вынужден как заяц бегать по лесопосадке, заниматься связью очень тяжело.Кроме того, мы работаем там, где стоит сожженная техника. Когда вы видите горящий танк, а потом происходит взрыв боекомплекта, это трудно.Связист всегда работает там, куда прилетают дроны и снаряды. А если прилетело один раз, может прилететь и второй.— Вы сказали, что к 2028 году, когда у нас появится военный интернет, мы точно одержим победу. Можно ли ее ускорить? И чем вы после победы займетесь?— Надеюсь, мы разберемся с этим до 2028 года. Но спешить точно не надо. Нам надо довести дело до конца с наименьшими потерями.После войны я мечтаю заняться высшим образованием. Я хочу создать правый университет без мультикультурализма и глобалистских идей. Я хочу, чтобы наши студенты становились учеными и специалистами, которые бы любили наше Отечество.— Надеюсь, что после войны этих глобалистских идей в России станет меньше.— Надеюсь.Тем более что в России сейчас открылся второй фронт из-за этих террористов из Средней Азии. К тому же, 100% нападений на ветеранов и инвалидов СВО осуществляют мигранты. Украина и Запад с ними работают. Они пользуются нашими слабостями. Они используют любые возможности, чтобы нам навредить.Я правда не понимаю, зачем мы сами завозим инокультурных мигрантов, которые не хотят интегрироваться в российское общество.Более того, я против идеи о том, чтобы всех мигрантов призывать в армию. Не надо. Мы со своей землей разберемся сами. Но если кто-то из Средней Азии добровольно захочет сражаться на фронте на стороне России, он будет достоин нашего уважения и нашего гражданства.К сожалению, пока на таких добровольцев из Киргизии и Казахстана заводятся уголовные дела по обвинению в наемничестве. Надеюсь, что наше государство будет активно заступаться за этих людей.

https://ukraina.ru/20240424/1054674085.html

https://ukraina.ru/20240423/1054673458.html

https://ukraina.ru/20240422/1054651842.html

https://ukraina.ru/20240419/1054591596.html

россия

донбасс

харьков

2024

Новости

ru-RU

https://xn--c1acbl2abdlkab1og.xn--p1ai/

интервью, россия, донбасс, сво, харьков, дроны, мобилизация, великая отечественная война, всу, танки, связь, мины, мигранты

Интервью, Россия, Донбасс, СВО, Харьков, дроны, мобилизация, Великая Отечественная война, ВСУ, танки, связь, мины, мигранты