Советско-польская война отличалась непредсказуемостью. Успех сопутствовал то одной, то другой стороне, и ситуация периодически разворачивалась на 180 градусов. Польским войскам в ходе конфликта довелось побывать в Киеве и Минске, а РККА остановилась только на ближайших подступах к Варшаве.
Еще одним характерным признаком было наличие элементов так называемой гибридной войны. Поляки поддерживали антибольшевистский «Русский политический комитет» Савинкова. В свою очередь большевики сформировали из числа польских коммунистов Польревком — виртуальное правительство, которое должно было стать реальным в случае поднятия красного флага над Варшавой. На занятых польских территориях начинал работать отдел общественной безопасности (аналог ЧК) во главе с Дзержинским, открывался набор в Польскую красную армию (впрочем, весьма неудачный). Аналогичная ситуация складывалась и в Галиции, где даже была ненадолго провозглашена Галицийская ССР.
В конце концов, после того как никому так и не удалось добиться решающего разгрома противника, стороны приступили к мирным переговорам. Они начались в августе 1920 года в Минске. Большевики нуждались в передышке, чтобы окончательно потушить крестьянские «зеленые» восстания и разделаться с Врангелем на юге.
Переговоры в Минске не дали результата, и стороны переместились в Ригу. Советскую делегацию решено было усилить главным «уполномоченным по сдаче территорий» Адольфом Иоффе, который играл значительную роль в подписании договоров с Германией, Латвией, Литвой и Эстонией, каждый из которых заканчивался существенными территориальными уступками Советской России.
В переговорный процесс пытались вмешаться представители эмигрантской Белорусской Народной Республики, однако в этом не были заинтересованы ни большевики, ни поляки. Вдобавок за деятелями БНР, по сути, виртуальным правительством, не было какой-либо осязаемой силы. Украину на первом этапе переговоров представлял в делегации Мануильский.
Стоит отметить, что во время переговоров большевики находились в более выгодном положении. За спиной польских делегатов незримо присутствовали националисты, офицеры, сторонники Великой Польши и даже Антанта. Одно неверное движение вызвало бы их серьезное негодование. За спиной большевиков не было никого, они могли идти на любые уступки, и не существовало силы, которая помешала бы это сделать.
Поэтому поляки очень тщательно и долго пытались сформулировать свои территориальные требования, тогда как для большевиков единственной и первостепенной задачей было сохранение контроля над большей частью Украины (из-за неурожая 1920 года и крайне неэффективной политики военного коммунизма в стране уже замаячил призрак голода, и потеря УССР в таких условиях стала бы катастрофой).
В самом начале переговоров, начавшихся в Риге, Иоффе предложил полякам совместно и торжественно признать независимость Белоруссии и провести референдум в Галиции. Предложение было сделано в разгар боевых действий, когда польские войска углублялись в Белоруссию, поэтому оно было ими отвергнуто. Перемирие было заключено только в октябре.
Иоффе предлагал главе польской делегации Домбскому разменять Белоруссию на послабления по украинскому вопросу. Однако поляки не спешили соглашаться с этим предложением.
В отличие от брест-литовских переговоров, на этот раз большевики не были заинтересованы в затягивании времени. Напротив, они стремились как можно скорее закрыть эту страницу, чтобы вернуться к решению новых проблем, исходя из новой обстановки. Поэтому Ленин проинструктировал Иоффе о необходимости больших территориальных уступок для заключения мира.
Для общественности Ленин придумал объяснение, что территориальные уступки Польше вызваны желанием продемонстрировать польским трудящимся благородство новой советской политики. На февральском пленуме Московского совета рабочих и крестьянских депутатов он заявил:
«Мы ни на минуту и ни на йоту своих военных сил не уменьшим и не ослабим, в то же время не боясь делать несколько больше уступок по отношению к буржуазной Польше, лишь бы оторвать рабочих и крестьян Польши от Антанты и доказать им, что рабоче-крестьянская власть национальной грызней не занимается».
Наконец, вечером 18 марта, во дворце Черноголовых в Риге было подписано мирное соглашение. С советской стороны свои подписи оставили Иоффе, Якуб Ганецкий, Эммануил Квиринг (представлявший УССР), Юрий Коцюбинский (также от УССР) и Леонид Оболенский (будущий советский полпред в Польше).
С польской стороны в составе делегации присутствовал Леон Василевский, личный друг Пилсудского и отец знаменитой советской писательницы, будущего трижды лауреата Сталинской премии Ванды Василевской.
Согласно договору, Гродненская губерния (включая Гродно, Слоним, Белосток и Брест-Литовск) и часть Минской передавались Польше. Галиция и Западная Волынь также вошли в состав Польши. Кроме того, советская сторона обязалась передать все культурные и исторические ценности, а также военные трофеи, вывезенные из Речи Посполитой начиная с 1772 года. С Польши также снимались любые долговые обязательства имперских времен, и ей передавалось от РСФСР свыше 30 млн рублей с формулировкой «за вклад в хозяйство Российской империи».
Любопытно, что Гродненская губерния (вместе с Виленским краем) уже была отдана Иоффе Литве за год до этого, согласно Московскому договору. Поляки, претендовавшие на ряд теперь уже литовских территорий и де-факто контролировавшие их, намеревались решить вопрос с литовцами напрямую и, по сути, добивались гарантий невмешательства РСФСР в этот конфликт, с чем большевики охотно согласились, подтвердив передачу бывшей Гродненской губернии полякам.
Галиция исторически входила в состав Австро-Венгрии и, по сути, не являлась территориальной потерей, а вот часть бывшей Волынской губернии, включая Ровно и Луцк, а также уступленные белорусские территории ранее были частью Российской империи.
Польские делегаты могли бы потребовать больше земель (со стороны радикалов они подвергались критике за уступчивость), и большевики, вероятнее всего, их бы отдали. Вообще, уступчивость советских дипломатов удивила поляков. Но они не рискнули требовать еще больше по ряду причин.
Во-первых, в Польше преобладало мнение, что большевики долго не продержатся у власти, а с новой властью может возникнуть территориальный конфликт. Во-вторых, поляки действовали с оглядкой на Антанту, которой Великая Польша тоже была без надобности. Те же англичане крайне прохладно отнеслись к польским пожеланиям. В-третьих, полученные земли еще предстояло сделать польскими.
Они были заселены этнически, культурно и религиозно иным населением. На Волыни поляки составляли небольшое меньшинство, менее 10% от населения. Если в белорусских землях интеграция не вызвала серьезных проблем, то на Волыни и в Галиции все было куда сложнее.
Включение этих территорий в состав Польши имело далекоидущие последствия и породило большое количество проблем, кровавая развязка которых произошла уже в годы Второй мировой войны.
Политика полонизации, проводившаяся на территориях Галиции и Волыни, встретила серьезное сопротивление со стороны местного населения и привела к появлению радикального подполья (ОУН), которое не гнушалось и террористическими методами. Практически весь наиболее радикальный актив ОУН-УПА* вырос и сформировал свои взгляды уже при поляках.
Переселение польских «осадников» (колонистов) из числа военных, которые получали на Волыни лучшие земли, вызвало недовольство местных крестьян: еще до революции они страдали от сильного аграрного перенаселения и им в первые годы польской власти даже не позволялось покупать землю.
Из-за этих политических практик отношения между поляками и украинцами оказались испорчены, и в годы Второй мировой Волынь стала эпицентром кровавой драмы с массовыми этническими чистками, а вся Западная Украина базой для УПА*.
Осенью 1939 года после Польского похода РККА все переданные по Рижскому договору земли были включены в состав УССР и БССР.
* Деятельность организации с таким названием запрещена в РФ
