Но на дворе был суровый сорок девятый год, поэтому еще главней было то, как восстанавливается «сердце России» — Донбасс.
Об этом же тогда, понятное дело, писали донецкие газеты, в первую голову — «Социалистический Донбасс» и интеллектуальный очаг индустриального края — журнал «Литературный Донбасс». Лейтмотивом выступлений было то, что всего за пять лет удалось полностью восстановить Донбасс угольный — тогда основу энергетической безопасности большой страны, разоренной войной.
Донбасс как огромный Сталинград
Донбасс был полностью освобожден в сентябре 1943 года. С тех пор 8 сентября — один из главных донецких праздников. Взорам бойцов, входивших в край с боями, предстала поистине ужасная картина. Чтобы представить ее хотя бы отчасти, вспомните фотографии жутких руин Сталинграда. Так вот: вся Сталинская (позже — Донецкая) область была тогда одним огромным Сталинградом. Триста километров с севера на юг и около двухсот с востока на запад. Промышленность была стерта с лица земли. Тем, кто возвращался домой из эвакуации, поверить в это было нестерпимо больно.
«Я был у тебя», — сказал Тевосян.
«Ну что?— взволнованно спросил Андреев. — Пострадал? Сильно пострадал?»
«Сильно», — сказал Тевосян и не стал больше распространяться. Ему, видимо, не хотелось огорчать Андреева. — «Сильно, — повторил он и мягко добавил: — Поезжай, посмотри. Посмотри и подумай».
Эксперты союзников, посетившие Донбасс в то же самое время, считали, что он на долгие годы, может быть даже десятилетия, потерян для СССР. Вывод этот не был голословным. Особенно тяжким был урон, который понесли угольная промышленность, энергетика и железнодорожное хозяйство.
Историки советского времени писали: «Оккупанты нанесли хозяйству бассейна колоссальный ущерб, исчисляемый около 50 млрд руб., в том числе только прямой ущерб угольной промышленности составил 6,3 млрд руб. в довоенных ценах. Все 882 шахты Донбасса, в том числе 324 основных и 31 шахта-новостройка, были разрушены и затоплены. Завалено, затоплено и повреждено более 2100 км основных горных выработок. Полностью или частично были выведены из строя 92% подшахтных промышленных зданий и сооружений, 98% сортировок и подъемных машин, 95% котельных и погрузочных бункеров, были разрушены поверхностные и подземные электроподстанции, широко разветвленная кабельная сеть шахт, большое количество электрических машин и аппаратов. В Донбассе были выведены из строя все крупные электростанции, а также подавляющая часть районных подстанций. Уничтожена сложная система водоснабжения, взорваны земляные плотины. Почти полностью были разрушены все заводы, подсобные предприятия по производству строительных материалов. Уничтожена вся сеть связи бассейна и разветвленная сеть железных дорог».
Так что специалисты союзников имели все основания делать пессимистические прогнозы. И все-таки они ошиблись. Почему?
Русский патриот Александр Терпигорев
Начать с того, что еще в октябре 1942 года, когда вовсю кипели бои в Сталинграде, а немцы были уверены в том, что сбросят армии русских в Волгу, проектные институты угольной, металлургической, химической промышленности и электроэнергетики получили правительственное задание — начать разработку проектов восстановления индустрии Донбасса.
К лету сорок третьего целым рядом правительственных постановлений готовые проектные работы были утверждены. Никто не сомневался в том, что враг будет разбит, и мы вернемся в Донбасс. И все-таки — действительность оказалось совсем незавидной.
Особенно неподъемной казалась работа по восстановлению шахт — ведь выкачать надо было, без преувеличений, океан воды. При этом ряд выработок и шахтных стволов были забиты грудами искореженного металла. Некоторые с сорок первого года, когда взрывали то, что могли взорвать, наши, другие — с сорок третьего, когда уходили из Донбасса уже немцы.
При этом в Центральной комиссии по восстановлению Донбасса, созданной еще летом сорок второго, полным-полно было специалистов, которым предстоящие труды не казались невыполнимыми.
Просто у них уже был опыт, которого не было ни у кого в мире. Ведь с 1943 по 1947 год главным инженером и первым заместителем начальника Бюро по составлению генерального плана восстановления угольной промышленности Донбасса работал великий русский горный инженер, академик Александр Терпигорев. За двадцать лет до этого ему уже приходилось решать подобную задачу.
Не отказал он и Врангелю, занимая ту же самую должность в Севастополе в 1920 году. А вскоре после освобождения Крыма от белых Терпигорев становится заведующим горно-топливным отделом Севастопольского уездного отдела народного хозяйства. И возвращается в Екатеринослав. Ни малейших признаков репрессий или неудовольствия со стороны советской власти. В Терпигореве нуждались все.
По окончании Гражданской войны углепром Советской России, сосредоточенный тогда исключительно в Донбассе, лежал мертвым. Не хуже, чем после фашистов. Для сравнения. Тогдашние газеты писали, что угольный бассейн Северной Франции, уничтоженный кайзеровскими войсками, оживет не скоро.
На одну только откачку воды из затопленных шахт специалисты отводили 10 лет. Французские горняки именно за 10 лет и справились. В Донбассе площади и объёмы затопления горных предприятий были в два раза больше. В 1922-23 гг. Терпигорев возглавил специальную комиссию, которая обследовала более 200 шахт региона и по каждой дала подробные рекомендации к восстановлению. Это позволило справиться с восстановлением шахт менее чем за пять лет — к 1928 году.
Не жалели ничего
Опыт двадцатых Терпигорев и его сотрудники и положили в основание новой программы восстановления. За дело взялись на следующий день после ухода немцев из Сталино.
Донбасский писатель Борис Горбатов, вошедший в город вместе с советскими войсками, свидетельствовал: «Через несколько часов после освобождения Сталино на единственном уцелевшем в центре города большом здании уже висел плакат: «Комбинат «Сталиноуголь» объявляет прием рабочих. Тут уже толпятся сотни людей».
Главное для начала было — получить электроэнергию. И в январе сорок четвертого в Донбассе невероятными трудами запустили Зуевскую ГРЭС. Еще раньше заработали несколько мартеновских печей в Сталино, Макеевке, Енакиево. Пошел местный металл. Ученые и специалисты горного дела ехали со всей страны. Горный инженер Виктор Гейер придумал новые схемы откачки воды и специальные насосы — эрлифты.
И все получилось
Дело пошло веселее. Работали не щадя сил. Иногда просто не выходили на поверхность, а, передохнув, начинали работу заново. На шахтах Енакиева, Горловки, Макеевки обычным делом стало, что на каждого горняка приходилось по 144-151 тонне добычи угля в сутки. И это на одном отбойном молотке и лопате!
К середине 1949 года в целом Донбасс вернулся к довоенным объемам добычи угля. А на следующий год превзошел их. А за два года до этого в сентябре 1947 года Верховный Совет СССР опубликовал Указ об учреждении медали «За восстановление угольных шахт Донбасса». Она приравнивалась к боевым наградам. Получили ее почти 50 тысяч человек.
Одновременно с ней была учреждена медаль «За восстановление предприятий черной металлургии Юга».
Дух побеждает всегда
Так и ставился вопрос целым рядом политиков Запада — мол, угрохали мы германский сумрачный гений, а он смертельно ранил русских скифов. Не сбылись их мечты и планы.
В очередной раз русский народ в содружестве с другими народами Союза доказал, что только титанические задачи бытия и даны в услужение русскому духу. Кто-то однажды в адрес этого народа сказал, что, мол, для себя любимого огород разбить русскому неинтересно, а вот устроить огород на Луне — любо-дорого. Что ж, спорить с этим незачем. События 1943-1949 годов ярко показали, что, по словам поэта, «другие страны созданы для тех, кому быть русским не под силу».
