На украинском политическом небосводе ярко взошла звезда недавно мало кому известного «мовного омбудсмена» Тараса Креминя. Мало дней в календаре, когда он не даёт щедро тиражируемых прессой комментариев, что, в свою очередь, порождает ответную информационную волну. В кратчайший срок недавний провинциал стал одним из самых цитируемых представителей украинского политикума..
Родился будущий «мовный омбудсмен» 10 июня 1978 года в посёлке Казанка Николаевской области, то есть является сравнительно молодым человеком. Его отец — писатель Дмитрий Креминь — родом из Закарпатья, с которым всю жизнь поддерживал теснейшие творческие и человеческие связи, а в Николаевскую область был направлен по распределению после института. То есть семью Креминей нельзя назвать в полном смысле коренными жителями русскоязычной Николаевщины, скорее, вкраплением западенской национал-интеллигенции со всеми присущими этой прослойке мифами, обидами, комплексами.
С началом перестройки Дмитрий Креминь, который к тому времени уже перебрался в областной центр, стал активным участником Руха, «Просвиты», «Товариства української мови», членом Всемирного конгресса украинцев, что, впрочем, не мешало ему оставаться сотрудником местной газеты «Ленинское племя». И, разумеется, оказывал сильное влияние на формирующееся мировоззрение сына.
Поскольку Тарас Дмитриевич окончил школу в 1995 году, его юность пришлась на девяностые годы — время вхождения в жизнь поколения зубастого, жёсткого, если не сказать циничного. Опираясь на полученное семейное воспитание, логичным стал выбор вуза и специальности — Николаевского педагогического института (где также преподавал и его отец, преподаватель украинского языка и литературы) с дополнительной специализацией по английскому языку.
Не могу с точностью сказать за Николаевский педагогический институт (позже университет), но раньше провинциальные педагогические вузы не считались флагманами научной мысли, лидерами по качеству абитуриентов — известная проблема, унаследованная ещё с советских времён. Тем не менее, полученное образование помогло молодому учителю найти себя в новых реалиях. Не слишком напрягаясь, «по наследству», Тарас остался в учебном заведении в качестве преподавателя, а позже занял должность замдекана.
Любопытно, что на протяжении целых тринадцати лет (с 2000 по 2013) Креминь подрабатывал главой пресс-службы «Николаевводоканала». Вряд ли речь идёт об особой любви к несомненно важному делу водоснабжения, скорее, были нужны дополнительный заработок и связи.
Кроме научной карьеры аспиранта и кандидата наук Тарас Креминь начал активно участвовать в различных грантоедских программах, которыми в изобилии подкармливали молодую украинскую интеллигенцию, где и знание английского языка пригодилось. Проходил научные тренинги в Швеции, США и готовящей «лидеров открытого общества» школе «Аспен-Украина» (финансируемый Фондом Сороса и Виктором Пинчуком филиал американского института «ASPEN»).
Параллельно Тарас ищет место в политике, поочередно примыкая к различным «сильным мира сего». В 2010 году становится членом избирательной комиссии от кандидата Виктора Януковича и в этом же году избирается депутатом областного совета Николаева от партии «Фронт перемен». В 2012 году шёл в парламент по спискам «Батькивщины», но не прошел. А после победы Евромайдана снова оказался в «Народном фронте», по спискам которого и был избран в Верховную Раду.
Не мажор, не бизнесмен, не красавец, учитель нелюбимой русскоязычными учениками украинской мовы, взращённый в «патриотической» надменности к «русифицированному» краю трудолюбивый чужак — идеальное собрание психологических комплексов. И такой персонаж после националистического госпереворота становится членом парламента, заметным депутатом, быстро попадает в несколько мелких скандалов: уличён в кнопкодавстве, совмещал заседания ВР в Киеве с приемом экзаменов у студентов в городе Николаеве, был в числе депутатов, которые пытались через Конституционный суд декриминализировать статьи о незаконном обогащении чиновников.
В Раде Тарас Креминь работал в Комитете образования и науки, где занимался вопросами образования на Донбассе, и именно на этот период приходится тотальная украинизация местных школ. Вчерашний учитель украинского языка стал одним из соавторов одиозного «Закона о языковой политике», а также одним из четырёх инициаторов дискриминационного «Закона об образовании». Ксенофобские труды и открыли ему двери в большую политику постмайданной Украины — за счёт унижения и нарушения конституционных прав своих сограждан.
Феномен превращения ничтожества в тирана хорошо изучен в мировой истории и культуре, но каждый раз играет новыми красками. Сын прожившего в русском регионе националиста должен ненавидеть тех, кто много лет смеялся над ним и ему подобными. Возможно, их даже называли «бандеровцами», «фашистами», «недобитками», а они с папой истинные «патриоты»… И вот наступило сладчайшее время возмездия — в его, Тарасовом, понимании.
Обретение Тарасом Креминем поста «мовного омбудсмена» (официально — «уполномоченного по защите украинского языка») стало началом грандиозной кампании самопиара человека, который хочет запомниться и закрепиться в высшем эшелоне украинской политики. После 2014 года на Украине обнаружилось множество таких «ультрапатриотов»: как правило, из провинции, мечтающих максимально использовать представившийся шанс получить власть и деньги. Именно они стали тем податливым навозом, которым истинные хозяева Украины облепливают хлипкую мазанку ее государственности.
Весьма символично, что назначение на ответственный пост Тарас Креминь начал с призыва стучать в его контору на всех, кто не соблюдает закон мовных джунглей. И в этой публично задекларированной неразборчивости в средствах, готовности использовать человеческую подлость для достижения сомнительных целей, громогласном тщеславии шпрехенфюрера (как быстро окрестили Креминя) мы видим типичное проявление «политического украинства».
Нет смысла анализировать почти ежедневные заявления шпрехенфюрера — по большей части это работа для психиатров. Но одно из последних, сказанное им в полемике с известным врачом-педиатром Евгением Комаровским, привлекает внимание именно как вербальное воплощение «диктатуры ничтожеств».
При всех своих метаниях и недостатках Евгений Комаровский действительно врач с именем, неустанный просветитель, человек, занимающийся благородным делом лечения детей. И вот ему, лечившему и спасавшему, когда будущий шпрехенфюрер ещё ходил в школу, Тарас Креминь предложил уехать из страны — на том основании, что доктор Комаровский не приемлет безумие насильственной украинизации, одним из главных реализаторов которой является контора мовного омбудсмена.
По словам Креминя, «кого не устраивает уполномоченный [то бишь сам Креминь], языковой закон, украинское государство — пожалуйста, сформулируйте это перед своей отправкой в другие страны, где, по вашему мнению, вы будете чувствовать себя комфортно». Как ловко многократный политический перебежчик, официальный голос водопровода и мелкий грантоед встраивает себя в один ряд с государством!
В этой полемике словно бы схлестнулись две Украины. Одна — страна Креминя, Ницой, Фарион, Остапа Дроздова и прочих профессиональных «патриотов» и другая — пытающаяся все-таки работать, мыслить, созидать, хотя это требует совсем иных правил игры, нежели существуют на Украине сегодня.
Первые искренне полагают, что нынешнее государство — это они, и, к сожалению, я вынужден с ними согласиться. Постмайданная Украина — от ее многочисленных стукачей до штатных шпрехенфюреров — это устоявшаяся диктатура ничтожеств. И многим она нравится.
